Благословенный. Книга 4 (СИ) - Коллингвуд Виктор (книги онлайн полные версии txt, fb2) 📗

Annotation

Началась игра по-крупному. Гибралтар в кольце блокады, в Ирландии льётся кровь. Директория ворвалась в Италию, и обессиленная поражениями Вена, не получившая ни Суворова, ни русских штыков, теперь лишь наблюдает, как папский престол становится игрушкой парижских безбожников. Ход истории давно и безнадёжно изменился... к добру ли?

Благословенный. Книга 4

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Благословенный. Книга 4

Глава 1

Интерлюдия. Северное море в районе пролива Скагеррак.

Кэптен Томас Уильямс всегда считал себя крайне удачливым сукиным сыном. Старший из трех сыновей капитана Уильяма Уильямса, погибшего на Сан-Доминго двадцать лет назад, он с детства связал свою судьбу с Королевским флотом. Тринадцатилетним юнгой он принял участие в битвах при Сент-Люсии и Гренаде, где адмирал Баррингтон с пятью линейными кораблями отразил все атаки одиннадцати французских кораблей. Ему было всего девятнадцать, когда волею судеб под его командованием оказался полноценный боевой корабль: кэптен Тьюри, командовавший 44-х пушечным фрегатом 5-го ранга «Асьюранс», где Уильямс служил лейтенантом, слёг с лихорадкой. Сэр Томас любил вспоминать этот поход: тогда они потопили двух и захватили трёх приватиров — двух французов, голландца, и двух мятежников из американских колоний. Особенно приятна оказалась финансовая сторона дела: Уильямс за время командования получал долю кэптена.

Конечно, по окончании американской войны многие заслуженные командиры флота Его Величества вынуждены были положить зубы на полку: пять лет страна зализывала финансовые раны той долгой и неудачной войны. Зато что началось после того, как в Париже загремела «карманьола»! Абсолютно всех кэптенов, оказавшихся на берегу, сразу же вернули на службу, и Томас не стал исключением. Ему не было и тридцати, когда он получил свой первый корабль, и тут его карьера понеслась вскачь!

До конца 89-го года он уже захватил пять контрабандных судов. Через год у него был фрегат, а количество захваченных призов перевалило за две дюжины. После захвата лягушатниками Голландии и основания Батавской республики, Уильямс атаковал несколько голландских кэчей, пытавшихся удрать из Гарвича. Тогда Уильямс лично повел своих людей на абордаж этих кораблей и преуспел. В феврале того же года, в невиданный трескучий мороз, его «Дедал» прошёл через замерзавшую на глазах реку Эмс для эвакуации войск армии герцога Йоркского. Несмотря на множество сопровождавших это дело перипетий, люди герцога в конце концов были погружены на борт, а имя дерзкого кэптена стало известно всему флоту.

Весь следующий год прошёл в погонях за призами. 8 июня 1796 года после тяжелейшего боя у острова Силли фрегат Уильямса смог захватить французский фрегат — 44-х пушечный Трибьюн. Французский фрегат был куплен военно-морскому флоту и встал в строй под его прежним названием, а Уильямс, как старший из участвовавших в деле офицеров, за этот подвиг был удостоен королём рыцарского звания. Удача не покидала его: в сентябре того же года ему посчастливилось разыскать в океане «суринамский» флот, направлявшийся в Амстердам, и захватить пять судов, на борту одного из которых находился не много ни мало — губернатор Кайенны! А теперь он, самый удачливый кэптен Королевского флота, назначен на новейший, восхитительный 24-х фунтовый фрегат «Эндимион».

Когда Уильямс только услышал, что на Дептфордской верфи готовится новый фрегат по образцу французского «Помонне», то понял, что должен либо заполучить его под своё командование, либо умереть в попытках добиться его. Он видел немало французских кораблей, ему довелось побывать на борту «Помонне», и он точно знал — лягушатники умеют строить фрегаты! Пришлось задействовать все свои связи в Адмиралтействе, привлечь родственников жены, леди Джейн Купер, и даже напомнить о себе прославленному адмиралу Ричарду Хау.

