Потреблятство. Болезнь, угрожающая миру - де Грааф Джон (книги бесплатно без TXT) 📗

География страны «нигде»?

Когда синдром потреблятства заражает наши сообщества, мы попадаем в порочный крут. Мы начинаем систематически предпочитать вещи людям, тем самым делая выбор, который отделяет нас от жизни человеческих сообществ и становится причиной еще более интенсивного потребления и еще большего отделения. Ученые-специалисты по вопросам здоровья зафиксировали, что люди, поддерживающие отношения с другими людьми, живут дольше, чем одинокие люди, и что люди, ощущающие дружбу и поддержку своих соседей, меньше нуждаются в услугах врачей. Одно исследование показало также, что люди, которые живут в кризисных районах, имеют тенденцию к депрессии, распространяющейся на общественные отношения, поскольку у них в крови мало серотонина — уровень которого можно повысить с помощью антидепрессантов.

Неужели мы настолько обезумели, что нам все равно? Подобно рыбе средней величины, которая съела маленькую рыбу, мы потребляем франчайзинговые продукты, укрывшись за стенами своих домов, а потом беспомощно наблюдаем, как большие рыбы в виде франчайзинговых компаний откусывают огромные куски от наших городов, заглатывая рабочие места, традиции и просто открытое пространство. Мы предполагаем, что кто-то другой позаботится обо всем — мы платим за эту заботу, чтобы считать себя вправе сосредоточиться на работе и трате денег. Но к собственному ужасу мы обнаруживаем, что многие из тех, кто оказывает нам услуги, торгует в розницу, вообще, заботится о нас — в сущности, о нас уже не заботятся. Может быть, более уместно было бы сказать, что они потребляют нас.

Глава 9

Боль по утраченному смыслу

Дорога то поднимается в гору, то спускается с горы, петляет вокруг отрывистых каньонов, пересекает бушующие потоки и извивается вдоль зеркальной глади озер, в которых отражается громадный, покрытый снегом вулкан, главная достопримечательность Национального парка Маунт Рейнир, что в штате Вашингтон. Каждый год два миллиона людей проезжает по этой дороге. Некоторые останавливаются, чтобы полюбоваться красивой каменной кладкой, которой в целях безопасности выложены обочины и изящные арочные мосты, так часто встречающиеся на пути. Кладка очень гармонично сочетается с окружающим ландшафтом. Это добротная работа, сделанная на долгие времена, строительство, предпринятое ради красоты, а не только ради пользы. Строительство, предпринятое Гражданским корпусом охраны природных ресурсов (ГКОПР) [16].

В 30-е годы, в разгар Великой депрессии сотни молодых мужчин приехали в Маунт Рейнир. Это были обыкновенные уволенные рабочие, большей частью из отдаленных восточных городов. Живя вместе в палаточных лагерях или бараках, они построили многое из того, что делает посещение парка таким удобным и что теперь воспринимается посетителями как само собой разумеющееся. Во времена, когда среди населения господствовало мнение, что правительство никогда не предпринимает ничего хорошего, факт работы ГКОПР в Маунт Рейнир и многих других национальных парках вносил некоторые коррективы.

Работа была тяжелой, она шла то под снегом и дождем, то под палящим солнцем, а заработной платы едва хватало на пропитание. В их жилищах не было и речи об удобствах, и им нечем было себя развлечь, кроме как разговорами и игрой в карты. У многих из них все, чем они владели, умещалось в одном чемодане. Тем не менее, когда писатель Гарри Бойт интервьюировал ветеранов ГКОПР, он обнаружил, что многие из них, оглядываясь назад, на то время, считают его лучшим в своей жизни.

Они забыли про грязь, гудящие от напряжения мышцы, комариные укусы. Но они с глубокой нежностью вспоминали чувство товарищества и чувство, что они «строят Америку», занимаясь общественно полезным трудом, имеющим истинную и длительную ценность, плоды которого будут приносить радость еще не родившимся поколениям. Ощущалось, что спустя шестьдесят лет они сохранили чувство гордости за то, что они тогда сделали.

