Даймон - Валентинов Андрей (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Профессор!
Странно получилось. Как поговорил с Варей, первым делом Хорста вспомнил. Вызвать бы его с АГ-4 в полном составе. Разобрались бы! Затем опомнился, себя в рук взял, позвонил Джемине в Тростянец. Пусть собирается – и немедленно.
А потом о Профессоре подумал. Бог весть, отчего. Не спрашивать же совета в подобном деле! Не до того сейчас отцу рисковой девчонки Жени-Евы. Небось, знакомых врачей обзванивает, а заодно себя клянет. Как ни крути, с его подачи каша заварилась.
И все равно! Поговорить бы…
Алеша глядел на телефон, номер нужный вспоминал. А мобильник возьми – и зазвони. Номер, правда, незнакомый высветился – не с мобильного Профессор звонил, с домашнего. Алеша слушал – ушам не верил. Мол, извините, что отрываю, но не могли бы подъехать, всего на пару минут…
Не читает же Евин папа мысли! Стоп! Профессор – нет, а если программу настроить? Алешин "адрес" в компьютере еще с первого раза, записан…
Фу ты!
Тут, словно по заказу, Василий-антифашист звякнул. Значит, судьба.
– Здравствуйте, Алексей. Вы не знакомы?
– Здравствуйте, Профессор. Я не… Кажется…
Отчего же, кажется? Ничего не кажется. Вот Профессор возле лавочки в длинном, не застегнутом пальто, с сигаретой в крепких пальцах.
Всерьез, видать, закурил!
Вот лавочка в позапрошлогодней облезлой краске. На соседней бабушки сидят, толкуют о жизни пенсионной, правительство ругают. А на этой псих пристроился – тот самый, из "стекляшки", из коньячно-водочной очереди. Пьяный, небритый – и сумасшедший по самые уши. Улыбка такая, что только эсэсовцев пугать.
Тоже с сигаретой. Погасшей.
– Мой коллега. Познакомьтесь, Алексей.
"Бывший" не добавил, зато имя-отчество с фамилией два раза повторил. Посмотрел – внимательно очень. То ли намекает, то ли…
Запомнил, Профессор. Не волнуйтесь! Легко запомнить…
Довелось руку пожимать. Так и чудилось, что ладонь по липкой грязи заскользит. Ничего, обошлось. Псих к рукопожатию очень серьезно отнесся. Сигарету выбросил, встал, радостно улыбнулся…
– Новости вы уже знаете, Алексей. Я не про эти дурацкие взрывы, я про Женю. Был консилиум и… И ничего. Нарушение работы мозга, остались лишь простейшие рефлексы…
Выбросил, не глядя, сигарету, новую из пачки достал. Все та же – красный "Атаман".
Щелк зажигалка!
– К сожалению, даже не могу узнать, пыталась ли Женя проводить какой-то опыт… эксперимент. Ее мать… Мне не дали даже порыться в Женином компьютере…
Замолчал, глубоко затянулся, щекой дернул. На психа-коллегу взглянул, словно ожидая подмоги. А у того – усмешка до ушей. Веселая-веселая, радостная-радостная.
– Поэтому… Возьмите, Алексей – и применяйте в меру разумения. Здесь только один шприц, одна доза, но это лучше, чем ничего. Вот!
Вот? Замшевый футляр с металлической змейкой. Аккуратный такой, красивый.
Фенитон. Повышает дозу миорелаксантов, индуцирует микросомальные ферменты…
– Я вам с Игорем уже показывал, но пока найдете, пока купите… Держите!
Алеша взял футляр, зачем-то взвесил на ладони… На психа веселого поглядел. Спрятал – во внутренний карман, к мобильнику поближе. И только тогда рот раскрыть попытался. Рот раскрылся, но вот слова… Профессор, усмехнулся, кивнул ободряюще.
– Сообразите, уверен. И еще… Если захочется продолжить ноосферные исследование – ни в кое случае не работайте один. Вы видите, что у Жени получилось… К сожалению, не могу никого посоветовать в наставники – по крайней мере, в нашей реальности. Но, к счастью, она не единственная.
Снова пришлось рот открывать. Реальность, понятно, не единственная, можно между облаками полетать, предсмертными прожекторами полюбоваться… Стоп!
