Драмы - Штейн Александр (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Марфа (показывая на Филимонова). Как понять?
Круглов (усмехнулся). Свояк. (Показал на Катю и Федора). А эти?
Марфа. Свояки...
Посмеиваясь, Федор и Катя кланяются.
Круглов. А ко мне зачем?
Марфа. Не к тебе, на панихиду.
Круглов (иронически). Верующие...
С мешком в руках появились Юркку и Сережа. Круглов смотрит на них, перевел глаза на дочь. Марфа выдержала тяжелый отцовский взгляд, молча, не спуская глаз с отца, подошла к двери, ведущей в цех.
Не пущу. И не думайте. (Филимонову). Айда, покуда цел! Забудь голос тот, не то кандалами по Владимирке загремишь! Айда!
Марфа. Зачем гонишь? Пущай и он глядит, как мы по капиталу панихиду отслужим.
Круглов. Чего затеяла?
Марфа. Увидишь. (Филимонову, резко). Какого полка? Филимонов (вытягивается). Лейб-гвардии его императорского величества, Семеновского, первого батальона, второй. Марфа. Казарма где твоя?
Филимонов. За Измайловским проспектом, на пятой роте. Марфа. Агитаторов не было у вас?
Филимонов. Никак нет!
Марфа. А проникнуть к вам можно?
Филимонов. Так точно!
Марфа. Ну истукан! Что у тебя, других слов нету? Филимонов. Так точно! То есть... Никак нет. Марфа Матвеевна... (Смолк).
Марфа. Вишь, язык у него отнялся.
Круглов. Зачем перед людьми конфузишь? Трогай, служба!
Идет с Филимоновым к выходу.
Марфа (вслед, лукаво). А когда про землю зашло, без умолку молол!
Филимонов (радостно обернулся). Вспомнили?
Марфа. Завтра жди на пятой роте... У заведения фруктовых вод... После ужина сумеешь?
Филимонов кивнул.
Я к вам в полк с агитатором приду. (Показала на Федора). Он солдатам про события в России расскажет.
Катя. Кому потребуется — письма домой напишем.
Марфа (строго). Проведешь?
Филимонов. Так точно!
Марфа (махнув рукой). Заладил. До завтра. Шагай.
Филимонов, сделав «налево кругом», пошел.
Стой!
Филимонов остановился как вкопанный.
Юркку, дай ему несколько номеров «Вперед».
Юркку достает из мешка газеты Филимонову.
Пронеси в казармы, только не попадись. Не боишься? Филимонов. Никак нет!
Марфа. Иди!
Круглов (усмехнулся). Крута Марфушка.
Марфа. По-военному. Пустишь в цех?
Круглов отрицательно качает головой, идет в цех, за ним — Филимонов. Щелкнул замок.
Запер? Ладно. Проберемся. (Юркку). Яльмар Августович, станьте у двери во двор. (Задергивает занавески). Выкладывайте скорей. Сережа, половину оставишь тут, остальные — наверх... (Федору). По правде, думала, ты другими гостинцами заграничными порадуешь... Пистолетами...
Федор (засмеялся). Это и есть пистолеты... (Взял в руки брошюру). Идеи Ленина в грудь стреляют старому миру... Бьют наповал...
Сережа (выгружает вместе с другими листовки, газеты и прячет их в ящик для инструментов). Не осерчает отец-то? Видать, мужчина серьезный...
Марфа. А он ни сном ни духом. Только поживей! (Кате). Условились?
Катя. Да. Я из Горького скажу.
Сережа кивает.
Круглов (вбегая). А ну отсюда ходу! Сам хозяин идет.
Все бросились к выходу.
Да не сюда! (Показывает на дверь). Вон там куча лома, спрячьтесь...
Все, кроме Круглова, молча исчезают в цехе. Круглов торопливо прибирает контору, относит к ящику инструменты, приоткрывает крышку ящика и столбенеет, увидев литературу. Крышка с грохотом захлопывается. У двери возникает полицейский в положении «смирно». Затем входит Белокопытов в сопровождении священника, судебного пристава, Тестова и Косого.
