Великий Бисмарк. Железом и кровью - Власов Николай (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Заслуги паладина были по достоинству оценены и монархом. 21 марта ему был дарован титул князя. А в июне 1871 года Бисмарку было подарено имение Фридрихсру к юго-востоку от Гамбурга, которое по своей территории было еще больше, чем Варцин. Таким образом, канцлер, и без того обеспеченный человек, оказался в числе самых крупных землевладельцев Пруссии. «Бисмарк в возрасте 56 лет находился на вершине своей политической карьеры; в Германии и далеко за ее пределами он окончательно был признан выдающимся европейским государственным деятелем»[397]. Однако о том, чтобы почивать на лаврах, речь не шла. Ему еще предстояло много лет напряженной деятельности.
Глава 12
В новой империи
1871 год открыл новую эпоху не только в истории Германии, но и в биографии Бисмарка. Отныне он возглавлял правительство самой сильной из великих европейских держав. За его плечами был внушительный опыт и непререкаемый авторитет как внутри, так и за пределами страны. Тем не менее ситуация не располагала к тому, чтобы спокойно наслаждаться жизнью.
В какой-то степени Бисмарку после объединения страны предстояла задача даже более сложная, чем в предшествующие годы. Во внешней политике новая держава попала в достаточно неоднозначное положение. В силу своей экономической и военной мощи она оказалась в роли европейского «полугегемона». В рамках стандартной логики баланса сил это неизбежно вело к формированию уравновешивающих ее блоков и коалиций. В то же время географическое положение страны в самом сердце Европейского континента заставляло Бисмарка постоянно считаться с угрозой «окружения» враждебным фронтом других великих держав. Это само по себе требовало немалого дипломатического искусства. Ситуация дополнительно осложнялась тем, что нормализация отношений с Францией, по крайней мере в среднесрочной перспективе, была маловероятна. В таких условиях обеспечение безопасности Германской империи и реализация ее интересов на международной арене представлялись нетривиальной задачей.
Во внутренней политике Бисмарку предстояло укрепить власть старой прусской элиты, одновременно приспособив существующую систему к требованиям времени. Впереди была огромная работа по «внутреннему основанию» империи, оформлению ее несущих конструкций. Эта работа ни в коей мере не была завершена с вступлением в силу общегерманской конституции, весьма лаконичной и оставлявшей вне своих рамок многие существенные вопросы. Предстояло принять огромную массу законов, а также сформировать политические практики, которые вошли бы в оборот в новой империи. В этих вопросах Бисмарк был вынужден сотрудничать с парламентским большинством, которое в избранном 21 марта 1871 года общегерманском рейхстаге составляли либералы. Контролировать их было не так-то просто, учитывая, что «общее дело» – объединение Германии – было уже сделано и канцлеру предстояло предложить им взамен что-то другое. Таким образом, политика «железного канцлера» в указанный период занимает в его биографии место как минимум не менее значимое, чем его действия в эпоху объединения страны. Именно поэтому имеет смысл более подробно остановиться на системе органов власти, а также расстановке внутри империи политических сил, с которыми Бисмарк имел дело в дальнейшем.
Конституция Германской империи была принята 14 апреля 1871 г. Фактически в своих основных чертах она повторяла конституцию Северо-Германского союза. Главной ее задачей стало, с одной стороны, обеспечить Германии возможность дальнейшего экономического и социального развития, а с другой – сохранить традиционалистские властные структуры, которые существовали в Пруссии. Словно следуя рецепту Талейрана, основной закон государства был кратким и темным. В нем существовало огромное количество лакун, умолчаний и расплывчатых формулировок. В связи с этим внутренняя политика государства зачастую превращалась в схватку рейхстага и властной верхушки, в которой первый, как правило, оказывался слабее.
Главой государства являлся император. Трон монарха был закреплен за прусскими королями из династии Гогенцоллернов – одно из наиболее ярких свидетельств доминирования Пруссии в новой империи. Император обладал достаточно широкими полномочиями. В его руках находились внешняя политика (заключение договоров и союзов, вопросы мира и войны), армия (император являлся верховным главнокомандующим вооруженных сил Германской империи), он имел право по собственному усмотрению назначать главу правительства – канцлера и других высших имперских чиновников, созывать, распускать и прерывать работу парламента, публиковать законы и следить за их исполнением. Несмотря на то что он непосредственно не участвовал в законотворческой деятельности, все законы публиковались от его имени. Одной из важнейших привилегий императора было право интерпретации конституции, что в условиях неполноты и противоречивости последней становилось исключительно эффективным инструментом власти. Император мог также проверять конституционность любого закона и являлся в этом вопросе высшей инстанцией – таким образом, через «черный ход», он получал определенное право вето в отношении неугодных ему решений парламента. Большое значение в системе государственных органов играли стоявшие вне всяких конституционных рамок военный и гражданский кабинеты кайзера. Огромная и, по сути, никем и ничем не ограниченная власть императора над армией многократно усиливала реальное могущество главы государства – Х. Ломейер справедливо называл ее «важнейшим из прав» монарха[398]. Именно на особе императора замыкались все нити руководства в гражданской и военной сфере – это позволяло ему еще больше усиливать свою позицию, действуя в соответствии с тактикой «разделяй и властвуй».
Вильгельм I, вступивший в 1871 году на императорский трон, был в значительной степени человеком «старой эпохи». Очень многие черты новой империи были ему неприятны, и он стремился продолжать прусские традиции, сопротивляясь по мере возможности всякой модернизации. Армия была любимым детищем Вильгельма, и последний принимал непосредственное участие в решении всех вопросов, касавшихся вооруженных сил. В особенности он стремился оградить армию от любой тени парламентского влияния – призрак «конституционного конфликта» не покидал императора до последних дней его жизни. Для широких масс населения Вильгельм стал символом германского единства, национальным героем, и его популярность была исключительно высока. Поэтому в решающие моменты политической борьбы авторитет кайзера зачастую бросался на весы в качестве своеобразного ultima ratio, помогавшего правительству одержать победу над своими противниками.
Во главе имперского правительства стоял канцлер. Он назначался императором и был единственным имперским министром. А. Градовский называет его «основанием, началом и концом всей исполнительной власти»[399]. Несмотря на то что формально он считался «ответственным», никакой реальной ответственности перед парламентом канцлер не нес. Формально он был проводником политики императора, но при этом обладал достаточно серьезными полномочиями – М. Рау говорит о его должности как о «ключевой позиции в конституционной действительности Второй империи»[400], В. Тройе – даже о «гегемонии» канцлера[401].
Зависимость министра от императора оборачивалась одновременной зависимостью императора от него. В частности, канцлер должен был ставить свою подпись на всех распоряжениях кайзера, касавшихся сферы деятельности правительства, таким образом разделяя ответственность за них. Как правило, канцлер являлся также министром-президентом Пруссии, председателем и одним из прусских уполномоченных в бундесрате, что позволяло ему непосредственно влиять на законодательную деятельность. Занимая целый ряд ключевых позиций, имперский министр тем самым многократно усиливал свое значение в системе государственных институтов. Помимо всего прочего, большой объем полномочий канцлера, по мнению ряда историков, играл роль дополнительной консолидирующей силы в новой империи[402].
