Буржуазный век - Фриче Владимир Максимович (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
"У меня есть талант стать духовником. Вся жизнь семьи лежит передо мной, как раскрытая книга. Я вижу их всех насквозь. Мать тщеславна, честолюбива, напрягает все свои силы, чтобы при скудных средствах оплатить вечеринки и туалеты. В доме поэтому постоянно ссоры и стычки. Темой утреннего, обеденного и вечернего разговора служат деньги. Каждой вечеринке всегда предшествует ссора. Он (муж) против, он стар, дряхл, устал. Он мечтает снять где-нибудь в провинции квартиру в четыре комнатки и ухаживать за своими розами. Но он подчиняется, надевает фрак и продолжает тянуть лямку. Так дослужится он когда-нибудь до директора департамента. "Русалочка", конечно, на стороне матери. "Мама" – великая женщина. Что мама захочет, то и делается! И мама всегда права! Обеих старших дочерей она наконец сплавила. С первой дело не клеилось. Период помолвки продолжался долго. Жених – дальний родственник, чья карьера лишь в будущем. В семье сцены и слезы. Его поймали на честном слове и "устроили". У них теперь каждый год потомство. Мама возмущена. Даже "русалочка" негодует. "Безобразие! Могли бы что-нибудь предпринять, он даже еще не майор". Об этом "что-нибудь" она, по-видимому, имеет очень ясное представление. В семье тайного советника не очень стесняются, когда во время разговора разыгрываются страсти. Вторая дочь была гордостью семьи. Ей пророчили блестящую будущность, посылали в роскошных туалетах и декольтированных платьях с визитами к родственникам и сиятельствам. Маленькому сентиментальному интермеццо с двоюродным братом, моряком, мама очень быстро и настойчиво положила конец. Муж ее отвратительный, импотентный человек, но богатый. Дада сумела вознаградить себя. Ее двоюродный брат, моряк, получил свое. "Русалочка" посвящает меня во все... У них тут где-то поблизости квартира для свиданий. Дада поэтому не раскаивается.
Сын – любимец матери, отъявленный беспутник, делает долги, играет, бегает за женщинами, не исключая и кухарки, что очень забавляет "русалочку". Отсюда постоянные сцены. Богатый шурин взаймы не даст. Есть долги и у мамы. "Знаешь, иногда у нас прямо невозможно жить". Я охотно верю этим словам "русалочки".
Поймала и "русалочка" во время своего первого пробного рыболовного путешествия жениха, богатого деревенщину из знатной семьи. Кажется, он немного глуповат. "А потом, у него такие большие руки". "Ты гораздо лучше!" И она начинает плакать, хотя и решила твердо за него выйти. Она поплачет и в венке из флердоранжа* [Белые цветы померанцевого дерева, принадлежность свадебного убора невесты. Ред.]. О женщины! Сообщила она мне несколько интересных подробностей о технике "ловли". "Всегда необходимо делать вид, словно ничего не знаешь. Это главное. Когда он является, я удивлена и бегу причесываться, хотя мама и так все утро его сторожила, а я надела новую блузку. Всему верить, что он говорит. Никогда не спрашивать. Точно мы не навели точнейших справок у тети Отти, сколько у него и откуда он родом. Мама говорит обо мне всегда, как о ребенке, о том, что меня еще раз надо отдать в пансион. А сама уже мысленно устроила все комнаты в его усадьбе. Она думает, что я отдам тайком часть денег брату, когда выйду замуж. Я не так глупа. И так надоела нищета дома"...
Она девушка очаровательная, в своем роде очень страстная, восхитительны ее несколько чопорная нежность, ее ручка, которой она хватает меня за волосы, ее поцелуи – чтобы они были пожарче, она сильно прижимает уста и т. д.".
