Аналитическая записка о событиях во Франции осенью 2005 года - Внутренний Предиктор СССР (ВП СССР) Предиктор
Не было случая, чтобы из французской полиции кого-то уволили за то, что тот упустил бандита, или за плохую работу, дескать, совсем мышей не ловит. Нерадивых сотрудников, конечно, наказывают: не дают повышения, задвигают на второстепенные должности, но до пенсии они все благополучно дотягивают. Из полиции могут уволить лишь в трёх случаях: за глупость, по обвинению в расизме и за излишнее усердие. Если второй пункт – обвинение в расизме – комментариев не требует, то первый и третий нужно пояснить.
За глупость (жаргонное выражение) увольняют полицейского, когда он вообразил себя слишком умным, то есть, ежедневно наблюдая, как грабят банки и ювелирные магазины, причём почти безнаказанно, подумал: “А почему бы мне этого не сделать? Что я, хуже других? И потом, мне известны методы и техника ограблений”. Или решил округлить себе конец месяца (жаргонное выражение), получая взятки от людей, живущих не в ладах с законом. Коррупция! Вот тут полицейского прищучивают (если прищучивают) и не только увольняют, но и предают суду. А его коллеги говорят: “Дурак, не мог дождаться пенсии!”
Третий пункт – за излишнее усердие – мы уже частично рассматривали, но необходимо повторить. Значит, когда полицейский видит, что кого-то избивают, грабят, насилуют, убивают, он, естественно, обязан вмешаться, однако строго соблюдая права человека. Например, если мужик гоняется за женщиной с ножом и уже несколько раз её пырнул, то остановить его желательно, не применяя силу (громко читать ему текст конституции). Ведь если скрутить буяна, он потом по совету адвоката потребует медицинского освидетельствования. Медики перечислят царапины и синяки, а адвокат завопит, что его клиента избили в полиции. Сразу заинтересуется пресса, неприятностей не оберёшься. И абсолютно недопустимо угрожать мужику с ножом пистолетом. Вдруг рука у полицейского дрогнет и пистолет выстрелит? Если бабу разрежут на мелкие кусочки, полицейскому потом, может, премию дадут за пережитый ужас. Если же пистолет выстрелит, да ещё так неловко, что пуля заденет убийцу, то накрылась пенсия и бедолаге придется записываться на пособие по безработице.
Какой– нибудь дока-юрист, хитро прищурясь, меня спросит: “А не вводите ли вы в заблуждение почтенную публику? Конечно, все, что вы рассказали о французской полиции, верно, но вы несколько передёргиваете карты. Ведь существуют спецподразделения, где полицейские не только умеют стрелять, но и имеют на это право”. [9]
Да, действительно, такие подразделения существуют. Опять же немного истории. Был во французской полиции спецотряд мотоциклистов, в задачу которого входило – нет, не стрелять, а ловить воров и зачинщиков уличных беспорядков. Дело в том, что парижские хулиганы очень организованны и натренированны. Разбивают витрину магазина, хватают, что под руку попадется, и моментально разбегаются в разные стороны. Или поджигают машину, переворачивают её и скрываются в толпе. Нерасторопным полицейским-тихоходам их никак не поймать. А в этом отряде все как на подбор были мастера мотоциклетного спорта, на скорости маневрировали в узких парижских переулках – и ловили! Спецотряд мотоциклистов хулиганы и грабители боялись как огня. Но однажды случилась трагическая накладка: гнались за хулиганами, увидели арабского парня, прятавшегося в подъезде, и огрели его несколько раз дубинкой. А парень оказался ни при чём, к тому же больным. И, пока его везли в госпиталь, он умер по дороге. В прессе поднялся жуткий вой, полицейских всех скопом обвинили в расизме, и отряд расформировали. Теперь каждая демонстрация в Париже, по какому поводу она бы ни была организована, заканчивается разбитыми витринами, ограбленными магазинами, сожженными автомашинами. Все знают, что это дело рук “кассеров” (от французского глагола «ломать, крушить»), специально затесавшихся в ряды демонстрантов, но их никто и не пытается поймать.
