Путин против Путина. Бывший будущий президент - Дугин Александр Гельевич (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Пусть это ничейная пока земля, — «Россия-3» — но она есть, и она вне бледной немочи «России-1» или оранжевой мерзости «России-2». «Россия-3» — баррикады острых лучей, армия невылупившихся волшебных зародышей, безумное напряжение пробивающейся из последних бездн бесконечной энергии, момент настоящей вертикальной любви, океан власти… Последнее прикосновение к стремительно остывающему миру трансцендентного перста. Мы ставим знамя всеобщего сбора. Подаем прощальный сигнал. Мы вскроем ваше чрево, и оно рассядется с иудиным позором, и ваша пустота вывалится наружу, и нас никто более не обманет. Вы, коллеги, еще не видели этого. Вот это праздник, скажу я вам! Идти в «Россию-3», когда — по-мармеладовски — «идти больше некуда».
Тактика на сегодня и на завтра
Фактом является то, что за все время, прошедшее с 2004 года, «Россия-3» так и осталась проектом, мечтой, горизонтом. И что мы видим сегодня: «Россия-1», «Единая Россия» во главе с предавшим Ливию Медведевым, а значит, Юргенсом и Гонтмахером, с подлыми выборами, с приглашением радоваться тому позору, который представляет собой растерянная и потерявшая цель существования страна; без надежды и стратегии, без Идеи и цели, зато с развлечениями и технологиями, с Путиным, который, можно сказать, предал тех, кто в него верил. И «Россия-2», возглавляемая радикальными проамериканскими провокаторами, русофобами, олигархи, отстраненные от кормушки и жаждущие мщения, бесноватые либералы, для которых даже этакая беспомощная и невнятная путинская Россия — это «тюрьма народов» и «жестокая диктатура». Защищать «Россию-1» не просто омерзительно, невозможно. Тем более что, глядя на улыбающийся дуэт, складывается впечатление, что ему этого совершенно не нужно и что у него и так все хорошо. Но не идти же к «России-2» с белой похоронной ленточкой или к ультра-националистам-провокаторам, уже потирающим руки от предвкушения очередного витка распада России и от того, как на этом можно будет поживиться.
Мы подошли к той черте, когда без создания «России-3», третьей силы, третьей политико-идеологической платформы, просто дальше невозможно жить. Мы провозгласили в 2005 году «Россию-3». Мы бились за нее все это время. Но в тот период эта необходимость не была достаточно осознанна никем. Все полагали, что найдут свое место в одной из двух Россий — «России-1» или «России-2». Сегодня последний призыв. Либо мы делаем что-то свое, последовательное, независимое, основанное на русской державной Идее и на социальной справедливости, либо нам просто конец. Не с одной стороны, так с другой.
Цепная реакция легитимности власти
Что сейчас происходит в российской власти? Ясности в этом вопросе нет ни у кого. Ее нет даже на уровне первых лиц государства, у которых с историческим воображением очевидные проблемы. В итоге ситуация перед президентскими выборами 2012 года приобретает совершенно неопределенный характер: непонятно не только то, что ждет нас в будущем, но и то, что же произошло в 2008 году. Снятие Лужкова, противоречия между командами президента и премьера, беспрецедентная по своей тупости медийная травля Лукашенко — все это демонстрирует предельную форму истерики власти. Подобное мы видели в конце 90-х. Но в 2000 году Путин упразднил эту истерику из политической жизни. Дальше власть стала действовать спокойно, последовательно и уверенно.
С такой же уверенностью Путин предложил Медведева, и на такой же уверенной ноте его приняли в стране. Все думали, что правление Медведева — это прямое продолжение путинского курса, однако Медведев со своими выпадами стилистически выпадает из путинского стиля. И дело не только в Лужкове, в международных отношениях — то же самое: сдача позиций по Ирану, сближение с США, разговоры о вступлении России в НАТО совершенно не укладываются в путинский курс. Возникает ощущение, что Медведев двигается куда-то не туда. Поэтому-то сейчас все складывается так, что двенадцатилетняя «путинская уверенность» подвергается самому серьезному испытанию. В этой ситуации, естественно, возникает вопрос: кто такой Медведев? С одной стороны, кажется, что он вообще никто. Его просто поставили постоять на время до 2012 года. Его же никто не знал до Путина. Более того, Путин уходил как молодой, действующий, вменяемый, популярный, легитимный лидер. Это вам не пьяный и умирающий совершено нелегитимный в глазах народа Ельцин, который поставил вместо себя того, кто спас его семью и позволил умереть в своей постели.
