Райский участок. 2 пермакультурных фанатика, 4 сотки и создание съедобного сада-оазиса в городе - Тенсмайер Эрик
Как хозяин (или, возможно, слуга) коллекции из полутора тысяч видов полезных растений, владелец, Стив Брейер, стал моим ботаническим наставником. Я посадил под яблоки подлесок, в который входили многолетние овощи, такие как топинамбур, ревень и Белокопытник японский, наряду с Монардой, клубникой и другими интересными культурами. Хотя сегодня я бы не стал их сажать, это был первый шаг в долгом путешествии. Я узнал, что без интенсивного опрыскивания (даже биопрепаратами) из сада из ста яблонь не получится съесть ни одного яблока. Вряд ли это культура, требующая низких эксплуатационных расходов! Между тем, большинство груш плодоносили прекрасно - ценный урок.
В процессе работы над фруктовым садом и написания моей диссертации я обнаружил, что большая часть ресурсов по полезным многолетним растениям для пермакультуры концентрируется на тропическом или субтропическом климате, а в Массачусетсе они не растут. С самого начала моего интереса к растениям для пермакультуры и съедобного озеленения я определил многолетние овощи как пробел в доступной информации. Похоже, никто не знал, какие многолетние салаты, корнеплоды и побеги могут расти под фруктовыми деревьями, ореховыми деревьями и ягодными кустами или между ними. Люди иногда бывают шокированы, узнав, что у нас есть прекрасная палитра долгоживущих и неприхотливых овощных культур для холодного климата, многие из которых также являются прекрасными декоративными растениями.
В течение нескольких лет после окончания курсовой работы в Институте социальной экологии я зарабатывал себе на жизнь образовательной, если не прибыльной, неполной занятостью, такой как сбор семян местных растений водно-болотных угодий и уход за базиликом на крупном предприятии по аквапонике (интегрированное рыбоводство и гидропоника в рециркуляционной системе). Мой советник из Института социальной экологии, великая Грейс Гершуни, порекомендовала мне занять должность хранителя их библиотеки устойчивого сельского хозяйства в Институте малых ферм Новой Англии (NESFI) в Белчертауне, штат Массачусетс.
В первый день моего прихода на работу директор NESFI Джуди Гиллан познакомила меня с их коллекцией. Книги были загружены в заднюю часть фермерского трейлера, покрытого брезентом с небольшим количеством снега наверху, и припаркованы в сарае, который они превращали в свой офис. Время, которое я потратил на организацию этой библиотеки, было беспрецедентной возможностью для обучения. Каждый месяц я читал сотни сельскохозяйственных журналов, которые получал NESFI, и читал классику, лежащую в основе пермакультуры и современного органического движения.
Я прошел через «Сельскохозяйственное завещание» сэра Альберта Ховарда, «Живая почва» леди Евы Бальфур, «Вода для каждой фермы» П. Йоманса, «Безумие пахаря» Эдварда Фолкнера, тома Уэса Джексона и Венделла Берри, а также «Фермеры сорока веков» Ф. Х. Кинга или «Постоянное сельское хозяйство в Китае, Корее и Японии».
Библиотека NESFI - это настоящее сокровище, и я призываю всех, кто проезжает через Массачусетс, посетить ее. Стоит поехать в Новую Англию, чтобы провести там несколько дней.
В этот период я также начал заниматься преподаванием пермакультуры и проектированием, что вернуло меня к контакту с Дэйвом Джеком. Нас обоих попросили принять участие в обучающем мероприятии. Дэйв был в сто раз более квалифицированным, чем я, но вместо того, чтобы взять эту работу на себя, Дэйв позвонил мне и спросил, не хочу ли я сделать это вместе с ним. Мы провели час по телефону, быстро осознав нашу общую страсть к пермакультуре. В 1997 году мы организовали наш первый семинар по съедобным лесным садам на выходных в Институте малых ферм Новой Англии.
Во время этого семинара к нам с Дэйвом обратился Бен Уотсон, редактор Chelsea Green, по поводу написания книги. Мы решили написать краткое введение в лесное садоводство для садоводов, любящих приключения. Восемь лет и более тысячи страниц спустя «Съедобные лесосады» были выпущены в двух томах.