Человек, который сажал деревья

Двадцать лет назад, когда Джон Бил работал инженером в компании «Боинг», проблемы с сердцем заставили его на время отойти от дел. Чтобы поправить свое здоровье, он часто прогуливался неподалеку от дома. Его путь пролегал вдоль ручья под названием Хэмм, сбегающего с холмов юго-западной части Сиэтла и впадающего в реку Дувамиш, чью воду используют для промышленных целей, и которая, в свою очередь, впадает в Паджет Саунд. Бил знал, что много лет назад вверх по реке Дувамиш в ручей Хэмм приходили на нерест стаи лососей.

Но в 1980 году в ручье не осталось рыбы. Вечнозеленые леса, когда-то росшие на его берегах, все были срублены. Промышленные предприятия сбрасывали в ручей отходы, и мусор устилал его берега. Джон Бил решил вмешаться. В тот момент он почувствовал: «Если мы сможем возродить ручей Хэмм, самую замусоренную часть города Сиэтла, мы докажем, что это можно сделать везде».

Он активно принялся за дело и преуспел, остановив загрязнение ручья промышленными отходами и вывезя тонны мусора. В течение следующих пятнадцати лет он сажал вдоль ручья деревья, тысячи деревьев. Он восстановил естественные пруды, водопады и места для нереста. Сначала он работал один, но со временем другие люди стали ему помогать. Несколько газетных статей и парочка телерепортажей привлекли новых сторонников. Бил показал им, как восстанавливать бассейн реки.

Лососи вернулись, и с каждым годом их было на несколько особей больше, пока стая не восстановилась почти полностью. Бил никогда не получал денег за свои усилия, хотя пожертвования людей компенсируют его издержки. Но Бил, как говорит он сам, с лихвой вознагражден чувством удовлетворения от того, что его стараниями ручей Хэмм и местность вокруг него выглядят совсем иначе. «Вот моя награда, вот плата, которую я получаю за труды», — заключает Бил.

Что объединяет Джона Била, рабочих из ГКОПР и бесчисленных людей, которые содействуют процветанию своих городов, так это понимание, что осмысленное действие значит больше, чем деньги и что, на самом деле, лучше давать, чем получать. Они узнали, что, делая такие усилия, человек может состояться как человек. Но в нашем потребительском обществе такие люди становятся исключениями.

Чем больше американцы наполняют свою жизнь вещами, тем чаще они говорят психиатрам, священникам, друзьям и членам своих семей, что они чувствуют «пустоту» внутри. Чем больше игрушек у наших детей, тем больше они жалуются на скуку. Две тысячи лет назад Иисус Христос предсказал, что так будет. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, — спрашивал он своих последователей, — а душе своей повредит?» (Матфей, 16:26). В эпоху синдрома потреблятства этот вопрос задают редко, особенно публично. А надо бы.

Нищета души

Когда Мать Тереза приехала в Соединенные Штаты для получения почетной ученой степени, она сказала: «Это самое бедное место из всех мест, где я когда-либо была, — рассказывает Роберт Сейпл, директор благотворительной христианской организации „Видение мира“. — Она говорила не об экономике, взаимных фондах, Уолл-стрит и покупательной способности, — добавляет он. — Она говорила о нищете души».

Незадолго до своей смерти, которая последовала от опухоли мозга, Ли Этуотер, политтехнолог, руководивший избирательными кампаниями республиканцев, сделал признание. «1980-е годы, — сказал он, — были временем приобретения — приобретения благосостояния, силы, престижа. Я знаю. Я добился большего благосостояния, силы и престижа, чем большинство. Но вы можете обрести все, чего хотели, и по-прежнему ощущать внутреннюю пустоту». Он предупреждал о наличии «духовного вакуума в самом сердце американского общества, опухоли души».