Успокой моё сердце (СИ) - "АlshBetta" (версия книг txt) 📗
…Господи, Рауль меня просто пощадил!
Ещё.
Его руки грязные, вымазаны чем-то черным и до ужаса неприятно пахнущим. Пальцы скользят вдоль моей ключицы, стремясь добраться до первой и единственной своей цели. Сжимают её в железных тисках, почти до боли. Кричать – все, чего мне хочется.
Но он заставляет кричать только свое имя.
Хью.
Ещё.
Джеймс целует мои скулы, спускаясь ниже, к груди. Водит пальцами по животу, улыбаясь. В другой его руке пару кубиков льда. Чуть позже они окажутся… там.
Ещё.
«Брачная ночь на то и существует, моя красавица, дабы подтверждать свои брачные узы», - шепчет он мне на ухо, не давая ни на мгновенье сомкнуть глаз. На прикроватной тумбе прямо передо мной раскрытая посередине книга. Та поза, что он намерен продемонстрировать, лежит перед глазами.
Сопротивление бесполезно.
Ещё.
Острое лезвие скользит по коже. Тоненькая струйка крови, представляясь моему вниманию, боязно и осторожно течет вниз, оставляя крохотное пятнышко на покрывале. Замечая, что я не плачу, Джеймс усиливает свои старания. Теперь сдерживать слезы просто невозможно.
Он нагибается и, мягко усмехнувшись, слизывает их языком, опаляя мокрую кожу своим жарким дыханием.
- Вот так…
Ещё.
- Покажи сеньору Вольтури, что ты умеешь, принцесса.
Ещё.
- Тридцать пять тысяч, мистер Лорен, как и договаривались. Она и вправду королевская девочка.
Ещё.
Нежные простыни, скользкое покрывало. Черные локоны на груди и легкие поцелуи губ, стремящихся к низу живота.
Первая попытка научиться притворству.
Первая удачная игра.
Ещё.
Победоносная белозубая улыбка и кусочки фруктов на коже. Некоторые щиплются от чересчур кислого сока, но я делаю вид, что ничего не происходит. Ласково склонившись надо мной, Маркус неторопливо пробует на вкус все, что представлено для обозрения.
Ещё.
- …Деловой ужин.
- …Мистер Каллен.
- …Ваш окончательный ответ?
- …Удачи.
Ещё.
- Я люблю тьму.
Ещё.
Гель с ароматом зеленого чая и красное белье.
Ещё.
Tu l’as tué…
Кричу.
Кричу, глядя на затянувшиеся похотью малахитовые глаза.
Кричу, брыкаясь и стремясь освободиться из железных рук, вжавших тело в покрывала.
Кричу, моля о пощаде, о помощи, о капле, самой малой капле сострадания.
Я умираю, он не видит? Я умираю, и сейчас, как только увижу кровь, окончательно потеряю рассудок.
Кричу.
А что мне ещё остается?..
- Белла…
Изабелла. Белла. Belle. Девочка. Boginiya di Roz.
Да. Белла.
Да. Я.
К чертовому сожалению так всегда называют меня…
- Тихо.
Тишина? Опять тишина?! Не за что на свете!
…В этот раз крик прерывают. Теплая, сильная, слишком большая для того, чтобы сопротивляться ей, ладонь, ложится поверх моего лица. Накрывает рот и губы, мешая не то что закричать, но даже вдохнуть резко оканчивающийся воздух.
Я вздрагиваю, стараясь отпихнуть её. Впиваюсь ногтями, буквально отдирая от себя, но ничего не помогает. До тех пор, пока не заставляю себя заткнуться, преграда никуда не исчезает. Не убеждает помиловать даже то, что меня раз за разом все сильнее подбрасывает на кровати. Не могу унять дрожь точно так же, как остановить кровь. Знакомый солоноватый привкус прекрасно чувствуется во рту.
- Io qui, viola, io qui (я здесь)… - шепчет чей-то голос прямо над ухом, ободряя меня. Удерживает на месте, вынуждая дергаться сильнее, а оттого делать себе больнее.
Прибегаю к последнему средству: мольбе. Хриплю, не в состоянии выговорить слова, но и молчать не собираясь. Он меня задушит!
- Я отпущу, - уверяет истязатель, малость ослабляя хватку после услышанного, - но не кричи. Нельзя кричать, моя девочка. Не сейчас.
Нельзя…
Стиснув, сжав зубы до того, что они скоро треснут, подавившись ставшим в одно мгновенье ненужным кислородом, киваю.