Путин спас страну, и стране стало понятно, почему Ельцин поставил его. Он это сделал для нас и для себя. И все были удовлетворены. Но абсолютно непонятно, почему Путин поставил человека, который не развивает его идеи, а толкает что-то свое, осточертевшее народу за 90-е, да еще в такой карикатурной манере. Все думали, что этот молодой аккуратненький человек постоит до 2012 года, поиграется в iPad, запостит наблюдения в Твиттер и уйдет. Нет же! Так и подмывает спросить самого Путина: «Зачем вы поставили нам этого молодого человека, который по непонятной нам — россиянам и политологам — причине ведет не ваш курс уверенного, спокойного правления и отстаивания национальных интересов, не имея при этом никакой реальной поддержки и легитимности в обществе?» Вопрос более чем актуальный, ибо касается он не столько Медведева, сколько института власти в целом. Происходящее естественным образом вызывает у россиян отчуждение и недоверие к власти. Следует подчеркнуть еще раз: сейчас подвергается испытанию путинская легитимность, а не медведевская — у того ее попросту нет.
Дело осложняется тем, что в руках у Медведева государственная система, и за ним стоит, безусловно, Запад. Президент опирается на ультралибералов, сторонников возвращения 90-х. Последние достаточно активны, а Медведев им потакает и является выразителем их интересов. Здесь нужно кое-что объяснить. Точнее, повторить: Россия была, есть и будет главным фактором мировой политики. Главным именно по законам геополитической модели управления миром. Установление однополярного мира возможно только путем демонтажа евразийской системы. Неважно, кто правит в Евразии: была бы здесь Монгольская империя, Российская империя, СССР или же здесь будет Союзное Государство. Контроль над heartland’ом — это проблема мирового масштаба. Для Запада чрезвычайно важно расчленить Россию и превратить ее во фрагментированную зону, о чем в свое время открыто писал Бжезинский. Битва ведется за Россию.
Благодаря передаче власти от Ельцина к Путину Россия застыла на краю бездны. Казалось, что при Путине мы начали отходить от этого края. Теперь выясняется, что мы снова над ним висим. И теперь все зависит от того, куда пойдет Россия. Если в глобальном масштабе она будет вести независимую от США политику, то с другими мощными странами и регионами — Китаем, Индией, Бразилией и, возможно даже, объединенной Европой — она может стать мотором многополярного мира, который будет означать конец однополярного мира и конец американской гегемонии. Если же России придется выбыть из этой конфигурации, то тогда многополярный мир не состоится. У американцев хватит средств, ресурсов и методологий, чтобы сдержать претендующие на полюса многополярного мира остальные регионы. Только Россия способна их замкнуть, сцепить в единое целое.
Ультралибералы, которые группируются вокруг Медведева, выражают собой проамериканский, предательский курс, ориентированный на сдачу позиций и помогающий американцам удержать однополярный мир. Вот что такое курс Медведева.
В свое время мюнхенская речь Путина была воспринята в мире как возвращение России к выполнению своей исторической миссии. Сейчас же мы видим откат России от этих позиций. И одним шагом назад не закончится — будет и второй, и третий. А потом как карточный домик посыпятся все слабые узлы российской государственности — Северный Кавказ, проблема социального расслоения, экономический кризис. Россия в очередной раз входит в полосу турбулентности. Сейчас ее начинает реально трясти. В который уже по счету раз. Однако все, что было до этого, было непростым, может быть, не очень хорошим и слаженным, но было понятным. Сейчас мы утратили эту ясность. Сейчас у нас непонятно, кто с кем враждует.
