Дарю игру - Лейбовский Вадим Викторович (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Заинтересовались делами тренера из Тбилиси и в Москве. Позвонили из «Советского спорта», попросили написать статью. Он написал, послал — тут же опубликовали. Потом попросили еще. Он и еще написал. Вновь опубликовали. Предложили написать небольшую книгу. Когда книжка по общефизической подготовке пловца вышла в свет, на Луку Александровича свалился воз новых хлопот: письма пошли отовсюду, он же по своей обязательности отвечал на все.
На вершине того холма, у основания которого был бассейн, расположился городской цирк. Неподготовленному человеку взбираться к нему пешком — работа. Если же подняться быстрым шагом и тут же вниз трусцой, — это работа и для спортсмена. А если без передышки — вверх и вниз и снова вверх-вниз, то у легкоатлетов это называется интервальной тренировкой. Так работал Иоакимиди со своими ребятами. И сам, конечно, бегал с ними — как же иначе?
Кто-то где-то раздобыл водные лыжи. Не те, что нынче — ковбойские, летучие, лакомство для фоторепортеров, а иные — сигарообразные надувные плотики со специальными полостями для ступней. Предусмотрены были и специальные, нетонущие лыжные палки. Худо-бедно, а зимой, если вода в бассейне не замерзала, тренировались и на водных лыжах. В бассейне и греблей занимались — тоже тренировка, и для разнообразия неплохо. А уж в совсем студеные времена — случаются в Тбилиси и такие — водная гладь бассейна превращалась в каток.
А с весны опять бурлили вода и жизнь в спортивном городке. У Луки Александровича с его неистребимой жаждой приобщить к плаванию как можно больше детей возникали и дополнительные трудности. Бассейн был в определенной степени заведением коммерческим, и немало часов отводилось в нем на обслуживание горожан по платным билетам, а это ущемляло спортсменов… И тогда приходилось Иоакимиди обивать различные административные пороги, доказывать, спорить, стучать кулаком, писать письма: «Сократите количество платных часов, отдайте их детям». Очевидно почувствовав себя на гребне журналистского успеха, он написал об этом новую статью в «Советский спорт». И опять опубликовали.
Спортивным отцам города Тбилиси такая активность Луки Александровича не понравилась, и было ему после этого нелегко. Так и живется ему нелегко. С утра и до вечера — все в бассейне, три четверти века прожито, и никаких выходных, отпусков. Однако благодарная у него судьба. Сколько хороших людей не без его помощи в жизнь вышло! Известный хирург Григорий Кирпичев. Капитан первого ранга Юрий Филиппьев, удостоенный уже в семидесятых годах звания Героя Советского Союза за образцовое выполнение особо важного задания Родины. Известный журналист-международник Мэлор Стуруа. Доктор технических наук Юрий Сихарулидзе. Заведующий лабораторией в Институте строительной физики Зураб Чачава — в прошлом известный ватерполист, а нынче один из наиболее авторитетных судей. Или его однокашник, а ныне академик Евгений Примаков. Или крупнейшие мастера нашего кинематографа Лев Кулиджанов и Марлен Хуциев. Или всеми любимый актер Зиновий Высоковский. Вратарь сборной СССР пятидесятых годов, а ныне заведующий кафедрой физического воспитания МГУ Михаил Рыжак. Известный спортивный комментатор Владимир Рашмаджан. А еще… Петр Мшвениерадзе, которого мы пока оставили сидящим на заборе бассейна и ничего хорошего не ожидающим от невысокого человека со строгим лицом.
Глава 2 ОБРАЗ ДВИЖЕНИЯ
— Я еще раз тебя спрашиваю, мальчик: ты что собираешься здесь делать? И как ты сюда попал?
Како, так и не слезая с забора, показал жестом на реку.
— Понятно, значит, ты приплыл сюда с другого берега. И что ты собираешься дальше делать?
Наконец Како открыл рот:
— Так, ничего. Хотел проплыть один разок. Если можно. Но если нельзя… — И он собрался было спрыгнуть обратно.
— Через забор, конечно, нельзя, — возбужденно заговорил Иоакимиди. — Слезь и войди через калитку, тогда и поговорим… Ну, что ж, — продолжал разговор Лука Александрович, когда Како вошел через калитку, — плавать ты, судя по всему, умеешь.
