Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера - Соцков Лев (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Совет обороны, борясь с белыми, рассчитывал сговориться с Москвой о судьбе горцев и их административном устройстве. Но Красная Армия продвигалась быстро, ликвидировала Деникина и постепенно заняла весь Северный Кавказ. Командование красных, с которым горцы хотели войти в контакт, не имело директив Москвы и делало свое дело. Совет обороны был расформирован, самостийники выжидали.
В 1920 г. Шамиль поднял восстание, самостийники его не поддержали, считая это бессмысленной авантюрой. В феврале 1921-го, когда проходила советизация Грузии, оставшиеся там горские деятели покинули ее и ушли в Турцию.
К концу 1921-го центром сосредоточения горцев стал Константинополь. Там самостийники начали создавать свою организацию. Первое заседание оргкомитета (Цаликов, Гатагогу, Кантемиров) было неудачным, так как явились монархисты во главе с генералом Хабаевым, но их резолюция о признании Врангеля не прошла. С этого момента начался раскол на два лагеря — самостийников и монархистов. Второе заседание осудило монархистов-врангелевцев, самостийники стали превалирующей по влиянию группой в эмиграции».
Другой агентурный источник ИНО из непосредственного окружения Шамиля сообщал о нем следующее:
«Внук имама Шамиля Саид-бей впервые появился на Кавказе в июле 1920 года, приехав из Константинополя в Тифлис. Там его очень скоро окружили горцы-эмигранты главным образом деникинского направления.
В это же время он встретился и с эмигрантами, представлявшими другое течение, стоявшее за создание независимой Горской республики: Бамматом, Цаликовым и другими горцами-самостийниками. Узнав о желании Шамиля пробраться в Дагестан с целью поднять там восстание, они в большинстве своем не одобрили его намерения, указав ему, что затея эта никакого успеха иметь не будет, что, несмотря на недавнюю советизацию Северного Кавказа, там власть довольно сильна и справится с частичными вспышками и восстаниями. Кроме ненужного кровопролития, разгрома аулов и страдания населения ничего из поездки не выйдет, и он только дискредитирует имя свое и деда.
В этом вопросе все горцы-самостийники, за исключением Баммата, были единодушны. Когда определилась позиция горцев-независимцев против планов Шамиля, когда ему было указано, что лица, его окружающие, только вчера вместе с генералом Деникиным шли против своего народа, он продолжал советоваться только с Бамматом.
Саид-бей был введен во французскую миссию и представлен полковнику Корблю, а также грузинскому правительству. Грузины оказали Шамилю денежную помощь, и в октябре месяце он выехал в Дагестан, причем к нему был приставлен в качестве советника-наблюдателя грузинский национал-демократ Чиаборов. Грузины знали, что Шамиль не может иметь большого успеха, но допускали возможность захвата двух-трех округов в Дагестане.
Саид-бей, прибыв в Дагестан, встретился с Нажмутдин-эффенди, именовавшим себя имамом Северного Кавказа, заключил с ним соглашение и открыл военные действия против большевиков.
Вначале Шамилю сопутствовала удача, поднятые им и Нажмутдином горцы вытеснили на некоторых участках посты большевиков и дошли до укрепления Хунзах, которое осадили, но не смогли взять. С подходом красных отрядов с равнины Шамиль с повстанцами вынужден был отступить, а после этого в многочисленных стычках погибло много людей, сожжено и разбито несколько аулов. Шамилю пришлось оставить Дагестан и с очень небольшим количеством сторонников перейти в Чечню. Там также на первых порах были успехи, он занял аул-крепость Ведено, но вскоре вынужден был покинуть селение и распустить своих сторонников, так как население начало роптать и отказывать ему в поддержке. Сам Шамиль некоторое время укрывался в одном из горных аулов.
Его надежды на поддержку грузин и французов не оправдались, ничего из обещанного оружия и военного снаряжения прислано не было. Весною 1921 года Красная Армия заняла всю Грузию, и Шамиль оказался на территории большевиков. Тогда он бежал из Чечни, добрался до турецкой границы через Грузию и возвратился в Константинополь.
