Год трёх царей (СИ) - Касаткин Олег Николаевич (читать книгу онлайн бесплатно без .txt) 📗
Три с лишним года назад — в 1885 году изучить ситуацию на месте был прислан правительственный инспектор — упомянутый Кронеберг. Поначалу он попытался было бороться со злоупотреблениями, но его усилия никто не поддержал и в итоге он махнул рукой.
Как отметил Кони, не преминувший взять его в оборот, чиновник был подавлен, отвечал невпопад. Но обер-прокурору удалось его разговорить… И пока регент читал допросные листы он в ярости изломал не один карандаш.
Кронеберг: Все последнее время я ходил к ним на заседания с револьвером.
Кони: К кому?
Кронеберг: В правление дороги. Мне открыто грозили расправой.
Кони: Не понимаю! Кто Вам грозил? За что?
Кронеберг: (после долгого молчания) Вам известно, что через два месяца правительство выкупает дорогу? Так вот, за последние восемь лет доход правления вырос в шестнадцать раз!
Кони. Поясните — каким образом вопрос о прибыли касается несчастного случая?
Кронеберг: Не знаю кто составлял выкупное соглашение но по нему господину Полякову и его акционерам в течение следующих шестидесяти лет правительство обязывалось ежегодно выплачивать сумму, равную среднегодовой прибыли за последние семь лет. И эти господа сделали все чтобы раздуть прибыль — уменьшили расходы.
Кони: Так Вы можете назвать имена?
Кронеберг: Это не тайна. Барон фон Ган, Поляков, инженер Хлебников…
Кони: Может быть, мы продолжим разговор в присутствии следователя? Вы готовы?
Кронеберг. Готов. Хуже не будет.
* * *
Дальше была справка выписанная Витте.
И в самом деле — господа акционеры прибыль увеличивали как могли.
Правление дороги экономило на ремонте подвижного состава, но не забывало мошенничать с закупками угля… Те же лица, что входили в правление дороги, образовали угольную компанию — и сами себе продавали бросовый уголь по завышенным ценам. А убыток покрывали казенной дотацией. И никто не удивился увидев среди контрагентов и заказчиков одни и те же имена…
Ну и конечно закупали вместо нормальных материалов откровенный хлам. Не диво что за семь лет предшествующих катастрофе, чистые доходы компании возросли в семнадцать раз(!!!). Жулики и гешефтмахеры не пренебрегали буквально ничем — словно крысы в амбаре они поедали все что могли а что не могли — портили. При этом ворочая золотыми делами и снимая гомерические куши — они нещадно эксплуатировали работников, обжимали и обсчитывали на копейках мастеровых, механиков, землекопов…Машинисты проводили в пути по восемнадцать часов и валились с ног от усталости..
Кони, между прочим, сообщил, что до открытия железной дороги в Харьковской губернии было шестьдесят тысяч десятин леса, а на тот момент осталось меньше шести десятин: остальное истребили якобы на нужды дороги и топливо, пользуясь полным отсутствием контроля. На самом деле древесину вывозили за границу, а на шпалы пускали самый бросовый лес.
Прочтя об этом Георгий не удержался и швырнул в угол обломки очередного ни в чем неповинного «Кох-И-Нора».
Дальше — больше.
Участок пути Тарановка — Борки, на котором потерпел крушение царский поезд, еще летом того же 1888 года был признан аварийным, и машинистам рекомендовали тихую езду. Этот отрезок пути был введен в эксплуатацию всего за два года до крушения, но он изначально был уложен с превышением допустимого угла наклона, балласта насыпали меньше нормы, и насыпь постоянно оседала и размывалась дождями. Строили торопливо, шпалы клали бракованные, слабые, как следует поддерживать рельсы они не могли, а за два года кое-где и вовсе прогнили и рассыпались в труху. Правда, перед проходом чрезвычайного поезда балласт подсыпали, а шпалы заменили… на снятые с другого участка по причине их негодности.
Обычные поезда дорога худо-бедно выдерживала, хотя некрупные аварии случались часто.