— Только чуть-чуть, — честно ответил Како. — Совсем немножечко умею.
— Как же ты, почти не умея плавать, переплыл Куру? Ну-ка зайди в воду, я хочу посмотреть на тебя.
Како поплыл. Через какие-то полминуты Лука Александрович остановил его:
— Плавать ты действительно не умеешь, но всему можно научиться. Тебе сколько лет? Четырнадцать? Ты не шутишь?.. М-да… Посмотри, как вон те ребята плавают. Понаблюдай за ними. Нравится?
— Да, конечно, нравится.
— Ну, а если нравится, значит, хочешь так же научиться, правда? Тогда приходи завтра в это же время.
Како не ответил Луке Александровичу. Ведь нельзя же так сразу решить столь серьезный вопрос. Он не за этим предложением сюда приплыл, просто хотел поплавать в бассейне, где вода спокойная, а может быть, и более теплая, чем в реке.
Домой он возвращался по Верийскому мосту. Шел и все думал о разговоре с тренером и вспоминал тех пловцов. Особенно запомнился ему тот, что плыл по самой дальней дорожке. Он, словно подбитая утка, летел по воде, одновременными ударами обеих рук бросая тело вперед и вперед. Како еще никогда не видел, чтоб так плавали. Интересно!
На следующий день Како, конечно, пришел, иначе и книгу эту писать не было бы причины. Како узнал, что поразивший его вчера парень плыл стилем, который называется «баттерфляй», а это в переводе с английского означает «бабочка». Что есть еще кроль, плавание на спине, брасс, который очень похож на бакхакхури — по-лягушачьи. Что плавать «по-курному» просто неприлично, потому что медленно. Так неприлично, как, скажем, ему, или Гиви, или Резо, или Мамия ходить в панаме.
В этот день Како плавал с дощечкой, которую держал на вытянутых руках, работая лишь ногами. Потом Лука Александрович дал ему задание попробовать плыть «без ног», а только руками. Тренер объяснял ему на суше приемы, показывал. Како повторял. Снова входил в воду и пытался выполнять движения на плаву. Лука Александрович ободрял: «Молодец, молодец, все понимаешь, хорошо схватываешь!» Но сам Како чувствовал, что между настоящим спортивным плаванием и его «стилем» такая же пропасть, как между бегом арабского скакуна и натруженным шагом ломовой лошади, на которой мусорщик Валико приезжает к ним во двор два раза в неделю.
Вернувшись домой, Како решил, наконец, рассказать маме о том, что стал ходить на тренировки в бассейн.
— Что ж, сынок, это дело неплохое, — сказала Надежда Семеновна, — лишь бы тебе это скоро не надоело. А то ведь как бывает: занялся чем-то всерьез, а потом стал понимать, что трудно, работать нужно, уставать нужно. Что времени не остается с ребятами погулять. А еще книжки почитать хочется. Я уже не говорю про школу. Сможешь ли так, Како?
Сама же наперед знала, что сможет. Если увлечется, то наверняка сможет ее Како — такой упрямый, самолюбивый, не терпящий принуждения и, увы, даже возражений. Да и как он в глаза будет смотреть своим друзьям, если бросит тренировки? Ведь он их «кхочи»!
Если быть точным, то «кхочи» — это вожак в овечьем стаде. Причем «должность» эту баран получает после многократных битв с сородичами и побед над ними. А Како нe любит показывать свою силу, даже стесняется ее. Но, видно, есть что-то особенное в характере Како, раз стал он «кхочи» у мальчишек.
— Тебя, Како, природа не обидела, — сказал ему Лука Александрович. — Ты уже как настоящий мужчина. Значит, и плавать должен как настоящий мужчина.
Однако к самолюбию новичка можно было и не взывать. Как и все мальчишки в Тбилиси, он с благоговением огносился к Борису Пайчадзе, баскетболистам Отару Коркия в Нодару Джорджикия, легкоатлетам Борису и Владимиру Дычковым, Елене Гокиели, Нине Думбадзе. И — возможно неосознанно — мечтал об их славе.
