И все они – создания природы - Хэрриот Джеймс (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Мы все посмотрели на капитана.
– На вашем месте, – сказал он, – я бы обратился к английскому консулу.
– Вы когда-нибудь имели дело с консулами? – спросил я у фермеров.
Оба помотали головой.
– Ну и я нет. И не представляю себе, как в консульстве отнесутся к нашим затруднениям. Обязательно ли нас отправят домой?
– Ну, конечно!
Капитан ободряюще мне улыбнулся – Я практически уверен, что все будет улажено.
– Практически, но не абсолютно?
Капитан погладил бороду.
– Видите ли, мистер Хэрриот, я, как и вы, сам никогда с консулами дела не имел.
– Когда вы вылетаете?
– Через полчаса.
Я с дрожью представил себе, как мы трое возвращаемся в аэропорт, бесславно изгнанные из консульства, без гроша в кармане, а «Геракла» давно и след простыл.
– Послушайте, капитан, – сказал я умоляюще, – вы ведь единственная наша связь с родиной. А из Копенгагена вы могли бы отправить нас в Лондон?
Он внимательно посмотрел на меня.
– Ну, разумеется. Там ведь наша центральная контора. Но стоит ли вам так рисковать?
– А, пустяки! Как по-вашему, ребята?
Оба энергично закивали.
– Летим, – сказал Джо. – Меня дела дома ждут.
– Но вы отдаете себе отчет, что опасность довольно велика?
– Уж вы-то нас туда доставите, капитан, – ухмыльнулся Джо. – Тут и думать нечего.
Он выразил вслух мои собственные мысли. Капитан Берч внушал доверие.
– Ну, хорошо, раз уж вы так решили. Но, боюсь, вам придется подписать документ, который я оставлю здесь, в Стамбуле. Сейчас я его составлю. Как я вам уже объяснил, самолет находится в аварийном состоянии. Ваша подпись подтвердит, что вы об этом знали и, следовательно, отказалась от права на какую бы то ни было компенсацию, если произойдет худшее. – Он еще раз обвел нас внимательным взглядом. – Подчеркиваю, если вы сегодня погибнете, ваши близкие не получат ничего, даже страховки.
Мне кажется, мы все поперхнулись, и наступило длительное молчание. Прервал его против обыкновения Ноэль, повторив слова своего друга:
– А вы нас туда доставите, капитан!
Теперь задним числом я понимаю, что вели мы себя, как кретины. Ведь опасность-то была вовсе не воображаемой.
И капитан дал нам здравый совет. Лучше бы мы обратились к английскому консулу! Сколько раз за последние десятилетия читал я в газетах, как консул благополучно отправлял домой футбольных болельщиков, которые, напившись после игры с радости или горя, опаздывали на зафрахтованный самолет. А ведь мы оказались в нашем безвыходном положении не по своей вине! Да, мы сваляли порядочного дурака, особенно я. Оправдание у меня есть только одно: мы все трое были замучены вереницей мелких неудач, провели ночь почти без сна и утратили способность ясно соображать. Перед нами была соломинка, пусть гнилая, и мы за нее уцепились.
Забравшись в самолет, я увидел, что там все чисто выметено, а боковая дверь снята, чтобы отсек получше проветривался. Джо решил сесть впереди, а мы с Ноэлем забрались в хвост, откинули два сиденья, пристегнулись и уставились на зияющую пустоту перед нами.
О том, что происходит вокруг, у нас не было ни малейшего представления, и мы оба вздрогнули, когда внезапно взревели моторы. Открытая дверь словно утраивала и без того невыносимый грохот. Я вытащил из своего чемоданчика клок ваты, сунул половину Ноэлю, и мы заткнули себе уши. Невыносимый шум сразу стих, но у меня возникло ощущение, что я повис в пустоте, отрезанный от остального мира.
Вибрация и толчки сказали мне, что мы выруливаем на взлетную полосу. Потом мы остановились, рев моторов достиг такого крещендо, что даже вата не помогала, и у меня отчаянно зазвенело в голове. Губы Ноэля беззвучно произнесли: «Взлетели?», и я ободряюще закивал. Мы сидели, моторы надрывались, все вокруг содрогалось и вибрировало. Так взлетели мы все-таки или нет? Ноэль недоумение развел руками, и я понял, что его интригует тот же вопрос.
