Командарм (СИ) - Нестеров Михаил Петрович (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– Да ну тебя! Размечтался! Спать ложись, опять рано вставать.
Несколько дней пролетели быстро, прогноз ван Гиленса оправдался на все 100 %, 20 июня 1949 года США официально объявили об успешном испытании атомной бомбы. Противостояние ядерных держав началось.
После обеда к президенту явился посол Соединенных Штатов и объявил, что его страна располагает новым видом оружия массового поражения, а также особенно отметил тот факт, что «нестерпимая для великой державы» монополия СССР в этом вопросе аннулирована. Вид он имел не только важный (как и подобает послу великой державы), но и чрезвычайно радостный, будто узнал, что оказался единственным наследником внезапно скончавшегося богатого дядюшки. С Гальегосом ранее была проведена разъяснительная работа, суть которой заключалась в простом факте – попытка ядерного удара по войскам Евразийского союза немедленно вызовет ответную реакцию. И эта реакция окажется существеннее самой попытки, ведь американская бомба имела самую примитивную конструкцию, если такое понятие вообще применимо к этому непростому устройству. У СССР бомб больше и они намного мощнее, к тому же вероятность удара по территории Старого Света ничтожна, чего нельзя сказать о США.
На следующий день, 21 июня, началась форменная комедия. В Америке неожиданно заявило о себе «правительство Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии в изгнании». Проживающий в США после бегства из Франции герцог Виндзорский, в прошлом Эдуард VIII, послал порцию проклятий на голову русских и тех, кто вступил с ними в «богопротивный» союз, прошелся он и по своему брату и его семье. А два члена упомянутого правительства, министр иностранных дел и лорд-канцлер, выступили с громкими заявлениями. В газетах были помещены их фотографии, разглядывая которые Северов поймал себя на мысли, что слухи о прочных питейных традициях англичан имеют под собой реальную почву. Оба выглядели как потомственные деревенские алкоголики, да и вели себя соответственно. Первый, с растрепанными волосами и стеклянным взглядом удивленного тушканчика, произнося свою историческую речь, активно жестикулировал. Другой, небритый и напоминающий физиономией похмельного морячка Попая, наоборот, был какой-то снулый и мутноглазый. Суть заявлений обоих сводилась к обвинениям СССР в мировой агрессии, применении оружия массового поражения против мирного населения, насаждении тоталитаризма в некогда демократических странах, обширных репрессиях против несогласных с этим беспределом граждан, морении голодом поляков и некоторых других повышенно свободолюбивых народов, препятствию свободной торговле на территории стран СЭВ, притеснению верующих. Генерал решил, что они там не только курят что-то забористое, но и грибами закусывают, однако реакция официального Вашингтона, последовавшая 22 июня, была предельно серьезной. Американцы выразили «серьезную озабоченность» агрессивными планами Кремля, а также «жестоким убийством историка и выдающегося мыслителя современности» Александра Федоровича Керенского. Последний был найден накануне мертвым на скамейке в парке недалеко от дома «с выражением неописуемого ужаса на лице», а это, несомненно, указывало на русский след. Примечательно, что вездесущие репортеры не сделали ни одного снимка это самого ужаса. На следующий день в своем доме был найден убитым Султан-Гирей Клыч, кто-то вогнал ему в голову ледоруб, а это уж несомненно «почерк Сталина». Правительство Трумэна объявило персонами нон-грата пару дюжин дипломатов из СССР и других стран Евразийского союза, что, учитывая их и без того невеликую численность, серьезно осложнило работу посольств.
Позже рассказывали, что Георг VI был вне себя от гнева и в запальчивости сказал, что маршал Сталин оказался очень порядочным человеком, чего он, к сожалению, не может сказать о некоторых своих родственниках. 23 июня ряд ведущих газет стран СЭВ опубликовали статью, скорее даже фельетон, Черчилля, в которой он очень едко отзывался о членах эмигрантского правительства и их умственных способностях.
