Надежды и муки российского футбола - Мильштейн Олег Александрович (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Да, футбол предсказуем. Например, когда «Локомотив» едет в Милан, и мы знаем, что вероятность его победы невелика, что он, наверное, выберет защитный вариант. С другой стороны, мы помним, как «Спартак» поехал в Англию и неожиданно победил англичан. То есть какие-то очень неожиданные моменты тут есть. Вместе с тем очень много зависит от настроения. Скажем, когда Федор Черенков был в прекрасной форме, он творил чудеса, он один мог повлиять на исход игры. Или про того же Стрельцова говорили: «Это наш российский Пеле». Но мы его не сберегли, не уберегли его талант, сломали человека. Сначала не уберегли, а потом вместо того, чтобы попытаться поправить, взяли и вообще уничтожили. Это дикость, конечно.
А относительно магии и притягательности – я думаю, что это журналисты начинают их придумывать. Он хорош, потому и притягивает. Тут как с едой: если вкусно – хочется съесть как можно больше.
За что больше всего ценят футбол? Я думаю, здесь должен быть интегральный подход. Без мастерства, как и без таланта, никуда. В то же время футбол – это ремесло. Нашим футболистам часто не хватает ремесла, вот в чем дело. Все говорят о профессионализме. Но возьмите цирк, особенно китайский, – когда смотришь, думаешь: «Ну как они это делают, это же невозможно!» Наверное, футболисты все-таки меньше тренируются, чем артисты цирка. Футболисты должны лучше натренироваться, чтобы, например, с углового мяч посылать именно туда, куда надо, бить штрафной, а уж одиннадцатиметровый тем более.
Творчество – это как бы созидание того, чего еще не было… ну а конкретная футбольная игра – ее никогда раньше не было! Другое дело, матч может получиться плохим, но это все равно творчество. В футболе степень разнообразия очень велика, там очень много вариантов, чтобы загнать мяч в ворота. Футбол действительно парадоксален – вспомните того же Гарринчу, у которого одна нога была короче другой, и именно это, оказывается, ему помогало: он все свои неповторимые финты строил именно на этом своем недостатке. Олег Блохин, например, мне не очень нравился, потому что он, как мне казалось, был прямолинеен: мяч пробросит и, как спринтер, за ним несется, обгоняя защитников. Ну, а где же финты-то? Финтов не видно. В чем мастерство? Но, с другой стороны, голов-то он забивал много. В конечном счете важны голы. Что толку, что игрок финтит, а голов не забивает!
Духовность? Я вернусь к тому, что говорил о патриотизме: если человек духовен, то он и в футболе духовен, а если он бездуховен, то футбол его не сделает более духовным. Недавно я брал интервью у Ярцева – мы с ним душевно поговорили! Он приехал из Костромы в Москву в «Спартак». В те годы жена Бескова заботилась о том, чтобы спартаковские игроки посещали театр. У них были, как тогда говорили, культпоходы в театр. Конечно, на духовность человека влияло и общение с таким человеком, как Бесков. К тому же у игроков «Спартака» всегда была возможность увидеть мир. Думаю, что это тоже обогащает. На Западе сейчас играют многие российские футболисты, они вынуждены изучать язык той страны, за которую выступают. Тот же Мостовой, наверное, испанский язык уже знает. Возьмите, к примеру, Круиффа – он знает пять языков! Наверное, знает не только как футболист, а скорее как житель Нидерландов, где все говорят на нескольких языках. Конечно, само по себе это еще не духовность, но международные контакты футболистов, конечно, способствуют духовности.
Еще мой отец любил повторять: «Было у отца два сына, а третий футболист». Вот два умных, а третий – футболист! Я в этом отношении люблю вспоминать своего приятеля из моего родного города Коврова – редкий был человек. Он был чемпионом города одновременно по шахматам и по футболу. И как шахматист он был перспективнее – мог и мастером стать, но из-за того, что советская шахматная система была построена таким образом, что попасть даже на зональные турниры, где можно было выполнить норму мастера, было довольно-таки сложно, он не реализовался. Не один год он был и футболистом – чемпионом города. Так что, я думаю, неполноценность личности с футболом никак не связана.
