Надежды и муки российского футбола - Мильштейн Олег Александрович (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Глядя на то, как играют футболисты разных стран, можно лучше понять национальную идею, национальный менталитет, национальные особенности. У меня по этому поводу есть наблюдения. Допустим, Аргентина и Бразилия – Марадона и Пеле. Это игроки, которые, по сути, есть национальная идея своих стран. Это как два танца: танго – это Марадона (гордость, фантастическая страсть, человек, который может убить, зарезать) и самба, вещь, в общем, довольно дурацкая, безумно веселая, бесшабашная – это Бразилия. Мне, например, всегда больше нравилась страсть, нравился Буэнос-Айрес (правда, нравился теоретически – я никогда там не был), но больше нравится Рио-де-Жанейро. И Аргентина мне нравится больше, чем Бразилия. В самом танго заложена, мне кажется, некоторая подлость, как бы удар ножом, – и это то же самое, как Марадона играет рукой и забивает свой незабываемый гол… это же по сути дела – национальная черта. Его нельзя за это карать, потому что это борьба. И, смотрите, Аргентина: Че Гевара, Марадона, Борхес… – и Бразилия с ее карнавалами, пляжами, самбой, весельем – такая загадочно-мистическая штука…
Что самое главное в футболе? Да все! Я думаю, любой человек так скажет. Это все Вами перечисленное, только просто в разных дозах для разных людей. Скажем, для кого-то это действительно повод напиться и покричать-подраться, и тут нельзя никого осуждать, а для кого-то это хорошая тонкая интеллектуальная работа или интеллектуальный отдых.
Я никогда не считал, что футбол хуже, чем театр или, скажем, балет. Все зависит от качества футбола или балета. Балет бывает плохой – и футбол бывает хороший. Все зависит от индивидуальности: кто что в этом видит, тот то и находит. Футбол настолько многолик, что каждый человек может найти там для себя все, что он хочет, и все, что он хочет именно сегодня, именно сию минуту. Например, тебя где-то обругали, ты в плохом настроении – ты приходишь, смотришь хороший матч, и все забываешь. И наоборот.
На мой взгляд, самое главное в футболе – это все-таки то, что он объединяет людей. Для меня, человека, достаточно серьезно интересующегося и увлекающегося футболом, многие страны по сути являются вот этими командами. Например, о каких-то странах я очень мало знаю, но я прекрасно могу вспомнить их футбольные сборные. Вот тут недавно я стал вспоминать, как выглядят иракцы, – единственное, что я смог сразу вспомнить, это как выглядит их футбольная команда. То же самое касается, например, Марокко. Сейчас, когда футболисты разных стран стали больше играть в иностранных клубах, люди разных стран стали намного толерантнее относиться к людям с другим цветом кожи, с другим вероисповеданием, с другими интересами. Я думаю, если наши футболисты хорошо себя проявят, скажем, во Франции, в Германии, в той же самой Англии, то и отношение к России как к стране у огромного количества людей изменится в лучшую сторону.
Взять тех же самых нигерийцев. Ну что я знал про эту Нигерию? Абсолютно ничего, кроме того, что там крайне высокая детская смертность и низкая продолжительность жизни. А сейчас я знаю, что это бойцы! Я прекрасно помню, как выглядят эти ребята, я знаю, как Иекини забил гол на чемпионате мира в Америке, как он висел на этой сетке и кричал от счастья, – фантастическая сцена! Увидев, как ведет себя в игре Джекоб Люкета, этот симпатичнейший парень, я, например, в большей степени стал понимать африканцев, этих людей с черным цветом кожи.
Я всегда полагал, что манипулировать массовым сознанием достаточно трудно. Просто горд был за людей и полагал так! Но чем больше я живу, тем больше убеждаюсь в том, что на самом деле делается это гораздо проще, чем кажется. Для меня всегда было огромной загадкой, что же случилось с Германией в середине тридцатых годов, с 1933 и дальше. Это невероятно, как могла совершенно бредовая, чудовищная идея захватить целую нацию! А то, что у нас произошло на президентских выборах, когда Путин пришел к власти, – это для меня тоже было каким-то совершенно невероятным откровением. Как могут средства массовой информации за короткий промежуток времени сделать из никого человека, на которого какая-то часть населения стала просто молиться, и буквально уничтожить другого человека, который перед этим имел такие здоровенные популярность, рейтинги!?
