Око силы. Четвертая трилогия (СИ) - Валентинов Андрей (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Ага!..
– У меня тоже так поначалу было, – понял ее рыжий. – Хочешь, чего интереснее дам? Тоже бред, но забавный. Про Грааль.
– Святой который? – безнадежно откликнулась девушка. – Давай про Грааль!
Обменялись. Вместо письма про бронированных водолазов Ольга получила целых три страницы машинописи и две вырезки из иностранных журналов. Подписи под письмом не обнаружилось. Рыжий артиллерист, сочтя свой долг исполненным, вернулся к работе. Товарищ Зотова, расположившись поудобнее, достала первую страницу. Поверх текста красовалась чья-то резолюция, исполненная синим карандашом: «Впредь подобный бред сразу отправлять в Техгруппу без рассмотрения!»
Вчиталась. И быстро поняла, что письмо не совсем про Грааль.
3
– Я, Леонид Иванович, и сама долго думала, чего мне в жизни этой хочется?
Мурка, улыбнувшись, подняла бокал с вином, поглядела сквозь него на неярко горящую лампу. Прищурилась, к губам поднесла.
«Мизинец оттопыривать не надо, – отметил про себя товарищ Москвин. – И помады бы поменьше, так только девки на Тверской красятся». Вслух ничего, понятно, не сказал. Зачем человека обижать?
– Все, наверно, перехотела в жизни. Мужа, красивого и богатого, и денег, и свободы, и чтобы били меньше, и чтобы Пан, сука позорная, меня дружкам своим не отдавал…
И вновь Леонид промолчал, хотя от «суки» его дернуло. Не потому, что грубо, а потому, что негоже о покойнике так. Если и грешен Сергей Панов, то иной суд ему сейчас положен.
Вино вместе с бокалами сам товарищ Москвин и принес. Специально в «Моссельпром» завернул, благо от службы не слишком далеко. Вначале хотел взять «Изюм», который на каждом рекламном плакате увидишь («мягкий, сладкий, из лучших сортов»), а потом, махнув рукой, раскошелился на две бутылки «Абрау-Дюрсо». Как-никак новоселье.
– Европы всякие повидать хотела. И по Питеру вволю погулять. И чтобы мертвецы под утро не снились. А потом поняла – выбирать придется. Всего не ухватишь, цель должна быть одна, тогда и путь проложить можно.
Вновь подняла бокал, Леониду кивнула. Тот поддержал, из своего пригубил. Пили мало, час разговора, а всего полбутылки приговорили.
Комнату для гражданки Климовой на окраине нашли. Хоть и далеко от центра, зато тихо и удобно. Домик одноэтажный, окна во двор выходят, в заборе калитка на щеколде, хозяйка неговорливая, лишнего не спросит. К приходу гостя Мурка успела прибраться и даже принарядиться. Платье белое с синим, новые туфельки, модная стрижка «а-ля гарсон» и даже тонкая золотая цепочка на шее. Не то чтобы высший шик, но уже не Машка-замарашка.
…Кровать клетчатым одеялом застелена, но уголок – тот, что к стене ближе, отвернут, дабы простыня белым пятном светила, вроде как намекая. Леонид даже бровью не повел. Напросилась ты в товарищи, Маруся Климова, а про что иное уговора не было. Девка, конечно, видная, но пусть кто другой со Смертью простынь делит.
– Вот я и выбрала, Леонид Иванович. Мне нужно всё. Вообще – всё.
Бывший старший оперуполномоченный, взглянув с интересом, подлил вина из темной бутылки.
– Понятно.
Мурка, поставив локти на стол, уткнулась подбородком в сцепленные пальцы.
– В самом деле понятно, Леонид Иванович? Не велел ты себя Лёнечкой называть, но уж очень хочется. Ты среди «деловых» – король, о тебе уже сказки рассказывают и песни поют. Не слыхал разве? Красиво так:
Лёнька Пантелеев, сыщиков гроза,
На руке браслетка, синие глаза.
У него открытый ворот в стужу и в мороз,
Сразу видно, что матрос.
Не выдержал товарищ Москвин, рассмеялся.
– Ну и день сегодня! Вторая уже девушка мне песни поет. Избалуете!
Придвинулась ближе, наклонилась… Ну точно Ольга Зотова!
– И кто же тебе песни поет, Леонид Иванович? Певунью, значит, себе нашел? Небось красивая, ласковая, ночью скучать не дает?
