Надежды, разочарования, мечты… - Тихонов Виктор Васильевич (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
Ставить его на правый край можно. Но на чье место? На место Скворцова? Однако мы знаем, что горьковский хоккеист на определенном уровне, не ниже, сыграет, он уже проверен. А сыграет ли Кожевников – неясно: пятьдесят на пятьдесят, как говорится в таком случае. Но времени на проверку у нас просто не было. А дальше все места заняты.
Александр Голиков в сборную не попадал.
После ухода Владимира Владимировича Юрзинова из «Динамо» в этой команде, как я рассказывал, произошел резкий спад в подготовке хоккеистов. Некоторые ведущие мастера посчитали, что программа, которую давал им Юрзинов, чрезвычайно сложна и не нужна.
В тот же год эти игроки, как и вся команда, резко опустились в функциональной подготовке.
К тому же пагубную для Александра роль сыграли еще два обстоятельства. Во-первых, он заболел. А во-вторых, сказались негативные последствия той концепции, которой он придерживался. Голиков и некоторые другие мастера, в частности Владимир Петров, считают, что им, игрокам определенного класса, не надо готовиться к сезону особо старательно, они знают, как подойти к пику: можно набрать высокую форму и в играх чемпионата страны.
Любопытно, что канадцы, сто лет играющие в хоккей, и то уже поняли, что надо готовиться специально, переняли у нас методику и форму предсезонных занятий. Наши же мастера хотели бы отказаться от своих находок, от апробированной несколькими поколениями спортсменов подготовки к спортивному сезону.
Эта психология, к сожалению живучая, помешала Александру Голикову наверстать упущенное.
Тройка, не ставшая первой
Как читатели, вероятно, помнят, Сергей Капустин и Хелмут Балдерис играли в ЦСКА три сезона.
Пожалуй, рискну утверждать, что в первый год, который завершился победой нашей команды на чемпионате мира в Праге, звено выступало успешнее всего, оправдывая самые смелые надежды болельщиков и прогнозы специалистов. Более того, как прочитал я впоследствии в еженедельнике «Футбол – Хоккей», сам Капустин считал, что тройка сыграла настолько мощно, что, по его мнению, не уступала знаменитому нашему первому звену.
Думаю, что в этом утверждении все-таки есть некоторое преувеличение, однако в принципе согласен с Сергеем: звено Жлуктова представляло собой во второй половине сезона 1977/78 года немалую силу и в ряде матчей, причем важнейших, принципиальных, действительно не уступало первой тройке.
Но если классным хоккеистам по силам блистательно, с подъемом провести матч, серию матчей, даже сезон, то неизмеримо труднее вот так же, блистательно, с подъемом, играть несколько лет, несколько сезонов.
Вот и выступления нового звена в последующее время едва ли можно причислить к нашему активу, к завоеваниям команды. На чемпионате мира в Москве сборная Советского Союза вновь была первой. Лидировали наши хоккеисты с самого начала турнира и выиграли первенство с большим преимуществом. Вклад всех звеньев был весомым, но теперь я не стал бы доказывать, что эта тройка ни в чем не уступала своим товарищам по команде.
Как всегда, уверенно сыграли Петров и его партнеры, отлично проявило себя звено, где выступал лучший хоккеист Европы того сезона Сергей Макаров.
А год спустя…
Снова приходится вспоминать неприятное поражение на Олимпийских играх в Лейк-Плэсиде.
Слабее самих себя сыграли в том турнире мастера первой тройки, но в этом, как я уже писал, значительная доля моей вины. Однако сборная в два предшествующих Белой Олимпиаде сезона была сильна именно тем, что могла опираться не на одно звено: практически у нас все пятерки были равно сильны. К сожалению, неважно выступила на Играх и тройка Жлуктова. И в этом тоже моя вина. Не сумел заставить их трудиться так, как надо. Хоккеисты этой тройки вышли в клубе на ведущие позиции. И неважно, в конце концов, какая из наших троек – Петрова или Жлуктова – была сильнее в том или ином матче, на том или ином отрезке чемпионата. Важно, что ЦСКА и сборная располагали двумя звеньями, которые можно было смело относить к числу ударных. К несчастью, и Виктор Жлуктов, и особенно его партнеры посчитали, что цель достигнута – они не уступают Владимиру Петрову, Борису Михайлову и Валерию Харламову. И настоятельные обращения тренеров искать пути усиления игры, неистово трудиться, чтобы совершенствовать и далее свое мастерство, не вдохновляли их. Они считали себя сильнейшими, лидерами команды, поскольку тройка Петрова, дескать, прошла уже свой пик.
