И все они – создания природы - Хэрриот Джеймс (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗
Я засунул руки поглубже в карманы.
– И ничего такого он больше не вытворяет?
– Ах, где там! Бродит по комнатам и все. Даже гулять не хочет.
Пока мы разговаривали. Бренди поднялся с подстилки в углу, медленно просеменил к топящемуся камину, постоял немножко – тощий, пустоглазый. Словно бы только теперь обнаружив мое присутствие, он чуть вильнул кончиком хвоста, потом закашлялся, застонал и тяжело опустился на коврик.
Да, миссис Уэстби не преувеличила: передо мной, казалось, была очень старая собака.
– Вы думаете, он навсегда таким и останется? – спросила она.
Я пожал плечами.
– Будем надеяться, что нет.
Но, садясь за руль, я не повторил про себя этих слов. Слишком уж часто мне приходилось видеть телят, перенесших пневмонию. Фермеры называли их «заморышами», потому что они навсегда оставались худыми и вялыми.
Проходили недели, месяцы. Бренди я видел изредка, когда миссис Уэстби выводила его на поводке погулять. Брел он за ней с большой неохотой, и ей все время приходилось замедлять шаг. А у меня сжималось сердце: неужели это – Бренди? Ну, что же, во всяком случае, жизнь я ему спас. А раз сделать больше не могу, то лучше поменьше о нем думать.
И я отгонял всякую мысль о лабрадоре, что мне более или менее удавалось.
Как-то в феврале у меня выпал очень тяжелый день. Почти всю ночь я провозился с лошадью, у которой были сильные колики, и спать лег в пятом часу, утешаясь сознанием, что все-таки снял боль и животное чувствует себя лучше. Но тут меня потребовали к телящейся молодой корове с узким тазом. Мне удалось спасти теленка – очень крупного, но домой я вернулся совсем без сил, а ложиться спать уже не имело смысла.
После утренних вызовов у меня осталось ощущение, будто я совершенно выпотрошен, и за обедом Хелен раза два с испугом будила меня, когда мой лоб начинал склоняться в тарелку. В два часа в приемной сидело несколько собак. Осматривал я их, словно сквозь кисею, с трудом расклеивая веки. Когда дошла очередь до последнего пациента, я еле держался на ногах и совершенно не знал, на каком я свете.
– Следующий, пожалуйста, – промямлил я, открывая дверь приемной.
Вот сейчас появится собака на поводке… И действительно, вошел мужчина с маленьким пуделем. Но что это? Я даже глаза протер. Да, действительно, собака, гордо выпрямившись, идет ко мне на двух ногах.
Нет, я, конечно, сознавал, что сплю стоя. Но неужто дело дошло до галлюцинаций? Я еще раз вытаращился на пуделя. Да, шагает себе, выпятив грудь, держа голову прямо, как солдат на смотру.
– Будьте добры, идите за мной, – хрипло сказал я и поплелся к смотровой, но на половине дороги не выдержал и оглянулся. Нет, пудель, знай себе, шагает рядом с хозяином, передние лапы по швам.
Однако хозяин, видимо, перехватил мой недоуменный взгляд, потому что расхохотался и объяснил:
– Да вы не беспокойтесь, мистер Хэрриот. Он прежде в цирке выступал. Ну, я и люблю похвастать его трюками. А от этого его фокуса люди даже пугаются.
– Надо думать! – пробурчал я, – У меня прямо сердце оборвалось.
Пудель был здоров – ему требовалось только подстричь когти. Я поднял его на стол, взял щипчики и улыбнулся.
– На задних лапах он, наверное, все когти сам сточил, – сказал я и обрадовался, что еще не утратил способности шутить.
Но уже через несколько минут усталость навалилась на меня с прежней силой, и я с трудом проводил их до входной двери.
Пуделек затрусил по улице на всех четырех ногах, как и, положено собаке, а мне вдруг пришло в голову, что я уже очень давно не видел, чтобы собака проделывала что-нибудь забавное. Ну, как Бренди. Вот он мне и вспомнился! Я устало прислонился к косяку и закрыл глаза. А когда открыл, то увидел, что из-за угла выходит Бренди, таща на поводке миссис Уэстби. Его морду по самые глаза закрывала жестянка из-под томатного супа. Заметив меня, он бешено завилял хвостом и натянул поводок еще туже.