…Ледяные вершины на горизонте, чистое голубое небо, звонкий воздух, стакан с незнакомым соком в руке. Теннисный корт, бассейн, одноэтажный деревянный домик, возле него – «джип» в тропической раскраске…
– Вы имеете в виду… Планета Мирца?
– Планета Мирца. Попытайтесь!
Алексей кивнул в ответ, провел ладонью по карману куртки ( …индуцирует микросомальные ферменты ), оглянулся. Пора, Василий ждет. Вроде поговорили…
То есть, как это поговорили?!
– Профессор, вы уж извините… Не до того вам, только время… слишком подходящее. Сколько мы знакомы, вы все предостерегаете, не велите в политику лезть, пугаете переворотом, про тигра басни рассказываете. А пояснить не хотите? Вы намекали насчет 26-го: выбирай такое направление удара, которое ведет не к одной, а сразу к нескольким целям… Сейчас, знаете, не время намеков. Помогите!
Сказал – и только потом соображать принялся. Эх, не так надо, не в лоб, не сразу!
А как? Пусть уж скажет!
Поглядел Профессор, Женин папа, на товарища Севера, руководителя областного подполья. Внимательно поглядел. Улыбнулся – устало, кончиками губ.
– Если вы думаете, что я – товарищ Юго-Восток…
– …С 26-м все просто. Если мы готовим переворот, надо сразу обнародовать его дату. Что подумает власть? Либо мы лжем, внимание отвлекаем, провоцируем – либо правду говорим. Значит, будут проверять не одну версию, а две. На самом деле – больше, нас никто не заставляет называть правильную дату. С остальным… С остальным не ко мне, Алексей. Я – не таинственный Юрий Владимирович, не руковожу заговорщиками. А вам повторю: homo fuge! Дело даже не в перевороте, а в том, что настанет после . Танки на улицах – ерунда, не будет никаких танков. Другое будет… Я писал своему шефу, пытался убедить. Поздно… Фенитон! Не забыли, Алексей? Надеюсь, не понадобиться, но…
Дорожка 13. "По полю танки грохотали". Авторы музыки и текста неизвестны. Исполнитель неизвестен. Запись взята с сайте "Советская музыка". (4`11).
Из многочисленных вариантов знаменитой песни этот, может быть, не самый лучший (у Чижа вышло ярче, у Погудина – проникновеннее), зато самый точный. Неизвестный исполнитель не забыл даже о «петлицах» вместо анахроничных и не рифмующихся «погон». «И будет карточка пылиться на полке пожелтевших книг – в военной форме, при петлицах…» Знатоки вносят еще одно уточнение: «А жить так хочется ребята, но вылезать приказа нет». Именно приказа – особист начеку…
Суббота, 6 сентября 1851 AD. Восход солнца – 6.41, заход – 18.01. Луна – II фаза, возраст в полдень – 11 дней.
Странное дело, я совершенно спокоен. Говорят, такое чувствуют перед казнью – когда уже все ясно, не томит неопределенность, и судьба окончательна прояснилась. Мой случай совершенно иной. Даже представить не могу, что ожидает меня не только завтра, но даже через час. Мой жребий будут бросать без меня, причем те люди (силы?) о которых даже не суждено узнать. И тем не менее, я спокоен, более того, чувствую полное удовлетворение от сделанного и достигнутого.
Я в Миомбо-Керите. Мои спутники целы и благополучны. Рядом со мной моя Леди.
Мой друг, полковник Джордж Вашингтон Мбомо Смит вернулся домой, чтобы продолжить службу. Он обещал позаботиться о моем верном и храбром и Куджуре и о своем любимце, лентяе Чипри. Маленькая Викири тоже вернулась, Мбомо в ближайшее же время отыщет ее родителей или близких родичей. Мы очень тепло простились.
С Чипри, впрочем, вышла некоторая неувязка. Как только мы вновь встретились среди разоренного лагеря нашей разбитой армии, пес внезапно зарычал – и лег у моих ног. С тех пор Чипри не отходит от меня ни шаг, грозно скаля зубы при приближении чужих. "Синие", наблюдая столь неожиданную для меня преданность, одобрительно кивают, но стараются держаться подальше.
Охрана не слишком докучает. Нам с леди Ньямоаной отвели обычную армейскую палатку, разрешив пленной правительнице оставить при себе служанку и шерстокрыла. По совету Мбомо она надела платье, но категорически отказалась снять свои украшения. К счастью, на этом никто пока не настаивает.