Я не могу согласиться с тем, что великие в прошлом футболисты, как правило, редко становятся выдающимися тренерами. Игроку легче стать хорошим тренером, чем неигроку. А футболисту, который об игре знает все, знает психологию игрока, тренером стать легче. Тот же Ярцев рассказывал, что у него был период, когда он вдруг перестал забивать. Перестал забивать – и все. Он закомп-лексовал. Но Бесков, сам форвард, знал, что это такое, когда вдруг перестает фартить, когда перестаешь забивать. И как великий тренер он сумел найти выход из кризиса игрока: дал ему какие-то рекомендации, заставлял бить в пустые ворота, чтобы изменить что-то в психике, чтобы он снова почувствовал мяч, почувствовал, как тот влетает в ворота, как сетка колышется, – он сумел в тяжелый для Ярцева момент помочь ему.
Я думаю, что великие тренеры не получаются, скорее, из вратарей. Они, эти бывшие вратари, и тренируют, как правило, вратарей, потому что вратарь – это совершенно специфическая футбольная роль: он играет не ногами – руками. Хотя я мечтал как раз о вратарской карьере. Для меня Маслаченко тогда был образцом. И, конечно, на меня повлиял фильм «Вратарь»: «Часовым ты поставлен у ворот!»
«При всенародном интересе к футболу, симпатиях к футболистам отношение к ним нередко негативное: баловни, гуляки, любители выпить…» Конечно, это стереотипы. Футбол и футболисты в нашей-то стране вообще не осуждаются, и это как бы делает игроков еще большими любимцами публики: они не затворники, они рядом, они свои парни в доску. Сегодня я с ним сижу, пиво пью, а завтра он – звезда футбола. Хотя многих игроков это губило. У нас это, видимо, имеет какую-то корреляцию с национальным характером. Футболист – это любимец публики, это, скорее, артист. В футболе очень много артистизма – больше, чем в других видах спорта. Футбол – это спектакль в хорошем смысле слова. Эта артистичность на поле ведет к тому, что человек и в жизни ведет себя, как артист. Поэтому представители других видов спорта часто негативно относятся к футболистам, как, например, артисты балета плохо относятся к киноартистам, которым не надо форму держать, а славы у них больше. Я думаю, что самим футболистам совершенно не важно, как к ним относятся. Вот такие они – футболисты.
Заработки футболистов. Это важный вопрос, даже очень важный. Считаю, что ситуация с зарплатами футболистов патологична. Когда Починок говорит, что у нас 34 процента населения живут ниже уровня прожиточного минимума, и в то же время Россия занимает второе место в мире по покупке товаров бытовой суперроскоши – это патология. Наше общество, как и футбол, от этого только проигрывают. Помните, у Высоцкого есть песня про то, что наши играют за ту же зарплату, что получает простой советский человек. На самом деле не за ту же. Да, у футболистов была возможность получать денег несколько больше, чем среднестатистический советский человек, но все равно эти деньги были соизмеримы. Нельзя сказать, что тогда футболист жил совершенно иной жизнью, утопал в роскоши. Тем более что жизнь футболиста, как и всех спортсменов, короткая. Поживет он какое-то время после завершения спортивной карьеры, а на что жить дальше? Возникают и тяжелые психологические проблемы: бесславие после славы, неумение приспособиться к новому образу жизни. Некоторые на этом ломались.
И сейчас то, что происходит с гонорарами наших футболистов, мне кажется, губит футбол. А наша страна это даже как бы специально демонстрирует, здесь все доведено до какого-то абсурдного карикатуризма. Деньги становятся на первое место. В «Спартаке», например, совершенно непонятная ротация игроков. Чего они хотят? Они хотят команду подобрать. Если чувствуете, что у вас есть деньги, почему же продаете своих хороших игроков? Вы лучше их придержите! Если будете хорошие деньги платить, игрока можно удержать! В нашей стране это рваческое отношение просто демонстрируется!
Ну, а на Западе? Я считаю, когда игрока продают из клуба в клуб за пятьдесят миллионов долларов (получают-то они меньше), это делает общество несколько деформированным, а футбол – гипертрофированным. Думаю, что в конце концов это аукнется. Конечно, игрок должен иметь возможность обеспечить себя и свою семью материально, это его обязательно стимулирует. Но советский футбол показал, что материальная стимуляция все-таки не первична в футболе. Это как у Пушкина: «Не продается вдохновение, но можно рукопись продать». Талант игрока – он как бы не продается, но почему не получить достойное вознаграждение за свою работу, как в любом другом деле!
