Моя душа состоялась. Дневник Алены - Полюшкина Елена Викторовна (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
29.09. Память живет в нас на уровне эмоций. Мы помним не столько события, какие-то действия, поступки, а те чувства, которые мы испытали, внутренний настрой, душевное самочувствие, возникающие в важнейшие моменты жизни. В нас жива память впечатлений и страданий, сомнений и восторгов. Без этой чувственной наполненности наши дни мертвы. И наши тела тоже. По крайней мере, для меня это так. Мне сейчас, может, и трудно вспомнить во всех деталях встречи и общение с единственно любимым человеком, но что я в те дни чувствовала, запечатлелось в моей душе, в моем сознании очень подробно и ярко. Я помню каждый порыв души, малейшие нюансы меняющегося ежедневно чувства, свои слезы, отчаяние, всю огромность захватившего меня чувства. Прошло уже больше двух лет, а я так отчетливо, так страстно помню каждое движение и вздох сердца (несколько вычурно, может, говорю), так сильно чувствую то состояние, словно это было вчера или час назад. Мне нетрудно вернуться в то эмоциональное состояние и заново пережить его. Но это больно. Время от времени нахлынет, и я живу только этими воспоминаниями. Но жизнь идет. И требует меня новую. И я меняюсь. Но все же всегда во мне живет память прошедших чувств. А когда они со мной, они уже не кажутся промелькнувшими и канувшими в лету. Я знаю, события не возвратить и не изменить жизнь, но сердцем зажить той, бывшей когда-то, настоящей, я умею. Это печаль. И счастье.
1.10. Жизнь переворачивается. Извивается время. Путаются понятия, и логике нет места в моей душе. После таких вспышек сознания и чувств просто жалеешь, почему я не кто-то другой, кто дает возможность это пережить. В данном случае, почему я не актриса. Но это мне кажется нелепым, стоит немножко подумать и поразмышлять о своей природе. Это не мое, скорее всего. Не стоит обольщаться. Но быть причастной к их миру, к их победам и стремлениям, общаться – моя мечта. Там – настоящее, там творчество. Эта жизнь – моя. Я уверена, что смогу перебороть в себе все комплексы неполноценности и застенчивости, и быть собой, и жить и дышать, не оборачиваясь, когда там «вздох на плацу», как у всех. Не хочу и не буду терпеть в себе эту зажатость, если это мне помешает быть с ними. Ее нужно уничтожить.
Взбудоражена и счастлива. Хорошо, что я есть.
3.10. Взаимосвязь строчек, красок, пластики и музыкальных созвучий. Все гармонично соединено в едином произведении искусства новой жизни, где все эти направления, стили звучат в унисон, воссоздают неповторимость данной минуты и человеческой индивидуальности.
Моя особая ранимость делает мучительной мою жизнь. Любое прикосновение к моему внутреннему, касающемуся творчества или любви, отдается во мне ознобом и болезненностью. Так неуютно сразу. И резко осознаешь свою беззащитность, невозможность отстраниться и дать отпор.
Я мечтаю о новом направлении в искусстве. Когда я пишу стихотворение, в моем сознании всегда звучит определенная ритмическая конструкция. Ритм рождает форму, и форма же вытекает из смысловой напряженности, психологического настроя стихотворения. Форма и содержание не идут одно за другим. Это приходит сразу или наплывами, как волны, постепенно, но они – нерасторжимы, цельны, и внутренняя логика их крепка. Одновременно со звучанием я ощущаю пластический рисунок ритма и мотивов. Движенья пальцев, рук, изгибы колец. Сложные ассоциации, гармонично движущиеся тела в такт им одной ведомой музыки. Музыка существует не только в нотах и звуках, музыка внутреннего мира не менее реальна. Но ее уловить труднее. Она не ярче и не слабее музыки «внешней». Она другая. Но они – одно неделимое целое. Как смысл и форма. Этот второй план любого произведения я хочу осознать независимо существующей реальностью. И не отделяя от уже созданного стихотворения, более глубинно и страстно, в масштабе, каждой клеточкой сердца и самочувствия ощутить это новое и важное.