Косой. Круглов Матвей Фомич.
Белокопытов. Знакомого знакомишь? (Захохотал). Да я на крестинах его дочки гостевал. Исконный, путиловский. Настасьей, кажется, доченьку нарекли?
Круглов молчит.
Растет небось, шустрая?
Круглов молчит.
Неразговорчив.
Косой что-то шепчет на ухо Белокопытову, тот крестится.
Отроковицу Настасью непременно помяните, батюшка.
Священник кланяется.
Ах, горе, горе какое.
Круглов. Полно, хозяин! Чужая шкура не болит. Белокопытов. Я рабочему горю всегда сочувствую. Круглов. Эх, сказал бы словечко, да волк недалечко!.. Белокопытов. Не ждал от тебя. (Пауза. Резко повернулся к Круглову спиной, смотрит на Косого, зло). Кто фонарища-то наставил? В таком пейзаже хочешь гостей хлеб-солью потчевать?
Косой. Как есть за правду пострадавший, вашство, всю ночь неблагонадежных убирал.
Белокопытов (задумчиво). Запудрить его надо, что ли? А может, и вовсе упрятать. Господин пристав, вас-то непременно попрошу отойти в тень, на время, если возможно, конечно. В Европе не любят, когда перебор полиции. У них все это аккуратней, не по-треповски: декорум, тред-юнионы; долго нам еще до них ковылять.
В дверях появляется городовой.
Городовой. Так что гости прибыли, вашство... Белокопытов (торопливо идет к дверям. Круглову, сухо). От тебя-то не ждал. (Уходит).
За ним — остальные. Судебный пристав, уходя, выразительно трясет перед Кругловым кулаком. Из двери в цех осторожно просовывается голова Марфы.
Марфа. Ушли? (Входит). Спасибо вам, отец!
Круглов. Ты в ящик лазила?
Марфа. Ну я.
Круглов. Зачем?
Марфа (смеется). Приданое прячу.
Круглов. Убери!
Марфа. А нет?
Круглов. Донесу!
Марфа. Вы-то?
Хочет обнять отца, тот зло отстраняется.
Круглов. Убирай твоих с завода, слышишь?
Марфа. Вот еще!
Круглов. Ты со мной не разговаривай так! (Стискивает ей руки).
Марфа. Да что с вами, отец? Не маленькая. Оставьте, говорю! (Вырывается, идет к выходу).
Круглов. Марфа!
Марфа. Ну?
Круглов (хрипло). Марфинька... (Сполз на пол, стал на колени). Кровь моя, Марфинька!..
Марфа. Встаньте, отец, люди войдут! (Быстро запирает дверь, поднимает отца).
Круглов. В Сибирь пойдешь! На каторгу...
Марфа (со слезами). Ну, миленький, ну встаньте, ну, золотенький!
Круглов. Пожалей стариков, стариков-то пожалей, доченька! Настеньку убили — пожалей! Дай век дожить, пожалей! Мать плачет не в горсть, а в пригоршни... И жить-то всего ничего...
Марфа (строго). Встаньте немедленно!
Круглов сел на табурет.
Лучше бы мне вас таким и не видеть, отец!
Круглов (утер рукавом слезы). Сопливая ты, Марфа, отца учить!
Марфа. Слава тебе господи, ругается!
Круглов. Упредить тебя желаю, дура! Силу их видел, перед глазами стоит. На кого руку подняла?
Марфа (с озорством). На царя и капитал.
Круглов. Коза с волком тягалась — одна шкурка осталась. Смешно глядеть на тебя, дура баба!
Марфа (весело). А им вовсе и не смешно.
Круглов. Кому?
Марфа. Царю и капиталу.
Круглов (с усмешкой оглядел Марфу). Боятся, что ли, тебя?
Марфа. Боятся.
Круглов. Белокопытов тебя боится? Мильонеры боятся? Самодержец тебя боится?
Марфа. Белокопытов боится, и мильонеры боятся, и у самодержца всероссийского, царя польского, великого князя финляндского, поджилки трясутся.
Круглов. У них генералы, у них жандармы, у них войско, у них золото — и они тебя боятся?..