Тем временем «Остапа несло». Растрепа-министр принялся пересказывать историю России и СССР в своей интерпретации, сопровождая это пространными комментариями, продолжалось это занятие целых три дня. Сводилось все к мыслям «они нас всегда ненавидели», «они ничего выдающегося не создали, только примитивно копировали», «они всегда препятствовали прогрессу», «рабство у них в крови» и тому подобных. Мутноглазый канцлер со сморщенной физиономией пустился в философские рассуждения о роли личности в истории, мешая в одну кучу религию, нацизм, сталинизм, троцкизм и еще целую кучу «измов». Все это в первом приближении выглядело как бред алкоголика (по всему выходило, что сэры для вдохновения прилично дерябнули), но, если немного подумать, то четко прослеживалась идея главенствующей роли англосаксов в мировой истории. Остальное человечество призвано лишь обеспечивать их возвышенные потребности, а лучших исполнителей за это немного покормят. В конце концов, бывшие подданные Британской Империи призывали «величайшую в мире державу» и «всемирного гаранта свободы и демократии» помочь им, несчастным, вернуть Соединенное Королевство на путь истинный.
Впрочем, на фоне этих двух клоунов выступали и серьезные политики, причем было ясно, их речи адресованы, прежде всего, южноамериканцам. США все еще представляли собой мощнейшую экономику мира, даже Евразийский союз пока ей уступал. Этот разрыв сокращался, темпы роста у СЭВ были гораздо выше, но Северов помнил, как в прошлой жизни СССР, имевший ВВП существенно ниже Соединенных Штатов, достаточно успешно противостоял блоку НАТО. Не обладавшие послезнанием латиноамериканские политики, тем не менее, понимали, что их северные соседи мировым гегемоном не являются, но и Евразийскому союзу до этого далеко. Как ни странно, Сталина вполне устраивал многополярный мир, а вот его заокеанских визави – категорически нет. Позиция «или как хотим мы, или никак» прослеживалась четко, другое дело, что силенок на ее реализацию не хватало. Проамериканское лобби в Латинской Америке зашевелилось, в этом смысле цель этой политической возни была достигнута. Да и обладание ядерным оружием создавало иллюзию великой мощи и военного паритета. Но вот в Старом Свете эффект был противоположным. Почувствовав значительные плюсы союза, ни рядовые европейцы, ни их правительства бросать все и становиться в кильватер заокеанской барже с золотом не собирались, тем более, что рассчитывать они могли только на объедки с нее. В этом смысле показательным был разговор летчика с ван Гиленсом, когда они коснулись прошлой короткой войны и возможной следующей.
– Вам сложно это понять, сэр, просто потому, что русским такое ощущение привычно. А вот мне, голландцу, чью страну в свое время Гитлер захватил всего за пять дней, очень важно ощущать за спиной всю мощь Империи! Я находился в боевой рубке «Де Рейтера» в том памятном бою в Северном море и получил за него ваш военно-морской орден, – коммандер показал на ленточку ордена Нахимова 2-й степени, – и очень горжусь этим. Я ощущаю себя частью чего-то огромного, мощного, непобедимого и это придает силы и уверенности. Поверьте, испытав такое, большинство уже не хочет с этим расставаться.
Тем временем развязка близилась. 27 июня Колумбия выразила протест соседней стране, какая-то старая лохань, перевозившая рыбу, якобы была потоплена венесуэльским сторожевиком в нейтральных водах. На следующий день корреспондентам в Боготе явили некоего субъекта под видом офицера венесуэльской армии, заброшенного в Колумбию для организации подрывной деятельности. Полковник, представитель министерства обороны, лицом напомнил Олегу Петра Порошенко, а уж когда достал паспорт диверсанта и торжественно помахал перед репортерами, сходство вообще прорезалось явно. 29 июня от Гальегоса потребовали вывести войска, незаконно находящиеся на территории Колумбии. Поскольку никаких войск никто не вводил, было ясно, что конфликт не за горами.
Видимо, прежних обвинений показалось недостаточно, поэтому госсекретарь США Дин Гудерхем Ачисон в тот же день, 29 июня, сделал заявление, что по имеющейся информации Венесуэла располагает химическим оружием (между строк явно читалось – полученным от Евразийского союза, вернее, конкретно СССР) и собирается его применить против «миролюбивой Колумбии, вставшей на путь строительства демократии». Возведение Колумбии на роль будущего оплота демократии в Южной Америке вызвало на континенте бурное веселье, поскольку эта страна прочно ассоциировалась с бардаком, гражданской войной, отсутствием контроля ситуации со стороны диктатора Луиса Мариано Оспина Переса, а также наркоторговлей. Политические послевоенные кризисы привели не только к сексуальной революции и тому подобным вещам, но и повышенному спросу на наркотики, а там, где есть спрос, будет и предложение. Северов помнил, что образование наркокартелей в его прошлой жизни произошло лет на двадцать позже, но здесь уже все шло не так, поэтому не удивился, когда узнал об увеличении посадок коки и мака.