Еще меня волнует ценность и быстротечность каждого мгновения, каждой минуты человеческой жизни. Каждую фразу этого мага-времени я хочу уловить и вникнуть в бездонность секунды. Забытье, увлечение делом, и теряется ощущение реального, и странно ложными кажутся взаимосвязь пространств и времени, расстояний и памяти. Неуловимо и диковинно. Не зафиксируешь ни движения этого небольшого промежутка времени. А в стихах – все по-особенному. В них время подвижно, а может даже, осязаемо. Оно живет в них по другим законам.
Все это осознанно более цельно и выразительно запечатлеть в произведении искусства – моя мечта. Что это? Композиция из движений, ритмов, мелодий, фраз? Это танец под поэтическую плавно льющуюся мелодию? Или картина, запечатленная в игре человеческой мысли, где каждая фраза дышит и поет? Мне слышится, видится, чувствуется это новое. Мое тело, мой мозг, мое подсознание жаждут этой новой гармонии, которая мерещится уже и дразнит своей близостью. И я душой дотрагиваюсь до струн ее арфы. Но пока не умею сыграть на ней. А театр с его условностью и выразительностью? Это также входит в мою задумку. В мой новый мир, страстный и вдохновенный, красочный и изысканный.
Но не только стиль, формальная стилистическая выразительность. Каждое проявление человеческой природы, высокой культуры, интуитивного проникновения в сущность поэзии жизни – мне близки. И я мечтаю о той минуте, когда пойму, что достигла высот вдохновения, и творчество мое – гармония моего сердца и мира.
Хотелось бы попробовать много и разного – стилевых направлений, этюдов. Также пластических этюдов, танцевальных движений и ритмической организации поэтического мира.
Погода по-ноябрьски кристально чистая и пронзительно холодная.
8.10. Отдала Г. рецензию на «Майскую ночь». Впопыхах, после лекции сунула работу. Ему явно не понравилось, что я это обособляю, не выношу на публику. Снова начинаю болеть предстоящим ужасом критики и разгрома. Г. сегодня говорил о вреде самовыражения, излишнего самопоказа себя в рецензии. Я же не умею по-другому. Стараясь высветить образ, настроение спектакля, я не скрываюсь за показной объективностью, я – везде я. Мне трудно анализировать, как принято, разбирать работу режиссера отдельно, отдельно актерские возможности, мизансцены, язык. То, что я говорю и пишу, не нравится Г. Мы – слишком разные, более того, мы – противоположные. Я – поэт. Он – критик. Это разные полюса. По разные стороны баррикад, как говорится. Будет провал. Я так уверена в себе и так раздавлена своей невозможностью угодить требуемому, Г., всем этим людям, которых уважаю. Я не в силах перестроиться и построиться. Я боюсь разборки, и я уверена в своей правоте.
Глупейшая самоуверенность. Все во мне есть, как есть. Я не хочу сказать, что не нужно развиваться. Но я развиваюсь по своему единственному пути. Других дорог быть не может.
12.10. Что-то случится в жизни. Снова тревога, ожидание, мельтешение предчувствий, страхов, недоговоренностей. Я отравлена театром, этой блистательной и фальшивой богемной жизнью, мишурой напускного и глубиной прозрений. Мне уже трудно ощутить себя вне театральной атмосферы. И новый бред: желание сниматься в кино. Данных у меня – почти ничего. Самоуверенности – сверх меры. Отсутствие, с другой стороны, фотогеничности, ужасная скованность, робость, зажатость. Мука моя! А я говорю об актерстве. Нонсенс. Но отделаться от вздорных иллюзий трудно.
Какое странное порхающее состояние. То мне кажется, я близка к истерике и срыву, то непонятная щемящая тоска и страх перед будущим, а то умиротворенность и тишина, граничащая с равнодушием.
Чувствую, что все легче получается писать, связно и легко излагать свои мысли. Конечно, до совершенства далеко, но прогресс есть. Остается в той же степени овладеть устным словом и умением убеждать.
О театре постоянно думаю. Перед глазами виденные спектакли, в душе – жажда приблизиться и стать своей среди всей театральной тусовки.