Моя основная роль как младшего соавтора заключалась в разработке таблиц полезных холодоустойчивых многолетних видов, работа, в которой я углубился до такой степени, что в конечном итоге я составил список из более чем шестисот полезных многолетних видов для восточного лесного региона.
Дэйв Джек привнес в проект нечто совершенно иное. Дэйв - гений дизайна, человек с невероятными знаниями по широкому кругу тем, от продвинутой экологии до оценки парковок. Работа с ним над книгой позволила мне систематически исследовать полезные виды, одновременно изучая экологию и процесс проектирования. По мере написания книги мы поняли, что вырабатываем грандиозную гипотезу, бросая вызов сообществу пермакультуры: давайте посмотрим, жизнеспособны ли системы лесных садов в восточной части Соединенных Штатов.
Конечно, я действительно хотел принять этот вызов. Как писатель, когда мне было 20–30 лет, у меня было мало денег и земли. Я работал с Дэйвом над «Съедобными лесными садами», писал о сочных пейзажах и съедобных фруктах, живя в маленьких квартирах без моих собственных садов. У меня не было азиатских груш(наси), хурмы или морозостойких киви. И мне не с кем было растить их и радоваться им. Было неловко преподавать с небольшим практическим опытом, но, что более важно, я просто хотел, чтобы эти растения были частью моей жизни. В течение многих лет я ложился спать в этих квартирах, перечитывая главы «Необычных фруктов, достойных внимания» Ли Райха, тоскуя по тому дню, когда я попробую свои собственные мушмулы, киви и азимины.
У меня была еще одна серьезная проблема. В октябре 1994 года я получил довольно серьезную травму головы, за которой в течение следующего десятилетия последовали более мелкие дополнительные травмы головы. Боль мешала сосредоточиться. Как я описал своим друзьям, мой мозг был как раздутый сурок, разбившийся о дно моего мозга, в то время как ствол мозга ощущался как увядший кабачок. У меня была мигрень три года подряд, а затем еще одиннадцать лет постоянной головной боли.
Ярким пятном моего дня было изучение растений, которое, казалось, было единственным, на что был способен мой мозг. В научной фантастике люди с травмой мозга используют визуализации, чтобы изменить структуру своего мозга. Как бы невероятно это ни звучало, именно это я и сделал с ботаникой. Я выучил не только латинские названия полезных видов, но и семейства, к которым они принадлежали. Далее я запомнил отряды, в которые сгруппированы семьи, надотряды, к которым принадлежат отряды, а также еще более крупные различия между однодольными и двудольными (цветковые растения) и пред-покрытосеменными, такими как папоротники, гинкго и сосны. Моим постоянным проводником в этой работе была «Коэволюционная структура Царства растений» Алана Капулара и Олафура Брентмара. С его помощью я смог классифицировать и хранить в своей голове тысячи названий растений.
Я также предпринял проект, который отражает то, насколько жалкой была моя социальная жизнь в то время. Я разыскал копию великолепного «Рога изобилия: справочника съедобных растений» Стивена Фаччолы, замечательного сборника трех тысяч видов съедобных растений, полностью сопоставленных с данными питомников и семеноводческих компаний. Я хотел систематически прочесывать его, чтобы расширить свои знания о выносливых многолетних кормовых растениях. Я проводил вечера по выходным в Научной библиотеке Смит-колледжа с моим экземпляром «Рога изобилия» и справочными материалами библиотеки (в первую очередь, Хортус Третий от Либерти Гайд Бейли), чтобы определить, какие виды, представленные в Роге изобилия, являются холодостойкими и многолетними.
Чтобы упорядочить свои мысли, я прошел через суперпорядок из «Рога изобилия» и соответственно сохранил свои записи. В результате я узнал много интересного. Например, надотряд магнолий (теперь переименованный в магнолиевые, но в основном с тем же набором видов) содержит множество деревьев и кустарников с ароматными листьями, используемыми в качестве лавровых листьев (включая лавр, «официальный» лавровый лист), а также деревья и кустарники которые имеют исключительные отношения с определенными бабочками, личинки которых могут есть только листья этого вида. Эти древесные растения принадлежат к разным семействам, и без понимания их таксономических взаимоотношений на более высоком уровне я бы никогда не установил такую связь. Изучение растений на уровне высшего порядка было частью моего выздоровления от травм мозга и привнесло в жизнь любовь к классификации.
