Время для жизни (СИ) - "taramans" (полные книги TXT, FB2) 📗
Аркадий уселся за третий стол у стены и махнул Ивану:
- Вот там, за загородкой, вешалки. Раздевайся быстрее, сейчас Сидорович придет.
Поздоровавшись, Иван прошел за фанерную перегородку, и снял верхнюю одежду.
«Фу-у-ух! Хорошо, что успел. Опаздывать, да еще в первый день – очень… не очень!».
На него с интересом смотрели, даже оглядывались.
«Ну да, они-то уже за полтора месяца перезнакомились! А я – человек новый, да и не понятно, как взяли, если столько уже пропустил?».
Он, поймав на себе взгляд какой-то девчушки лет пятнадцати, не удержался и подмигнул той. Девчонка фыркнула и отвернулась. Потом, наклонившись к уху соседке, что-то пошептала. Соседка тоже оглянулась на Ивана и негромко засмеялась.
«Ну нет… это уже – перебор! Вот с такими… пигалицами я еще не заигрывал! Нет девочки, с Вами у меня будут только товарищеские отношения! А может они с чего-то другого смеются? Что-то уж сильно я возомнил себя неотразимым. Морда у меня что ли испачкана, или волосы торчком? Или ширинка расстегнута?».
Мельком осмотрев себя, Иван убедился, что туалет его – в порядке, и достав расческу из сумки, быстро причесался. Ну вот – почувствовал себя спокойнее. А то хихикают тут… разные.
В этот момент в аудиторию вошел инструктор. Прозвучала команда «Смирно!», которую подал все тот же Аркадий, дневальный – не иначе. Все встали у столов.
- Здравствуйте, товарищи! Вольно! Можно садиться! Так… Ага! Косов прибыл! Вот с тебя мы и начнем! Товарищи! В нашем кружке пополнение! Вместе с Вами будет овладевать стрелковой наукой Косов Иван. Косов! Выходи сюда, представься, расскажи товарищам немного о себе!
Иван вышел как было указано. И кратко – родился, крестил… так, это не отсюда! Воспитывался в детском доме. Закончил десять классов. Два года работал на Севере. Приехал в Красно-Сибирск весной. Работа – киномеханик в клубе совхоза «Заречный».
- Собираюсь следующим летом поступать в Омское пехотное училище, потому здесь. Опоздал к началу курсов… по обстоятельствам. Товарищ инструктор! Доклад закончил, слушатель Косов!
Похоже, что своим спичем он несколько озадачил своих «соучеников», и даже Квашнин был удивлен.
- Молодец! Вот, Чайкина, как доклад строить нужно! Четко, по существу дела, без лишних слов! – девушка, к которой обратился инструктор, была немного смущена, а на Ивана «зыркнула» с раздражением.
- Так, Косов! Продолжим с тобой. Я давал тебе литературу и предупреждал, что ведение конспекта является делом обязательным! Ты готов представить его к проверке?
«Х-м-м… а что? И готов!».
Он старался вести конспект аккуратно, как учили сначала в училище, а потом – в Высшей школе милиции. И не просто – четко, «экстрактно», но и с долей некоторого шика – с подчеркивание текста, там, где надо акцентировать внимание; со всеми необходимыми абзацами, столбцами-таблицами и прочими пояснениями.
Как говорили в училище – «Любой офицер в своей карьере может попасть служить в штабные подразделения, а значит штабную грамотность нужно нарабатывать уже сейчас! Учитесь оформлять бумаги аккуратно, четко, и даже - красиво!».
Квашнин полистал общую тетрадь, приподняв бровь, похмыкал, и передавая ее Ивану, сказал:
- Ну что… сказать нечего – молодец! Некоторым, товарищи курсанты, - «все-таки курсанты, а не слушатели» отметил для себя Косов, - стоило бы посмотреть конспект курсанта Косова и взять его для себя, как пример! Но! Как мы с тобой договорились – ты в течении двух недель должен наверстать упущенное, догнать группу. А это значит – через две недели – вся теория, с тебя!
Потом, неожиданно для Ивана, инструктор стал гонять его по знанию матчасти и ТТХ оружия, и «мосинки», и «тозовки» и револьвера Нагана. Хорошо, что память у него сейчас отличная, и что все же с наставлениями он посидел. Так что – ответил. Инструктор хмыкнул, и посмотрел на Ивана, как тому показалось, с уважением.
