Неизвестный сепаратизм. На службе СД и Абвера - Соцков Лев (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
Полицейские службы, полагает руководство, могут быть весьма полезными и в мероприятиях по обеспечению безопасности. Квартальному, хорошо знающему свой участок и людей, всегда видно, кто чем живет, куда ходит, с кем встречается. Но главное — иметь хорошую полицейскую агентуру, способную подмечать изменения образа жизни окружающих. Многие разведчики пользуются для проведения встреч автомобилями, пусть и постовые будут понаблюдательнее.
На совещании у себя в управлении с начальниками подразделений он, Салих-бей, не будет вдаваться в высокие материи межгосударственных отношений, надо оперировать более понятными его людям категориями. Как сообщила в Центр резидентура, Салих-бей сказал (в пересказе источника) так:
«Вы жалуетесь на маленькое жалованье. Согласен, что вознаграждение за ваш нелегкий труд недостаточно, и правительство думает об этом.
Но вы и сами виноваты. Если бы работали хорошо и власти могли положиться на вас в деле обеспечения безопасности государства, то и получали бы больше. Об этом еще поговорим с каждым из начальников секций отдельно по их участкам.
И еще. Всегда нужно прежде всего думать о деле. Заместителю начальника первой секции Садуллах-бею было поручено заняться эмигрантом из России, а он потребовал с него 1500 лир за право пребывания в нашем городе. Человека надо было приобщать к нашему делу, а его вместо этого оттолкнули. На что это похоже?»
Обсудив еще несколько текущих вопросов, Салих-бей отпустил офицеров, а Садуллах-бею велел остаться. Как в конце концов поступили с провинившимся офицером полиции, мы не знаем, но этот эпизод лишний раз подтвердил, что в Анкаре принимают разносторонние меры по ужесточению контрразведывательного режима: страна становилась зоной серьезной оперативной активности разведок многих стран .
ВНУК ИМАМА
Саид Шамиль приходился внуком имаму Шамилю, возглавлявшему во время Кавказской войны сопротивление горцев русским войскам. Он уже долгое время проживал в Турции и руководил одной из заметных эмигрантских организаций — Комитетом азербайджанско-горского объединения. Будучи еще молодым человеком, он участвовал в боях на русско-турецком фронте во время Первой мировой войны, когда Турция воевала на стороне кайзеровской Германии. После заключения Брест-Литовского мира и прекращения по его условиям военных действий на Кавказском фронте он отправился на родину предков, чтобы начать вооруженную борьбу теперь уже с советской властью. Расчет делался прежде всего на вмешательство турецкой армии, для чего, казалось бы, были все предпосылки.
После революции в России Турция попыталась воспользоваться сложившейся на Кавказе обстановкой для силового решения некоторых территориальных проблем. Но в самой стране складывалась тяжелая ситуация. Турецкие войска капитулировали перед антигерманской коалицией, в зону проливов вошли английские и греческие войска, а в бухту Золотого Рога — американские военные корабли. Султанская Турция оказалась на грани распада. В то же время набирало силу национальное движение, во главе которого стоял генерал Кемаль-паша, известный впоследствии как Ататюрк. Все это имело самое непосредственное отношение к развитию ситуации на Кавказе, в том числе для деятельности тех, кто, как и Шамиль, ориентировался на иностранное вмешательство в дела региона.
В 1920 году новое турецкое правительство обратилось к РСФСР с просьбой об установлении дипломатических отношений. Вскоре в Анкаре начало функционировать советское посольство, в Турции побывала делегация во главе с Фрунзе, которая вела переговоры об экономическом и военно-техническом сотрудничестве. Два года спустя турецкая армия изгнала из страны оккупационные войска, на последовавшей за этим Лозаннской конференции советская делегация поддержала кемалистскую Турцию. В этой обстановке вопрос о какой-либо открытой поддержке сепаратистских движений уже не стоял, проблема переходила в иную плоскость, с чем приходилось считаться и идеологам эмиграции, в том числе Шамилю.
Когда его отправляли со сравнительно небольшой группой горцев в Чечню и Дагестан, то рассчитывали, что ему удастся поднять серьезное восстание против Советов. Должно было, как казалось, сыграть свою роль и его имя родственника третьего имама по мужской линии. Но реальность оказалась иной, и, пробыв несколько месяцев на Северном Кавказе, Шамиль вынужден был примириться с тем, что с войной за независимость по примеру той, какую вел его дед, ничего не получится.
Шамиль уехал в Турцию, попытка советских представителей добиться его выдачи, предпринятая на переговорах в Карсе, не удалась, а он сам с этого времени стал активным участником различных эмигрантских организаций.
Именно с этого времени советские органы госбезопасности стали отслеживать его деятельность, в первую очередь с использованием возможностей разведки, для которой работа по эмиграции в соответствии с установками политического руководства была в те годы определена как одна из приоритетных задач.
Мы обратимся к оперативным материалам той поры, которые дают представление о восприятии деятельности горской, так же как и закавказской, эмиграции и ее наиболее заметных представителей. Как известно, эмиграция рассеялась по многим странам. С южных территорий бывшей Российской империи, Северного Кавказа и Закавказья она распространилась достаточно компактно в страны южного пояса — Турцию и Иран, отчасти Афганистан. Особое значение сыграли роль этих государств в судьбах кавказских народов на протяжении многих столетий и тот факт, что у этносов Кавказа имелся существенный исторический опыт собственной государственности или борьбы за независимость.
Все это накладывало отпечаток и на ситуацию, возникшую после окончания Гражданской войны. В Стамбуле был учрежден Объединенный комитет по борьбе с большевизмом, который, сделав реверанс в сторону последовательных борцов с этим злом генералов Врангеля, Краснова, Улагая и Шкуро и апеллируя к национальному самосознанию всех народностей Кавказа, призвал к созданию союза самостоятельных окраинных национально-государственных образований. Таковыми были названы Украина, Азербайджан, Грузия, а также казацкие области и территория под собирательным названием Горская республика (это Дагестан, Чечня и сопредельные территории).
Комитет не прижился, очевидно, потому что следующим шагом после освобождения всего Кавказа от большевиков все же считал необходимым постепенное воссоздание империи под скипетром российского монарха. Как раз этот программный пассаж не устраивал тех, кто финансировал деятельность эмиграции и оказывал ей иную поддержку. Создавались новые организационные структуры эмиграции, процесс продолжался все предвоенные годы.
Один из осведомленных по части горской эмиграции источников внешней разведки интерпретировал ситуацию так:
«Горская эмиграция оставила родину по разным причинам. Люди с совершенно различными политическими убеждениями, идеалами, стремлениями оставили Северный Кавказ под давлением складывавшихся обстоятельств.
Многие ушли в начале 1919-го, когда армия Деникина, продвигаясь на Северный Кавказ, заняла Минеральные Воды, Владикавказ, Грозный и когда пала Терская народная республика (советская). Другие ушли в июле того же года, когда прекратило свое существование Горское правительство. Затем в начале 1920-гс с крушением Деникина пришла очередь участников белой армии в лице горского офицерства, к ним прибилась масса аполитичных людей, учащейся молодежи .
Горские деятели, ушедшие в Закавказье, делали попытки поднять восстание против Добровольческой армии на Северном Кавказе и все время создавали затруднения в тылу белых, отвлекая крупные силы Деникина (корпус Врангеля). Этим выступлением руководил образованный в Тифлисе Совет обороны Северного Кавказа, куда входили советские представители и горцы-самостийники, в том числе Цаликов, Кантемиров и другие. Бывший председатель Горского правительства Коцев сидел в деникинской тюрьме.
