Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера - Арбатский Леон (библиотека электронных книг .txt) 📗

Существует еще одна версия, которая на первый взгляд представляется наиболее логичной. Исходит она от генерала Раттенхубера. По возрасту он старше остальных свидетелей, не подвергался «промыванию мозгов» в «гитлерюгенд», он — единственный из свидетелей, кто заявил, находясь в плену, об отречении от нацизма. Это исполнительный немецкий чиновник, служака, наряженный в эсэсовский генеральский мундир. Когда по приказу Гитлера ему пришлось командовать расстрелом генерала Фегеляйна, он вернулся в бункер в полуобморочном состоянии, с залитым слезами лицом. Он заслуживает доверия как свидетель, хотя, разумеется, не полного.

Обергруппенфюрер Раттенхубер свидетельствует: около 15.30 он пришел в приемную фюрера. Неожиданно из кабинета вышел его слуга Линге, бледный и весь в слезах. Он сказал: «Фюрер мертв!» — и с этими словами положил на стол пистолет Гитлера системы «Вальтер» со специальной отделкой, который Раттенхубер сразу опознал, так как видел его раньше.

Как вспоминает Раттенхубер, Линге сказал ему, что получил приказ от Гитлера, который не был уверен в мгновенном действии яда и боялся, что агония затянется: «После того как я войду в кабинет, вы подождете 10 минут, затем войдете и подождете еще десять минут, после чего выстрелите»…

Любопытно, что о жене фюрер не побеспокоился. Пистолетом Гитлера тут же завладел Аксман — он заявил, что прибережет его «до лучших времен». Какой оптимизм!

Кстати, вспомним, что на Нюрнбергском процессе свидетель Аксман говорил о револьвере, лежащем у ног мертвого фюрера (об этом пишет, ссылаясь на Гюнше, также Э. Кемпка [98]). Как это фронтовой офицер капитан Аксман спутал пистолет с револьвером, тем более что этот пистолет хранился у него и он обязан был предъявить его суду как вещественное доказательство?

Эта версия объяснила бы все, но… Во-первых, Линге категорически отрицает, что он стрелял в Гитлера. Допустим, что он, будучи лично предан фюреру, поддерживает версию о его «офицерской смерти», соответствующей традициям немецкой армии.

Есть еще и «во-вторых» — это «искусственная кровь», запятнавшая диван в кабинете.

В-третьих, Линге было бы крайне трудно выстрелить в правый висок тому, кто сидел на диване. Мы уже доказали, что выстрел пришелся именно в правый висок, если это действительно был выстрел.

Гитлер сидел с правой стороны дивана, слева от него располагалась Ева Браун. Диван маленький; они сидели очень близко друг к другу, возможно вплотную. Для того чтобы направить ствол «вверх справа налево кзади» (как сказано в акте от 31.05.46, подписанном профессором Семеновским), надо нагнуться либо присесть на корточки и стрелять, вывернув кисть руки. Линге должен был спешить. Было бы правдоподобно, если б он стрелял в лоб или темя.

В-четвертых, в тот момент, когда Линге якобы выполнял последний приказ своего шефа, Гюнше стоял на часах у дверей приемной в коридоре в десяти—пятнадцати шагах от кабинета и выстрела не слышал. Его вообще никто не слышал. Похоже, что Линге воспользовался глушителем, который тогда еще не изобрели. Эпизод, о котором рассказал Раттенхубер, тем не менее весьма правдоподобен, и он опровергает — признаем честно — «безумную версию с вероятностью 0, 1 %».

Однако для полного опровержения этой версии показаний одного лишь начальника охраны недостаточно.

Существует еще одна теория, объясняющая, каким образом осколки ампулы оказались во рту Гитлера, а выходное отверстие от пули — в левой теменной кости. Честь авторства этой теории принадлежит «югендфюреру» Артуру Аксману [99].

В начале мая 1945 года он попал в плен и на допросе дал показания об обстоятельствах кончины фюрера. Присутствовавший на допросе военный корреспондент М. Мержанов (о котором уже упоминалось) задал Аксману вопрос: как умер Гитлер? Отравился или застрелился? На что Аксман глубокомысленно ответил, что «по-видимому, имело место и то, и другое».