Вот, в заключение, что говорит Л. Н. Толстой о ловле мужчин в "Крейцеровой сонате":
"Девка созрела, надо ее выдать. Кажется, как просто, когда девка не урод и есть мужчины, желающие жениться. Так и делалось в старину. Вошла в возраст дева, родители устраивали брак. Так делалось, делается во всем человечестве: У китайцев, индейцев, магометан, у нас в народе; так делается в роде человеческом, по крайней мере в 0,99 его части. Только в 0,01 или меньше нас, распутников, нашли, что это нехорошо, и выдумали новое. Да что же новое-то? А новое то, что девы сидят, а мужчины, как на базар, ходят и выбирают. А девки ждут и думают, но не смеют сказать: "Батюшка, меня! нет, меня! Не ее, а меня: у меня, смотри, какие плечи и другое". А мы, мужчины, похаживаем, поглядываем и очень довольны. "Знаю, мол, я не попадусь". Похаживают, посматривают, – очень довольны, что это для них все устроено. Глядь, не поберегся, – хлоп, тут и есть!
– Так как же быть? – сказал я. – Что же, женщине делать предложение?
– Да уж я не знаю как; только если равенство, так равенство. Если нашли, что сватовство унизительно, то уж это в тысячу раз больше. Там права и шансы равны, а здесь женщина или раба на базаре, или привада в капкан. Скажите какой-нибудь матушке или самой девушке правду, что она только тем и занята, чтобы ловить жениха. Боже, какая обида! А ведь они все только это и делают, и больше им делать нечего. И что ведь ужасно – это видеть занятых этим иногда совершенно молоденьких бедных невинных девушек. И опять, если бы это открыто делалось, а то все обман. "Ах, происхождение видов, как это интересно! Ах, Лиза очень интересуется живописью! А вы будете на выставке? Как поучительно! А на тройках, а спектакль, а симфония? Ах, как замечательно! Моя Лиза без ума от музыки. А вы почему не разделяете эти убеждения? А на лодках!.." А мысль одна: "Возьми, возьми меня, мою Лизу! Нет, меня! Ну хоть попробуй!.." О, мерзость! ложь!"
Если, как уже упомянуто, жертвой становится далеко не всегда девушка, а также часто и мужчина, то поведение мужчины, улавливающего золотую рыбку, по существу ничем не отличается от аналогичного поведения девушки. Можно было бы переиначить приведенные описания, и они подходили бы так же хорошо я к мужчине. Находясь в таком положении, мужчина сразу становится образцовым человеком с определенными взглядами на жизнь, он ненавидит всякие незаконные любовные связи, мечтает только о тихой и прекрасной семейной жизни. Он солиден, не пьет, не курит, думает только о работе, о том, чтобы проложить себе дорогу и т. д.
В этих приемах есть только оттенки, определяемые разнообразными классовыми интересами, сущность же их одинаковая у всех классов, владеющих собственностью: брак должен быть наиболее выгодным коммерческим делом, причем, однако, публично выставляются самые благородные принципы.
Так как кокетство служит важнейшим оружием женщины в борьбе за мужчину, то оно играет ныне, как и прежде, в репертуаре женщины ту же значительную – или, если угодно, – преобладающую роль. Все поведение женщины сводится к тому, чтобы очаровать мужчину. В "Крейцеровой сонате" Толстой замечает:
"Женщина счастлива и достигает всего, чего она может желать, когда она обворожит мужчину. И потому главная задача женщины – уметь обвораживать его. Так это было и будет. Так это в девичьей жизни в нашем мире, так продолжается и в замужней. В девичьей жизни это нужно для выбора, в замужней – для властвованья над мужем".
Легче же всего очаровать и подчинить себе мужчину можно при помощи постоянного кокетства. Им женщина привлекает мужчину, им же она привязывает его к себе. Поэтому даже самые серьезные поступки женщины получают известный кокетливый оттенок, если только они не иная форма этого кокетства. Этот факт нисколько не мешает тому, что самые формы женского кокетства стали несравненно скромнее и пристойнее, чем они были, например, в эпоху старого режима. Кокетка уже не массовое явление, и не кокетство прежде всего бросается в глаза женщине. Женщина уже не кокетничает, как прежде, в одинаковой мере с каждым мужчиной, и кокетство ее перестало быть публичным зрелищем для всех. Эта перемена определялась по мере того, как женщина становилась независимее – в экономическом отношении – от мужчины.