Прошло еще пять минут. Ну, уж теперь-то мы, конечно, летим! Меня невыносимо потянуло удостовериться. Я отстегнул ремень, на четвереньках подполз к дверному проему… Тьфу! Мой взгляд уперся в серый бетон. Змеей проскользнув назад к Ноэлю, я пристегнулся и покачал головой. Да что же это такое? Или капитан перед взлетом решил хорошенько проверить три работающих мотора?
Видимо, так оно и было, потому что внезапно мы двинулись вперед: не распознать причины такого толчка было невозможно. Несколько секунд вибрация продолжала нарастать, а затем она разом прекратилась. Летим! Еще один толчок сказал мне, что Карл, Дейв и Эд благополучно водворили шасси на место. Я откинулся, переводя дух. Ну, хотя бы это позади!
И оглянулся на Ноэля. Повиснув на ремне, он крепко спал. Но мое извечное любопытство оказалось сильнее усталости, и я вновь отправился к проему любоваться панорамой, развертывающейся внизу. Это ведь был не современный реактивный лайнер, из которого ничего, кроме облаков, не увидишь. А я видел горы и море, золотистые полоски пляжей, сухие равнины, скученные здания больших городов и крохотных деревушек. Иногда, рискованно наклоняясь над куском мешковины – единственным барьером между мной и сверкающей морской синевой далеко внизу, я щелкал фотокамерой.
Оторвался я от этих завораживающих картин всего один раз, когда вскрыл белую картонку со съестными припасами – капитан торжественно вручил каждому из нас по такой картонке, перед тем как мы поднялись в самолет. Там оказался кусок мяса неясного происхождения, неизбежное липко—сладкое печенье, треугольник сыра и, к большому моему удовольствию, несколько ломтей восхитительного турецкого хлеба.
Щелкнул я и бездействующий мотор, и уныло-неподвижные лопасти его пропеллера, с радостью убедившись, что остальные три мотора работают со спокойной деловитостью.
Когда я вернулся к проему, впереди маячила огромная темная стена. Альпы! Наступала решающая минута. Мы набрали высоту, и все равно до проплывающих внизу скалистых вершин, казалось, рукой подать. Я различал изъеденные ветрами уступы и в беспорядке валяющиеся каменные глыбы. Но, как и мои приятели-фермеры, не сомневался, что наш бородатый капитан доставит нас по назначению без особых происшествий.
Круг над Копенгагеном мы сделали в сумерках, но я все-таки увидел бронзовую русалочку в заливе, и вскоре Джо уже жадно припал к кружке настоящего пива у стойки бара в аэровокзале.
Когда я вновь вошел в обычную колею, стамбульские мытарства, пусть они весьма мало походили на блаженный отдых, который посулил мне мой друг Джон, ожили у меня в памяти как увлекательное приключение, хотя и несколько перенасыщенное неожиданностями. А вот опасности обратного полета, казалось мне, я сильно преувеличил.
Но они предстали передо мной во всей беспощадной истинности, когда спустя год я услышал, что через несколько месяцев после возвращения из Стамбула «Геракл» со всем экипажем рухнул в Средиземное море. Правда, узнал я об этом из четвертых рук, а времени прошло много, и в душе у меня теплится робкая надежда, что тут вкралась какая-то ошибка, что капитан Берч, два молодых американца и Карл живут не только в моих воспоминаниях.
36
Какие мерзкие собаченции!
Я сам себе удивлялся; обычно мне удается обнаружить симпатичные черты почти во всех моих пациентах, принадлежащих к собачьему племени.
Но Дусик и Пусик Уитхорнов упорно оставались исключением, как я ни старался отыскать в них хотя бы одно достоинство. Сплошные недостатки – отвратительные привычки, отвратительные манеры. Например, встреча, которую они мне неизменно устраивали.
– Лежать! Лежать! – взвыл я, как всегда, но два уэст-хай-ленд-уайт-терьера продолжали, стоя на задних лапах, передними яростно царапать мои голени. (Выше они не дотягивались.) Возможно, кожа у меня на голенях особенно нежная, судить не берусь, но ощущение было мучительнейшим.
Когда я попятился на пуантах, комнату огласил заливистый смех мистера и миссис Уитхорн. Сцена эта им никогда не приедалась.