После этого Квашнин отправил его на место. Далее была теоретическая подготовка – типы патронов, что-то из баллистики, схемы, таблицы и прочая мутотень, которую Косов и в прошлой жизни не уважал.
«Придется все это зубрить!».
Занятия проводились в две пары, с перерывом между ними в десять минут. В перерыве к нему подошли ребята, из тех, кто постарше – познакомиться. Два парня и три девушки. Две Наташи, Ирина, Артем и Саша. Поболтали. Косов держался довольно отстраненно, хоть и доброжелательно.
Наташи учились в медицинском училище, собирались, по их словам, получив некоторый опыт работы в больнице, продолжить обучение а мединституте. Они были забавной парой: одна, ростом в полтора метра, не более, была пышкой, а вторая – рослая девица, толстой не была, но была излишне крупноватой, в плечах и бедрах. До эпитета «баба-мужик» не дотягивала, но лишь чуть-чуть. И, в противоположность штампам – именно крупная Наташа была хохотушкой, а вот «мелкая» - сама серьезность. Забавно! И еще непонятно – чего это «мелкая» такая… сдобненькая. Ведь чтобы сдать нормы – нужна очень неслабая спортивная подготовка.
Ирина была довольно интересной девушкой: чуть выше среднего роста, с хорошей фигурой и привлекательным лицом, она обладала выдающимся бюстом. Даже как-то странно смотрелось, размер эдак четвертый, не меньше.
С некоторым удивлением оглядев такое «богатство», Иван поймал на себе неприязненные взгляды обоих парней.
«Ого! Да здесь похоже «треугольничек» назрел! И мой удивленный взгляд неправильно поняли. Не объяснять же парням, что в глазах Косова, такое «достоинство» - скорее недостаток! Вот никогда не понимал юношеской зацикленности на размерах женской груди! Нет, «нулевочка» - это, конечно, плохо, но и все что больше «тройки» - тоже излишества нехорошие!».
Сама обладательница, судя по заинтересованному взгляду, так же неправильно оценила его удивление.
«Ну да пусть их! Потом может и дойдет, что мне все это – абсолютно «параллельно»!».
Ирина уже работала в одной из больниц города. Но собиралась перейти на работу в одну из воинских частей, а потому этот статус – ворошиловский стрелок, с соответствующим значком, да на такой груди! ей очень бы не помешал.
Привлекли его внимание несколько пареньков, лет по пятнадцать-шестнадцать. Держались они несколько на особицу, и практически не общались с другими. И между собой они разговаривали короткими отрывистыми фразами. Очень серьезные подростки.
- А это кто? – спросил он у одной из девушек.
Она проследила за его взглядом:
- А-а-а… это «шестаковцы». Не обращай внимания, они всегда так себя ведут. В серьезность все играют.
Косову стало интересно, кто же такие, эти – «шестаковцы». Из рассказа понял, что есть в Красно-Сибирске такая спецшкола – им. ГСС Шестакова, который и был ее основателем и первым директором.
- Сам он погиб в тридцать первом, на КВЖД. А школа сейчас специализируется на подготовке к службе в Погранвойсках. Вот они – такие! Целеустремленные, серьезные, даже чересчур серьезные, - хмыкнула девушка, - ну и другие для них… не то, что пустое место, но… не ровня им. Они нацелены на служение, а мы – так, погулять вышли. Прожигатели жизни мы, вот!
Интересно! В прежней жизни Елизаров слушал, что были такие спецшколы – артиллерийские, военно-морские, какие-то еще. Но вот так – столкнуться с учениками таких школ, не ожидал.
- А разве у них в школе нет стрелкового кружка, если она такая… специализированная?
- Есть! Но там они сдают только на первую степень, а вот за второй – приходят сюда!
Поболтать еще с компанией он не отказался бы, но перерыв есть перерыв. Дальше снова – внимание к словам инструктора, конспектирование, зачерчивание таблиц.
После занятий они вновь немного пообщались с новыми знакомыми, уже стоя на улице, возле ступеней Дома Красной армии, и распрощались до следующего занятия.
«Все-таки «упереться» с этой теорией в следующие две недели придется!».
На следующее утро, директор огорошил его новостью:
- Иван! Ты знаешь, что некоторые наши песни в филармонии записали и сейчас начали крутить на радио?