Наблюдая за матчами в Лейк-Плэсиде, трудно было поверить, что это то самое звено, на которое все мы надеялись два года назад и о котором столько говорили и писали.
Мера таланта – величина неопределенная. Думаю, однако, что Капустин, Жлуктов и Балдерис были в ту пору потенциально очень сильны, они действительно могли бы пойти дальше выдающихся своих старших товарищей. Их дарования обещали многое. Три талантливейших хоккеиста были объединены в одну тройку, по своему игровому амплуа они удачно дополняли друг друга, и оттого казалось, что остановить это звено соперникам будет трудно.
Но выяснилось, увы, что объединенные в один микроколлектив три звезды не всегда становятся тем ансамблем, который потом надолго задает тон в хоккее. Хоккеисты тройки остановились в росте – и все вместе, как звено, и каждый в отдельности. Играли и тренировались с неохотой, не стесняясь напоминать, что в ЦСКА они не просились. Особенно демонстративно свое недовольство выражал Сергей. Хелмут умел скрывать свое разочарование и нежелание работать через «не могу».
Об истории их перехода в ЦСКА я уже рассказывал, но только позже я со всей очевидностью осознал всю пагубность существования «мостика», ведущего назад, обратно. И Хелмут, и Сергей играли и трудились с душой не всегда, недолго. Чуть что было не по ним, как они тотчас же просили отпустить их из ЦСКА. Хелмут, когда нагрузки возрастали, когда что-то не получалось, снова и снова просился в Ригу, Но возможно ли при таком настрое, при таком отношении к делу трудиться истово и страстно, до седьмого нота? Возможно ли совершенствовать свое мастерство?
Об улучшении игры, о повышении класса игроков в отдельности и звена в целом не могло быть и речи. И наивно было ожидать, что уж если не в ЦСКА, то в сборной они сыграют отменно.
Сергей Капустин держался на пристойном уровне за счет высоких требований, предъявляемых к нему в ЦСКА. Он подчинялся, надо признать, этим требованиям. Неохотно, подчас открыто выражая недовольство, но подчинялся. Не раз говорил я Сергею, что как только сумеет он «доказать» тренерам, что эти требования не для него, так сразу же сдаст.
Перейдя в «Спартак», знаменитый нападающий заиграл с подъемом, но подъема хватило не надолго, всего лишь на сезон.
Писали о Сергее после ухода из ЦСКА много и хорошо. И это, несомненно, помогало ему, ибо Капустин принадлежит к числу тех спортсменов, на которых похвала действует ободряюще. Замечу попутно, что реакция Капустина на похвалы мне больше по душе, чем реакция на хорошие рецензии, скажем, Владимира Петрова – того после лестных слов заставить тренироваться с полной отдачей было вообще едва ли возможно.
Любопытно, что после перехода в «Спартак» Капустина хвалили и за то, чего он не делал. На мой взгляд, он не «засветился», не «заиграл новыми красками» и «в оборону оттягиваться» по-прежнему не стремился. Эти не в меру восторженные оценки оказали Сергею дурную услугу.
И уже в следующем сезоне он не блистал: может быть, потому, что отчасти потерял интерес к игре. А потом травма вывела его из строя. И если в первом сезоне Капустин что-то кому-то «доказывал», то год спустя запал иссяк и хоккеист огромного дарования стал понемногу сдавать. Это уже был не тот Капустин, который великолепно играл в 1977 и 1978 годах. Он и сегодня играет по настроению, как получится. Иногда получается, иногда – нет…
Обидно за Сергея и Хелмута. Они, кажется, уже не ставят перед собой большие задачи. Щадят себя. Стараясь сэкономить силы, на самом деле теряют, утрачивают их. Они не использовали опыт, традиции ЦСКА, сборной.