Товарищ Москвин на выпад не отреагировал, ответил честно:
– Не я нашел, мне нашли. Красивая и ласковая – не скажу, не знаю. Но вот когда ей иглы под ногти загонять хотели, труса не праздновала. И в спину, если что, не убьет, в грудь стрелять будет.
Улыбка погасла. Мурка, выпрямившись, облокотилась на спинку стула.
– Прав ты, Леонид Иванович. По королю и королева. А я тебе лишь товарищ, на большее не прошусь. Но – выслушай. Когда ты в Питере терпил жирных на гоп-стоп брал и легашей за нос водил, понять я не могла: чего ты хочешь? Век короля недолог, Мишка Япончик в Одессе и двух лет не процарствовал, Кошелькова в Столице за месяц достали. Неужто только на шаг вперед и смотришь? Один день – но мой?
Хотел Леонид ответить, да язык прикусил. Неохота пулю в спину получать!
– Говорили, что ты сам легавый, что в ГПУ служишь. Даже если так. Что у тебя впереди? Неужто с этой властью ужиться можно? Перестреляют чекистов, как собак бешеных, слишком кровью они измазаны. Не через год, так через десять…
– Это тебе Пан такое сказал? – хмыкнул товарищ Москвин, на миг забывшись. – Вот ведь контра!
Мурка прищурилась, бокал в пальцах повертела.
– Пан много чего говорил, Леонид Иванович. Умный был, считать умел. По его разумению НЭП еще лет на пять, на семь, а потом всех совбуров по лагерям растасуют, а заодно с ними и «деловых» с жиганами, чтобы коммунизм строить не мешали. Не наша это страна, Леонид Иванович. Смекаешь, к чему виду?
На этот раз бывший чекист ответил сразу, не думая:
– И смекать нечего. О таком среди «деловых» давно крик стоит. И лекарство прописано. Лечь в Столице на дно, на гоп-стоп ходить редко, только чтобы на хлеб хватало, и готовить крупный скок. Брать только валюту, не меньше чем на несколько «лимонов», и через кордон рвать. А там завязать попервах, вячить и обнюхаться, каким ветром веет. Повезет – среди тамошних «деловых» прописаться и уже не червонцами, «лимонами» вертеть…
Увлекся и сам не заметил, как на феню съехал. Но так оно еще лучше вышло. Мурка слушала, лишний раз моргнуть не решаясь. Наконец не выдержала, перебила звенящим шепотом:
– Давай сделаем, Фартовый! На все согласна, кем хочешь стану, кровью умоюсь – и других умою. Сделаем!..
Леонид не сомневался – сделает, крови не убоявшись. Такими бешеными и братья Пановы, не к ночи поминаемы, были. Потому и отпускал чекист Пантёлкин подобную публику только в смерть. Но сейчас – это его войско, его единственный боец.
Щелкнула зажигалка. Товарищ Москвин, затянувшись, пододвинул пачку, улыбнулся в полный оскал, словно подследственного «колоть» собирался.
– Шабай, Мурка, кури то есть. Вредная, я тебе скажу, привычка, что дым глотать, что по фене ботать. На тебя поглядел и зачиркал, а если бы услышал кто? Все, полный завяз!..
Девушка взяла папиросу, мундштук закусила. На зажигалку не взглянула, вперед потянулась – от чужой папиросы прикурить. Не спешила, долго в глаза смотрела, наконец откинула голову:
– На меня глядючи, Леонид Иванович, не только чирикают – зайчиками пляшут, слюнки роняя. С феней и вправду лучше завязать, но не о том наш разговор был.
Товарищ Москвин кивнул.
– Не о том, хоть и это важно. Если решим на большое дело идти, не только одежку сменить придется, но и все прочее. Разговор, привычки, вид внешний. Про шпионов книжки читала? Считай, это про нас с тобой… Кстати, когда станешь бокал в руку брать, пальчик свой красивый не отставляй, иначе людей в сомнение введешь.
Мурка, усмехнувшись, взялась левой за правый мизинец:
– Не послушает – оторву. За это, Леонид Иванович, не волнуйся. Мне только приглядеться надо, а там кого хочешь сыграть могу, хоть комсомолку, хоть графиню. Ты о главном скажи, не томи!
Бывший старший оперуполномоченный пожал плечами:
– Найти деньги можно, взять – тоже. В 1921-м в Гохране, куда все ценности свозят, банда орудовала. Без всякого шума, просто с главным оценщиком мосты навели. Сколько сумели себе отвернуть, до сих пор не сосчитано. И сейчас такие места есть, поискать только надо.
