Как выжить в тюрьме - Кудин Андрей Вячеславович (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Лупоглазый сутками висел на верхней наре, не подавая ни малейших признаков заинтересованности жизнью. По всей видимости, крыша у него поехала давно — Лупоглазый или добродушно хихикал, или, что бывало чаще всего, впадал в уныние. Мы практически не общались друг с другом, но когда двадцать четыре часа в сутки находишься в замкнутом пространстве по соседству с человеком с больной психикой, у самого временами начинает «куку» пробивать. Лично я вздохнул с облегчением, когда Лупоглазого перекинули в другую камеру. Тем более, что в хате его сменил некий Максимка с невиннодетским лицом и длинными, как у орангутанга, руками.
С Максимкой мы подружились достаточно быстро. Парень сразу смекнул, что светит ему согласно украинского законодательства достаточно много, следовательно, для того, чтобы дожить до свободы, явно недостаточно лежать на спине, тупо уставившись в потолок. Совместные занятия боксом в прокуренной анашой камере здорово отвлекали от тюремного быта. Нервный, чертовски злопамятный, в меру наглый и на удивление трезвомыслящий боксер попал за решетку благодаря болтливости подельников, которые быстренько сдали своего босса, как только за их спинами защелкнулись наручники. Максимке инкриминировали соучастие в убийстве бизнесмена, торговавшего нефтью, список же грабежей и разбоев был настолько длинным, что сами следователи устали его составлять.
Схема, по которой работал Максимка, была довольно проста. Знакомые проститутки регулярно поставляли ему информацию о богатеньких буратино, затем за потенциальной жертвой устанавливалось наблюдение. Спустя полторыдве недели в интересующую квартиру вламывались работники ножа и топора во главе с Максимкой, вынося из нее всё, что имело ценность. Причем дверь никогда не взламывали — хозяева открывали сами. Вариант сценария проникновения в квартиру выбирался в зависимости от конкретно сложившейся ситуации и подкупал простотой.
В многоэтажных домах электросчетчики чаще всего находятся на лестничных клетках, чтобы работникам ЖЭКа было удобно их проверять. Максимка с коллегами тупо выкручивали пробки и ждали, когда хозяин квартиры откроет бронированную дверь с бесчисленным набором хитроумных замков и выйдет на лестничную клетку. Дальше всё просто. Удар монтировкой по голове, связывание жильцов заранее припасенной веревкой и задушевный разговор на тему: «Где деньги лежат?».
Если же электросчетчик находился внутри квартиры, то коллеги прятались на площадках между этажами, а Максимка с букетом роз ждал под домом хозяина, вместе с ним поднимался в лифте на тот же этаж (как будто бы шел в гости к соседям), а затем, как только отпиралась нужная дверь — удар по башке и всё, как в предыдущем варианте.
Самым остроумным проникновением в квартиру был сценарий с её затоплением. Однажды подружка (которой пообещали двадцать процентов от прибыли) вывела Максимку на ну оччень богатого пассажира. Проблема состояла в том, что потенциальная жертва входила в квартиру и выходила из нее в сопровождении телохранителя, электросчетчик находился внутри квартиры, а на приход всевозможных «сантехников из ЖЭКа» и им подобных хозяева принципиально не велись и дверь не открывали. Максимка, недолго думая, проник в квартиру этажом выше, связал жильцов, переоделся в домашние тапочки и спортивный костюм, открыл воду в ванной и стал ждать. Не прошло и полутора часов, как разгневанный хозяин интересующей квартиры снизу позвонил в дверь, за которой его уже ждал «племянник соседки, приехавший погостить из другого города». Что произошло дальше, догадаться нетрудно. Максимка охотно откликнулся на приглашение спуститься вниз и посмотреть, «что там затопило», вслед за ним, спустя пару минут, подтянулись сподвижники — кто с обрезом, а кто с монтировкой.
Убийство, за соучастие в котором Максимку арестовали, произошло без его непосредственного участия. Он детально разработал план проникновения в квартиру, прежде чем послать на дело друзей, сам неоднократно побывал в ней, всё разнюхал и разузнал. Сделать это было несложно, так как Максимке удалось втереться в доверие к проживавшей там семье. Те ничего не подозревали, потому как мальчик с детским лицом производил приятное впечатление благодарного человека, которого по просьбе общих знакомых, (не ведающих об истинных планах своего протеже) хозяин квартиры принял к себе на работу.