И всё равно, он никогда не получил бы «Эндимион», — уж очень длинной была у Королевского флота скамейка запасных — если бы леди Фортуна не улыбнулась снова. В Спидхеде и Норе вспыхнул матросский мятеж, страшно дезорганизовавший Флот Канала. И чёртовы голландцы, каким-то образом пронюхавшие про это, совершили свой разрушительный рейд, уничтоживший множество английских кораблей и ещё больше карьер. И вот, Уильямс, всё это время благополучно патрулировавший берега Ирландии, оказался кандидатом номер один на новый фрегат!

Сэр Томас с удовольствием окинул взглядом такелаж своего фрегата. «Эндимион» был включён в списки флота всего три месяца назад,но за это время всем, до последнего юнги, стало ясно: это шедевр. Имея водоизмещение 1300 тонн, вооруженный 46 орудиями (и какими орудиями! Двадцать шесть 24-фунтовыхпушек, восемнадцать 32-фунтовых карронад — неслыханная для фрегата огневая мощь!) он развивал к тому же невиданную скорость — более четырнадцати узлов, превзойдя по ходкости французский образец, по которому его строили! И всё это несказанно радовало кэптена Уильямса.

Дело в том, что во всей его славной карьере был один очень досадный промах. Полгода назад ему не удалось перехватить эти чёртовы «клиперы» из княжества Эвер, постоянно шныряющие у берегов Ирландии. Слишком быстрыми оказались эти корабли. Шутка ли: торговцы с днищем, обитым медью, — где такое ещё увидишь?

И вот теперь сэр Томас предвкушал реванш. На девятнадцатый день их крейсерства в проливе Скагеррак марсовый «Эндимиона» заметил по курсу зюйд-вест одинокий парус. Взобравшись на квартердек, сэр Томас приник к окуляру подзорной трубы. Ну конечно — он не мог не узнать этот такелаж, эти наклонённые назад высоченные мачты, пять ярусов парусов… Определённо, это был один из «эверских» клиперов, причём, судя по отсутствующему фока-рею, находился он отнюдь не в лучшей своей форме.

— Похоже, его потрепало вчерашним штормом. Как думаете, Перси? — волнуясь, спросил Уильямс, передавая окуляр своему подчинённому.

— Полагаю, это так, кэптен — отозвался первый лейтенант «Эндимиона», Персиваль Найтеринг, в свою очередь, внимательно рассматривая далёкое судно. — С таким такелажем вообще непонятно, как он переносит шторма — нас с подобным оснащением вчерашним смерчем наверняка забросило бы на Луну!

— Ну что же, Перси, полагаю, у вас вскоре появится возможность в подробностях расспросить его капитана, как с такими мечтами и парусами приходится на этакой посудине.

— Мы его поймаем, сэр? — живо спросил седовласый констапель* Хендерсон, обращаясь к капитану радостно и добродушно, как это бывает в критических ситуациях среди смелых людей.

— Надеюсь, Кандолл, очень надеюсь, — ответил сэр Томас. — Уверен, мы его нагоним ещё до заката солнца. Если они действительно везут оружие ирландским мятежникам, мы сорвём сегодня знатный куш! И уж, во всяком случае, ваши карронады зададут ему взбучку…

И, повернувшись к лейтенанту Найтерингу, стоявшему перед ним с видом нюхающей воздух гончей, готовой по малейшему знаку охотника сорваться в безумную погоню за добычей, кэптен скомандовал:

— Поднять бом-брамсели!

— Есть, сэр! — отозвался лейтенант, и вся команда встрепенулась. Констапель распорядился, и орудийные расчеты заняли свои места; то же можно сказать и о морских пехотинцах, готовых к абордажной атаке. У каждого орудия стоял комендор, матрос с банником и член абордажной партии с поясом и саблей, и один брасовый, — матрос, который во время артиллерийского боя помогает комендорам, но оставит орудие, если кораблю во время боя придется брасопить реи.** Здесь же слонялся пожарный матрос с ведром: его задача — сразу же затушить огонь, если в ходе боя где-то загорится.