Вариант «комбинированного самоубийства» — с одновременным выстрелом в голову и раздавливанием зубами ампулы с ядом — требует весьма точной координации движений, которая, по мнению доктора X. Томаса [100], доступна не всякому здоровому человеку, а для такой развалины и руины, как «апрельский Гитлер», — категорически исключена. Цианид убивает мгновенно; точнее, человек, отравленный им, мгновенно теряет сознание и начинает агонизировать, причем агония сопровождается сильными судорогами, так что никакого координированного движения он сделать не в состоянии. Картина не меняется в том случае, если яд не проглатывают и он остается в ротовой полости — это лишь затягивает агонию до нескольких минут, пока яд всосется через слизистую оболочку рта [101]. Скорость пистолетной пули у дульного среза ствола в те времена составляла около 300 м/с. Поэтому в распоряжении самоубийцы было лишь полторы-две стотысячных секунды на то, чтобы успеть раздавить зубами ампулу с ядом, прежде чем пуля поразит мозг и сознание отключится. Высказывалось еще одно предположение: выстрелом в рот Гитлер разбил капсулу с ядом. Но тогда выходное отверстие пули находилось бы в затылочной части черепа или даже в его основании, а не на темени.

Усомнившись в действенности яда, Гитлер, возможно, подстраховался с помощью пистолета. Тот, кто обрек на мучительную смерть в газовых камерах, в кузовах «душегубок», под развалинами рухнувших зданий, от голода и болезней, от ран и в огне пожаров миллионы людей, желал умереть с комфортом.

Рассмотрим теперь важный в каждом следствии вопрос об оружии, с помощью которого «предполагаемый самоубийца» совершил «предполагаемое самоубийство». Аксман, который завладел этим оружием, говорит о револьвере. Кемпка в книге «Я сжег Гитлера» [102], ссылаясь на Линге, упоминает о двух револьверах, которые лежали у ног Гитлера и Евы Браун. Линге утверждает, что у ног фюрера лежали два револьвера (как уже упоминалось, диван маленький, и точно сказать, у чьих ног лежал второй пистолет, было трудно). Очевидно, Ева Браун, как и Гитлер, не была уверена в эффективности яда и приготовила оружие, чтобы покончить с собой с его помощью. К этому вопросу мы еще вернемся.

По словам Линге, он поднял револьвер, которым застрелился шеф, из лужи крови, разрядил его и отдал адъютанту Аксмана лейтенанту Хаману в качестве «реликвии для „гитлерюгенда“. Любопытно: Линге поднимает пистолет из лужи крови, расположенной, как помнит Читатель, справа от дивана. Значит, Гитлер застрелился левой рукой, хотя не был левшой и левой рукой почти не владел! Мы уже упоминали об этом феномене.

Далее Линге рассказывает, что после того как все было кончено, они вместе со вторым слугой Крюгером принялись искать гильзу (все-таки реликвия!), «которая должна была автоматически выскочить из револьвера при выстреле» (книга «О Гитлере» [103]). Гильзу они не нашли, и не удивительно, если речь идет о револьвере: при выстреле из револьвера гильза остается в барабане. В пистолете же имеется специальное устройство — отражатель, которое выбрасывает гильзу. Мы сейчас докажем, что речь идет именно о пистолете, и отсутствие гильзы (равно как и отсутствие звука выстрела, и «искусственная кровь») говорит о том, что в кабинете никто не стрелял: «предполагаемого Гитлера» прикончили раньше. Пулю, прошедшую навылет, кстати сказать, тоже не нашли — и не удивительно. Поскольку Линге был единственным (кроме генерала Раттенхубера и лейтенанта Хамана), кто видел это оружие, то от него легенда о револьверах стала известна Кемпке (который приписал ее авторство Гюнше), а также Аксману (и Аксман говорил об этом в Нюрнберге). Странно, что кадровый офицер Гюнше, который писал книгу «О Гитлере» в соавторстве с Линге, не заметил этой несообразности. Еще более удивляет то обстоятельство, что на допросе 31 мая 1946 года тот же Гейнц Линге вполне квалифицированно заявил, что на полу в кабинете лежали два пистолета «Вальтер» калибра 7, 68 и 6, 35. Но это он сказал в конце допроса, а начал он с того, что «Гитлер покончил с собой, выстрелив себе в голову из револьвера». Штурмбаннфюрер СС явно путал эти понятия — пистолет и револьвер, хотя когда-то служил в лейбштандарте «Адольф Гитлер». Кстати, известно, что у Гитлера было два личных пистолета — маленький «Вальтер № 1», который он носил в заднем кармане брюк, и стандартный полицейский «Вальтер № 3» калибра 7, 68, который он носил в кармане шинели. На фюрера четырежды покушались, и эти меры безопасности нельзя рассматривать как излишние. Очевидно, оба этих пистолета лежали на полу в кабинете; один из них Раттенхубер опознал.