Но тяжелый царский поезд на скорости в шестьдесят с гаком верст и сильно раскачивавшимся первым паровозом создал ненормально сильное боковое давление на рельсы и наконец разорвал их. Будь шпалы качественные, все бы, может, обошлось — проездил же этот состав десяток лет. Но шпалы были слабые и не выдержали. Паровоз сошел с рельсов, массивные царские вагоны раздавили находившиеся перед ними вагоны полегче, и довершил картину развалившийся министерский вагон Посьета. Шпалы оказались разрезаны вплоть до вагона наследника-цесаревича, стоявшего в составе десятым.
И вот итог — записанный Анатолием Федоровичем Кони четким почерком на бумаге с золотым обрезом и водяными знаками…
«Не имеется какой-то единой причины сего трагического происшествия — если только не говорить о преступном неисполнении всеми своего долга».
Вот так — «всеми своего долга». ВСЕМИ!
Если бы железнодорожных жуликов хорошенько встряхнули в 1885, если бы Таубе отцепил злосчастный министерский вагон, если б Кронберг и Кованько настояли на том чтобы снизить скорость на скверном участке…
И вот — погиб Император а наследник, ставший государем Николаем II превратился в инвалида, неспособного выполнять царские обязанности.
Чёрт — насколько же Витте был прав!
Анатолией Федорович привел список тех кто должен быть по его мнению отдан под суд — Таубе, Шернваль, Черевин и, наконец — Посьет. Кроме того, само собой разумеется на скамью подсудимых должны были сесть и члены правления Курско-Харьковско-Азовской железной дороги — как за хищения так и за то, что довели дорогу до столь опасного состояния.
А ниже была приписка — говорившая что это на данный момент невозможно. Как оказалось — привлечь к суду персон такого ранга в России было делом неслыханным. Посадить машиниста или стрелочника — наконец начальника дистанции — это по нашему….
.Но вот что касается ответственности министров и прочих высоких сановников — так об этом прежде и речи не заходило.
Более того — законами Российской империи вообще не была предусмотрена процедура привлечения министров к суду…
Прежде конечно бывали случаи когда высшие чины и генералы оказывались в немилости — но все решалось личной императорской волей — обычно отставка и опала…
Последним всерьез наказанным сановником был фельдмаршал Миних — сосланный в Сибирь впрочем не за какие то вины — а просто потому что был сторонником Анны Брауншвейгской… Как много однако предстоит сделать…
* * *
10 февраля 1889 года дело о крушении слушалось в Регентском совете. Члены совета решили перенести рассмотрение вопроса на полгода, поскольку было непонятно, что будет с Императором Николаем II.
Регентский Совет выслушал подробный доклад Кони и согласился, что судить следует всех главных виновников: не взирая на чины и прошлые заслуги. Тогда же Регент Е.И.В.В.К. Георгий отдал распоряжение министру юстиции разработать и провести через Государственный совет соответствующий законопроект.
Новый закон был вскоре принят. По нему вопрос о предании министров суду сперва должен был идти на рассмотрение императору, а затем, «удостоясь высочайшего уважения», поступал в Государственный совет. После чего передавался в особое присутствие при Государственном совете и там уже окончательно голосовали за отдачу под суд, прекращение дела или наложение взыскания без суда.
5 марта 1889. Зимний дворец
В столовой, обшитой дубовыми панелями, было прохладно — впечатление усиливали белая скатерть и белая с золотом мебель.
Сегодня Георгию предстоял семейный ужин.
Вошёл камер — лакей с большим подносом: суп «консоме», подогретые московские калачики и соленые витые батоны, индюшачья котлета с перцем и мускатным орехом…
В молчании царская семья трапезничала…
Было тихо — казалось что они одни в этом огромном дворце…
Как регенту бы не хотелось — но пока что никак сменить эту привычную главную резиденцию русских государей на что-нибудь еще не получалось…
…Трёхэтажное здание Зимнего с его обширными подвалами и полуподвалами и многочисленным антресольным этажами, с его композицией из ступенчатых углов, с изменчивым ритмом колонн создающих впечатление, незабываемой торжественности и великолепия. Внутренность тоже не уступала наружному декору.