Впоследствии Шамиль направлял в иностранные миссии обращения по поводу того, что большевики заняли территорию Северного Кавказа вопреки воле населения, что долг европейских держав помочь народам Кавказа, что он один из последних борцов за независимость и готов вновь взяться за оружие, если ему будет оказана помощь.
Активность Шамиль стал снова проявлять с начала 1925 года, когда по инициативе поляков в Константинополе образовался Конфедеративный комитет. Встретив возражения коллег, считавших его малоподготовленным для политики человеком, Шамиль стал убеждать поляков, что он самый популярный человек в Дагестане вследствие той роли, которую играл его дед. Поляки дали Шамилю независимо от комитета самостоятельную задачу.
Сведения, которые ему удалось собрать, не идут дальше общеизвестных фактов из жизни Северного Кавказа и касаются главным образом Дагестана и Чечни. Все, что он знает, относится к тем событиям, которые сопровождали разоружение Дагестана и Чечни, а именно: разоружение прошло без инцидентов, в Чечне советским властям пришлось прибегнуть к репрессиям в отношении отдельных аулов, к антирелигиозной деятельности властей люди настроены враждебно, экономическое положение масс в последнее время улучшается, такие мероприятия властей, как ремонт дорог, мостов, а также просветительная работа, встречаются с симпатиями, а в общем население сжилось и свыклось с существующим строем, который большинству предоставляет полную возможность проявить себя» .
Западными представительствами большие надежды возлагались на Турцию как страну, которая может повлиять на судьбы кавказских народов. Французский посол Дешнер, как следовало из оказавшегося в распоряжении разведки документа, доносил в свой МИД, что именно Турция является той страной, которая может способствовать новой организации Кавказа благодаря своему географическому положению, родству с мусульманской средой и своему присутствию в прошлом на этой земле. По его мнению, переход под власть Турции областей, находящихся под властью Советов, стал бы очевидным прогрессом и отвечал интересам западных стран. Британское правительство, полагает он, не возражало бы, если бы территории Аджарии, Нахичевани, Карабаха, части Армении и Азербайджана до Куры были отданы туркам. Более того, турецкое правительство было бы в таком случае вправе претендовать на получение кредитов для освоения и поддержки новых территорий.
Проявлялось беспокойство и по поводу динамичного развития советско-турецких отношений. Бельгийский посол .в своем сообщении в Брюссель цитировал бывшего главу русской миссии в Стамбуле Чарыкова, статьи которого по Востоку были замечены в местном дипкорпусе. Тот убеждал его в том, что турки всей душой стремятся на Запад, даже традиционный и, казалось, незыблемый головной убор — феску отменили, но им нужно дать шанс, притянуть к себе, иначе они окажутся в объятиях России.
Постепенно восстанавливала свои позиции и Германия. Спецсообщение ИНО добавляет небольшой штрих к этому набиравшему силу процессу. В отеле «Токатлиан» был устроен банкет в честь турецких журналистов, на котором присутствовали германский посол в Анкаре Надольный, ответственные сотрудники миссии, представители крупнейших германских фирм. Речи были сугубо дружеского характера, а старейшина германской прессы в Турции фон Мах из «Кельнише цайтунг» в чисто восточном стиле заверил коллег, что германский народ с величайшей симпатией следит за успехами новой Турции во главе с ее великим лидером и желает ей одержать верх над всеми врагами, внешними и внутренними .
Встраивалась в игру интересов держав в Турции и кавказская эмиграция. В одном из писем видного эмигранта Баммата своему соотечественнику Нуру (документ добыт загранаппаратом в Стамбуле) говорилось, что Германия — это главный и самый опасный враг Советов и война неизбежна уже в недалеком будущем. Все это заставляет думать, что очень близки большие события, к которым горцам следует готовиться, дабы в нужный момент они могли организовать помощь своей исстрадавшейся родине.