Нет, уж это действительно галлюцинация, никуда не денешься. Видение из прошлого. Надо немедленно лечь… Но я не успел отклеиться от косяка, как лабрадор взлетел по ступенькам и не лизнул меня в нос только потому, что его язык находился внутри жестянки, а удовлетворился тем, что бодро задрал ногу у стены.
Я уставился на сияющее лицо миссис Уэстби.
– Как?.. Что?..
Веселые искры в глазах и улыбка во весь рот придавали ей особое очарование.
– Видите, мистер Хэрриот? Ему лучше! Лучше!
Сон с меня как рукой сняло.
– А я… Вы привели его снять жестянку?
– Да, да, пожалуйста!
Я даже крякнул, поднимая Бренди на стол. Он стал тяжелее, чем был до болезни. Нужные щипцы я схватил, почти не глядя, и принялся отгибать зазубренные края наружу. По-видимому, к томатному супу он питал особую слабость – во всяком случае, сидела жестянка очень плотно, и мне пришлось с ней повозиться довольно долго. Но вот Бренди освободился, и я еле успел увернуться от его слюнявых поцелуев.
– Опять навещает мусорные баки, как я погляжу!
– Да. Чуть не каждый день. Несколько жестянок я сумела сама с него снять. И с горки опять катается! – Она блаженно засмеялась.
Я вытащил из кармана стетоскоп и прослушал его легкие. Кое-где легкие хрипы, но шарманка умолкла.
Присев на край стола, я оглядывал могучего пса и не мог до конца поверить в свершившееся чудо. К нему вернулась вся прежняя жизнерадостность, пасть расползалась в задорной усмешке, а в окно вливались солнечные лучи, золотя и без того золотую шерсть.
– Но почему, мистер Хэрриот? – спросила миссис Уэстби. – Что произошло? Отчего ему стало лучше?
– Vis medicatrix naturae, – ответил я с благоговением.
– Простите?
– Целительная сила природы. Никакой ветеринар не может с ней соперничать, если уж она вступает в действие.
– Ах, так. И предсказать заранее вы не можете?
– Нет.
Мы помолчали, поглаживая Брэнди по голове, ушам и спине.
– Да, кстати, – заговорил я, – интерес к синим джинсам тоже вернулся?
– Еще как! Они сейчас ждут в стиральной машине. Выпачканы в глине сверху донизу. Такое счастье!
35
Не успел я смежить вежды в гостинице над Босфором, как меня разбудил коридорный. Сквозь оконце на уровне тротуара прямо мне в глаза били солнечные лучи.
После завтрака тот же мини-автобус промчал нас по берегу пролива и через город, так что мне удалось еще раз мельком взглянуть на его чудеса. А я-то надеялся посвятить долгие часы неторопливому знакомству с такими жемчужинами Стамбула, как Святая София, Голубая мечеть, и еще многими-многими… Но, быть может, в другой раз.
В аэропорту царила обычная суета. Один за другим взлетали самолеты и тонули в голубой небесной дали, но наш «Геракл» стоял в одиночестве, огромный, видавший виды, с закопченным крылом, с бесполезным мотором. Мне почудилось в нем что-то зловещее. Однако Эд, Дейв и Карл направились к нему, сунув руки в карманы и весело насвистывая.
Я бросился в кассу английской авиалинии, увидел за столом молодого румяного англичанина в знакомой форме, и у меня гора с плеч свалилась.
– Чем могу служить, сэр? – осведомился он с любезной улыбкой.
Я взмахнул чековой книжкой.
– Мне нужны три билета до Лондона. Если можно, на ближайший рейс.
– Вы хотите оплатить чеком?
– Да, пожалуйста.
– Извините, но чеков частных лиц мы не принимаем.
– Как?!
– Мне очень жаль, но таковы правила. – Он все еще любезно улыбался.
– Но… мы в безвыходном положении! – И я коротко обрисовал ему ситуацию.
Он сочувственно покивал.
– Я был бы рад помочь, но не имею права.
Он остался тверд, несмотря на все мои уговоры. Когда он на минуту отлучился, я обратился к другому кассиру, но получил тот же ответ.
Я уныло побрел к моим друзьям в зал ожидания. Они разговаривали с капитаном и дурную новость приняли на удивление спокойно, а если и подумали, что я абсолютная бестолочь, то сумели прекрасно замаскировать свои чувства.