Избавление – все, чего хочется.
- Ну вот, - пальцы разжимаются, ладонь пропадает. Мучитель исполняет свое обещание.
А я исполняю свое.
…Только вот от столь уверенной хватки вполне могут остаться синяки.
Пару раз всхлипнув, едва не давлюсь кровью. Её слишком много даже для страшного из кошмаров. А этот, я не сомневаюсь, достоин занять столь почетное место. Это – калейдоскоп ужасов. Прямо-таки марафон. Я всех сегодня видела.
- Calmarsi (успокойся), Белла, - на удивление внимательный истязатель замечает мою проблему. Игнорируя и то, что я пытаюсь воспротивиться его действиям и то, что вряд ли сможет мне помочь, подвигает подушку ближе к себе, вынуждая лечь достаточно ровно. Простынь, тут же материализующаяся перед глазами, им самим прикладывается к моему носу. Зажимает кожу.
Крикам и рыданиям нет места – он велел – но кто сказал, что можно остановить и слезы? Их так много, что выражение «утонуть в слезах» вот-вот претворится в реальность. Помимо соленой влаги и темноты, царящей за ней, я ничего не вижу.
- Маленькие птички заснули, большие деревья качаются в такт твоим мечтам… - тихонькие напевы становятся частью тиши, но они совсем не страшные, в отличие от всего иного в ней. А все потому, что знакомы. Да, именно знакомы. Я уже слышала эту песню где-то… и эти слова.
Впечатление лишь усиливается, когда чьи-то теплые, мягкие губы прикасаются к моему виску.
- Ты вся горишь, - прерывая песню, голос наполняется тревогой и тут же впитывает в себя всю хмурость своего обладателя. Та самая ладонь, которой я больше всего боюсь, мелькает перед глазами.
Приглушенно вскрикиваю, сжимаясь в комочек. С трудом удерживаюсь от желания зажмуриться, дабы не видеть всего этого ужаса снова.
- Ш-ш-ш, - прогоняя опасения, длинные пальцы, благополучно минуя рот, прикасаются только лишь ко лбу. Их прохладу разгоряченная кожа встречает с большим удовольствием.
Меня все ещё бьет дрожь, дыхание все ещё сбито, а кровь, наверное, никогда не прекратит течь, но почему-то становится легче.
Будто бы что-то значимое появилось рядом и обещает не дать меня в обиду. Защитить от всего, что я увидела в кошмаре. Защитить даже от себя, если потребуется.
- Мне холодно, - жалобно шепчу, стремясь проверить свою догадку. Если этот человек действительно не намерен мне вредить…
Одеяло накрывает все тело через полсекунды. Он заботливо поправляет его со всех краев, блокируя любой доступ ледяного воздуха. Сам приникает ко мне ближе, сооружая вокруг спасительную загородку. Темнота, которой он повелевает, теплая. И хотя бы поэтому её не стоит бояться.
- Сейчас будет легче, - обещает, поглаживая волосы. Тихонько вздыхает. Но пальцев, зажимающих нос, никуда не убирает. Моя рука давно затекла бы.
Ну и ладно. Пока он здесь, пока он готов помогать мне – кто бы он ни был – я согласна. Только пусть не уходит. Пожалуйста… мне одной не справиться.
- Тебе когда-нибудь снились плохие сны? – будет чудом, если он расслышит это. От слез голос совсем сел и совсем хриплый.
- Ну конечно, - понимающе отзывается мужчина, бережно избавляя мои щеки от соленой влаги, - они всем снятся, моя хорошая.
- А если сны… настоящие? – меня передергивает, и тут же, не медля ни мгновенья, он запечатлевает на моем лбу поцелуй.
- Так почти всегда и происходит.
- И страшно…
- Если кому-нибудь рассказать, уже не так страшно, - убежденный в своей правоте, шепчет он, - страх бывает только в голове.
В его словах есть смысл. Я понимаю.
Но если бы все было так просто…
- Я боюсь.
- Кошмара?
- Презрения… презрения и брезгливости. Отвращения.
- От твоего страха никто не почувствует презрения, Belle. Ты же не чувствуешь его от моих рассказов.
Моих?..
В ту же самую секунду, видимо, решив, что у крови было достаточно времени для остановки, мужчина на секунду убирает простынь, проверяя свое предположение. И этого времени мне хватает, чтобы почувствовать знакомый аромат.