Сейчас средства массовой информации в своем влиянии на людей могут использовать все, что угодно. Футбол, кстати, в том числе. Достаточно сказать, допустим, что Грузия нас оскорбляет (она нашу футбольную команду не уважает!) и что мы должны задать этим грузинам, – и многие на это клюнут!
Почему это происходит? У Андрея Платонова, кажется, в «Чевенгуре» есть такое рассуждение: существует процентов восемнадцать людей, которые не имеют никакой своей точки зрения и готовы примкнуть к чему угодно, лишь бы это несло какой-то легкий путь в развлечение, обогащение. В психиатрии есть такое понятие: неустойчивый тип личности. Это люди, которые, по сути, готовы заниматься чем угодно, лишь бы чего-то не делать, не производить. Они готовы пойти что-нибудь разгромить, разграбить и так далее. При этом они очень ленивы: если им сказать, что для получения удовольствия нужно, скажем, ночью поехать в другой конец города, они этого, скорее всего, не сделают, а вот прямо тут же, рядом – это запросто. Кроме того, у этих людей, у неустойчивых личностей, еще и очень высокий уровень внушаемости: мало того что они не имеют своих установок, стойкой морально-этической концепции, они еще и очень внушаемы. Поэтому в их среде появляется жесткий лидер, а лидеры – они, как правило, параноики. Параноики абсолютно убеждены в правоте своих идей, эти идеи, как бред: он не корректируется, такого человека нельзя переубедить. Человек уверен, что, скажем, Грузия нас оскорбляет, и он начинает жестко это декларировать. И вот эти 17-18 процентов людей (а если мы возьмем население многомиллионного города или людей определенного возраста, то получится довольно много) с удовольствием примыкают к этому уверенному параноику. Толпа и лидер. Толпой можно манипулировать достаточно легко, что мы, собственно, и видим довольно часто. Это достаточно страшно. Почему? Потому что человек интеллигентный понимает, что правда не бывает одна, существуют несколько разных правд: и так правда, и этак правда. Интеллигентный человек все время сомневается, постоянно колеблется, у него куча каких-то неврозов. А тот, бредово убежденный, точно знает правду – а как хорошо идти за человеком, который знает дорогу! Один говорит: «Знаете, я сомневаюсь, не знаю, куда идти: то ли туда, то ли туда… надо подумать», а второй: «Я точно знаю, идемте за мной». И ведет. Потом, когда он доведет хрен знает куда, уже некогда останавливаться: либо всем вместе идти дальше, либо в лесу погибать. Вот так. Возьмите пример погрома на Манежной площади – там была примерно такая ситуация.
Есть феноменальный рассказ, он относится к самому началу прошлого века, «В толпе» называется. Фабула такова: люди собираются идти получать подарки. Собирается гигантская толпа и начинается страшная давка. Автор рассказывает о двух детях, которые оказались в этой толпе. Эти дети передают ощущения, как это жутко происходит: как они сначала увлекаются этой общей идеей, потом понимают, что им уже не вырваться, потом начинают гибнуть. Чудовищный рассказ, но очень сильный.
Сейчас на чемпионатах мира выступают 32 футбольные команды. Когда ты постоянно внимательно следишь за тем, как играют разные команды, ты невольно экстраполируешь манеру игры на особенности национального характера. Ты внешне оцениваешь камерунцев, корейцев, немцев: футболисты вот этой страны – все высокие, стройные, крупные, резкие, жесткие, а вот эти какие-то задумчивые, вот тут надо было быстро сыграть, а он задумался; с другой стороны, вон у того высокого стройного нет чего-то такого… Смотришь на наших – все разнокалиберные: этот кривоногий, тот с большой головой, у этого, наоборот, головка какая-то крохотная… такое ощущение, что все они какие-то недокормленные.
Когда вышла книжечка по Лиге чемпионов с фотографиями всех футболистов и команд, я посмотрел – наши там самые ужасные! На Пятницкого, Цымбаларя без смеха смотреть нельзя – то ли они были так сфотографированы, то ли… но сразу было видно: у них голова устроена каким-то таким образом, что в решающий момент он, сам не понимая почему, может сделать что-то такое, чего от него никто не ждет. Вот так смотришь и невольно думаешь: и страна, собственно, такая же. А смотришь на голландцев: они все такие ловкие, такие сытые, крупные, красивые. И вроде бы мы им должны, по идее, всегда проигрывать – да вот не всегда проигрываем!