Характерный штрих. Когда в первом туре президентских выборов на второе место, опередив социалиста Жоспена, вышел Ле Пен, вся прогрессивная Франция жутко возмутилась. Во всех крупных городах прошли демонстрации протеста. Действительно, в программе Ле Пена было много вздорного, но был и такой пункт: высылать хулиганов и “кассеров” из Франции в страны, откуда прибыли их семьи. Так вот, несмотря на спонтанность и массовость демонстраций, ни одно стекло не было разбито и ни один стеллаж не опрокинули. “Кассеры” и хулиганы проявили удивительное политическое чутьё и решили не возникать…
Тут в глазах прогрессивного общественного мнения я совершаю смертный грех. Уважаемые герры преступники, запомните, французы могут многое простить: убийство, воровство, изнасилование, французы не прощают одного – нарушения политкорректности» ( http://www.contr-tv.ru/common/1410/).
А вот мнение Евгении Альбац о событиях во Франции и о некоторых комментариях в отношении них, которые появились в некоторых отечественных массмедиа, высказанное ею на сайте “Ежедневного журнала”:
«Если последние события во Франции вызывают, мягко говоря, тревогу, то реакция на них в российских СМИ – смесь брезгливости и ужаса. Брезгливость – от примитивизма и интеллектуальной нищеты комментариев, выдаваемых отнюдь не бритоголовыми „правого марша“ [10], но людьми, понимающими себя и, отчасти, принимаемыми окружающими как соль российского просвещенного класса. Ужас – от того же.
Если известный писатель, любитель парижских бульваров и русских красавиц, непрерывно обсуждающий на канале «Культура» и радио «Свобода» проблемы морального выбора (из последнего: «Почему мы врём?»), заявляет, что корень французской проблемы в том, что у белых и коричневых «генетика разная», что французы – выходцы из арабских стран «умственно слабее», «в какой-то степени дебилы» и у них «слабая предрасположенность к морали, причем ещё добавленная исламским экстремизмом» (а его собеседники по дискуссии в прямом эфире при этих его эскападах молчат), то чего же ждать от российской улицы в том числе и той, что недавно митинговала на Славянской площади?
Ау, доктор Геббельс, у вас образовался достойный ученик, который знаком, оказывается, со всеми без исключения мусульманами Франции, с каждым переговорил и каждому вынес свой приговор: «дебилы» – где там ваш циркуль для измерения черепов?…
Если известный колумнист, имеющий приличное экономическое образование, опыт работы в исследовательских институтах и приверженность к научному анализу, обсуждая ту же французскую проблематику, обращается к риторике времён крестовых походов и видит объяснение в исключительности христианства по отношению к другим культурам, поскольку «человек, для которого христианская цивилизация ничем не выделяется среди прочих культур… в итоге сдаст всё», в то время как «верующий христианин знает, чем можно и чем нельзя поступиться, и имеет достойные шансы устоять», – если такие аргументы, за которыми в истории человечества сотни тысяч трупов, идут в ход, то остаётся только развести руками и обратиться к апокалиптическим пророчествам Иеремии. «И было слово Господа ко мне в другой раз: „что видишь ты?“ Я сказал: вижу поддуваемый ветром кипящий котёл, и лице его со стороны севера» (Книга пророка Иеремии, 1.13).
Дело не только в том, что подобный уровень аргументов переводит обсуждение действительно серьёзной проблемы межнационального и межрелигиозного соседства, причем в нашей многоконфессиональной и многонациональной стране, в самую низкую её плоскость, где единственными доказательствами правоты начинают выступать топоры и колья, то есть насилие и неизбежная, равно как и бессмысленно пролитая кровь. Ведь если все иные, не похожие на нас цветом кожи или формой носа – «дебилы», заведомо, генетически, аморальны, то есть не поддаются исправлению, не способны к образованию, и к тому же – представляют угрозу для носителей единственно правильного вероучения («сдадут всё»), то никакой контракт добрососедства с ними, с такими, по определению невозможен. Следовательно, выход, требуемый инстинктом самосохранения, один – в печь.