Максимка был убежден, что всё пройдет без сучка и задоринки. Так оно, собственно говоря, и вышло. Правда, не так чисто, как бы хотелось. Коллеги по работе волновались, и поэтому немножко перестарались. От удара топором по голове (по плану хозяина квартиры нужно было только слегка оглушить) череп раскололся на две части. Где лежат деньги и ценности, знал только хозяин (никому, даже жене, он не доверял местонахождение тайника). В бешенстве господа неудачники порубили тело на части, затем взялись за жену бизнесмена. У нее на глазах по диагонали вспороли живот десятилетнему ребенку (он выжил), а затем засунули её изящные пальчики в электромясорубку. Женщина и рада была бы всё рассказать, но она действительно ничего не знала. Так ничего и не добившись, грабители ушли из квартиры, прихватив с собой ценных вещей и золотых побрякушек на 4 475 долларов США. Ехать в другой город не захотели — лень, пошли продавать шмотки на местный рынок. На сбыте вещей их и взяли.
Непосредственно у Максимки, в отличие от подельников, был шанс выкарабкаться на свободу — против него не было прямых улик. Однако нервы сдали, закосить под случайного прохожего не удалось, а грызня с бывшими дружбанами несказанно обрадовала блюстителей правопорядка. Те едва успевали, подпрыгивая от удовольствия, записывать показания арестантов друг против друга.
Позже, знакомясь с материалами уголовного дела, Максимка понял, какую возможность он упустил, но изменить чтолибо было уже поздно. Заплаченные мусорам деньги не намного сократили срок парню. Несмотря на то, что следователь в последний момент снял с боксера соучастие в убийстве, свои девять с половиной лет усиленного режима Максимка всётаки получил. Приговору суда мой (уже бывший) сосед по камере обрадовался — мол, могло быть и хуже.
— Самое трудное — отмотать первый срок, — философски изрек Максимка, трамбуя вещи в баул, предусмотрительно готовясь к отправке в лагерь, — потом будет легче.
Я с удивлением приподнялся на нарах:
— Ты что — всю жизнь собрался по тюрьмам да лагерям болтаться?
— Может быть, и не всю — жизнь длинная. На свободето всё равно делать нечего.
Я не стал спорить. Бесполезно. Каждый сам выбирает свой путь.
Люди — очень странные млекопитающие. Они ведут себя так, словно им жить, как минимум, лет триста нагадала цыганка. Дали десять, добавили восемь. Затем, по новой, лет двенадцать, так сказать, для разнообразия… Ничего не скажешь — веселенькая перспектива. Вся жизнь в вонючей, завшивленной клетке.
Не устаю поражаться тому, насколько разнится восприятие тюрьмы у тех, кто сидит за решеткой, от тех, кто смотрит на тюремные стены со стороны. На днях мне от приятеля со свободы передали записку. Пишет, что завидует мне (?!). Мол, у меня теперь так много свободного времени, что я наверняка в совершенстве выучу иностранный язык, и это пригодится на перспективу. Записка написана трогательно, но както поидиотски. На воле я считал его умным человеком, теперь не пойму — то ли у него скрытая форма шизофрении, то ли человек до предела наивный. Много тут выучишь с таким очаровательным окружением, как у меня! Один Денис со своей неуравновешенной психикой чего стоит! (Хорошо хоть по природе своей пацан не из буйных, хотя и закрыли его за «мокруху „, при отягощающих да ещё „по предварительному сговору группой лиц“, руководство которой ему, как единственному совершеннолетнему из всей „группы“, и приписали). То с заточкой за кемто по камере бегает, то в угол забьется и сидит там на корточках с утра до вечера, травку курит. Ему её добрый дядя следователь регулярно приносит, чтобы Денис побольше на себя квартирных краж взял и милицейскую статистику тем самым улучшил, аргументируя настойчивые просьбы тем, что Денискин срок за убийство якобы проглотит любые срока за воровство: «Тебе что так, что эдак — пятнадцать лет, как ни крути. Так что давай — соглашайся. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Условия создадим. Будешь сидеть припеваючи. А не согласишься… Сам должен понимать, что с тобой в тюрьме могут сделать за то, что вы девчонку изнасиловали и убили“.
