Апология капитализма - Рэнд Айн (читать книги бесплатно TXT) 📗
Философы, которые вроде бы пытались выработать разумный этический кодекс, дали нам лишь набор прихотей, будь то потакание прихотям собственным (этика Ницше) или служение чужим (этика Бентама, Милля, Конта и всех социальных гедонистов независимо от того, позволяли они добавлять свои прихоти к миллионам других или советовали превратиться в абсолютного простака, отдающего себя на съедение).
Когда «хочу», независимо от его свойств или причины, считается этическим приоритетом, а удовлетворение любого желания — этической целью (пример — «наивысшее счастье наибольшего числа людей»), людям остается лишь ненавидеть, бояться и уничтожать друг друга, потому что их желания и интересы неизбежно столкнутся. Если «хочу» — этический критерий, то одинаково обоснованны желание производить и желание грабить; желание быть свободным и желание поработить; желание, чтобы тебя любили и уважали за твои достоинства, и желание, чтобы тебя любили и уважали просто так, ни за что. Если же считать, что неисполнение любого «хочу» — это жертва, то человек, у которого угнали машину, и человек, который тщетно мечтает угнать чужую, имеют одинаковый этический статус. Тогда у нас один выбор: грабить или быть ограбленным, губить или быть загубленным, приносить других в жертву любому своему желанию или жертвовать собой ради любого желания других. Словом, нам остается одна-единственная нравственная альтернатива — быть садистом или мазохистом.
Моральное людоедство гедонистических и альтруистических доктрин — в предпосылке, что для счастья одного человека необходимо страдание другого.
Большинство наших современников считают эту предпосылку истиной в последней инстанции. Когда кто-нибудь говорит о праве человека жить ради себя, ради своих разумных интересов, почти все автоматически полагают, что речь идет о праве приносить других в жертву. По их мнению, тяга калечить, порабощать, грабить или убивать других входит в наши личные интересы, и мы, естественно, должны от них отказаться. Мысль о том, что интересы эти можно удовлетворить только тогда, когда есть лишенная жертвенности связь с другими, никогда не приходила в голову человеколюбивым апостолам бескорыстия, столь пылко стремящимся к всеобщему братству. Эта мысль не посетит ни их, ни кого-либо еще, пока понятие «разумное» исключается из контекста «ценностей», «желаний», «личных интересов», словом — этики.
Объективистская этика гордо защищает и поддерживает разумный, эгоизм, иначе говоря, ценности, необходимые, чтобы человек жил и выжил достойно человека, то есть ценности, необходимые для человеческого выживания, а отнюдь не те, которые обусловлены желаниями, чувствами, «чаяниями», прихотями или потребностями неразумных дикарей, так и не расставшихся с человеческими жертвоприношениями, не вошедших в индустриальное общество и представляющих себе личные интересы как стремление урвать кусок.
Объективистская этика утверждает, что для человеческого блага не нужны человеческие жертвы и его нельзя достичь, принося кого-то в жертву кому-то. Она утверждает, что разумные, интересы не приходят в столкновение; что у людей, которые не желают незаслуженного, не приносят жертв и не принимают, а взаимодействуют как торговцы, дающие одно взамен другого, нет конфликта интересов.
Принцип торговли — единственный разумный этический принцип для любых человеческих отношений, личных и общественных, частных и публичных, духовных и материальных. Это принцип справедливости.
Торговец зарабатывает то, что получает. Он не дает и не принимает незаслуженного и относится к людям не как к хозяевам или рабам, а как к независимым и равным себе личностям. Отношения с ними он строит на основе свободного, добровольного, сознательного обмена, который приносит пользу обеим сторонам, согласно их собственному независимому суждению. Торговец ожидает вознаграждения не за свои недостатки и промахи, а только за достижения. Он не перекладывает на плечи других бремя своих неудач и не превращает свою жизнь в заложницу чужих.
В духовных вопросах (под «духовным» я подразумеваю «относящееся к человеческому сознанию») — иные средства платежа и обмена, но принцип тот же. Любовь, дружба, уважение, восхищение — эмоциональная реакция одного человека на достоинства другого, духовная плата за личное, эгоистическое удовольствие, которое один человек получает от чьих-то достойных свойств. Только дикарь или альтруист скажет, что восхищаться чужими достоинствами эгоистично, и если затронуты личные интересы и удовольствия, то неважно, имеешь ты дело с гением или с дураком, с героем или с. бандитом, с идеальной женщиной или шлюхой. В духовных вопросах торговец не ждет, что его полюбят за слабости или недостатки, он готов быть любимым только за достоинства; он не будет любить других за слабости или недостатки, а сам дарит любовь только в обмен на добродетели.
«Любить» значит «ценить». На это способен только разумно эгоистичный человек, уважающий себя, потому что только у него есть устойчивые, неизменные, непреходящие, неотъемлемые от него ценности. Тот, кто не ценит себя, не может ценить никого и ничего.
Только на основе разумного эгоизма, на основе справедливости, люди могут приспособиться к совместной жизни в свободном, мирном, процветающем, благожелательном, разумном обществе.
Может ли человек извлечь личную выгоду из жизни среди людей? Да, может, если это общество человеческое. Из такой жизни можно извлечь две великие ценности — знания и торговлю. Человек — единственный биологический вид, способный передавать из поколения к поколению и увеличивать запас своих знаний. Потенциально доступные человеку знания гораздо больше того, что один человек способен накопить за свою жизнь; каждый получает неизмеримую пользу от знаний, приобретенных другими. Второе великое преимущество — разделение труда; оно позволяет отдать свои силы конкретному виду работы и торговать [обмениваться] с теми, кто специализируется в других областях. Благодаря такому сотрудничеству все участвующие в нем получают от своего труда больше знаний, умений и плодов, чем они могли бы получить, производи каждый из них все необходимое на необитаемом острове или на ферме с натуральным хозяйством.
Однако именно эти преимущества ограничивают и определяют тип людей, которые могут быть полезны друг другу, а также соответствующий тип общества. Это — разумные, творческие, независимые люди в разумном, производительном, свободном обществе. Паразиты, попрошайки, мошенники, дикари и воры для нормального человека не имеют никакой ценности. Нормальный человек не может извлечь ничего из жизни в обществе, которое ориентировано на их потребности, запросы и защиту, отводя ему роль жертвенного животного и наказывая за его же достоинства, дабы вознаградить их за пороки, то есть в обществе, основанном на этике альтруизма. Никакое общество не может быть ценным для человека, если расплачивается он своим правом на жизнь.
Основной политический принцип объективистской этики — в том, что никто не может первым использовать физическую силу против других. Ни группа, ни общество, ни правительство не имеют права, подражая преступнику, первым использовать физическое принуждение. Люди могут использовать физическую силу только в качестве возмездия и только против тех, кто применил ее первым. Этический принцип в данном случае прост и понятен: одно дело — убийство, другое — самозащита. Грабитель стремится получить какие-то ценности, убив свою жертву; однако жертва не разбогатеет, если убьет грабителя. Отсюда принцип: никто не должен получать от других какие-либо ценности, прибегая к физической силе.
Единственная достойная, нравственная цель правительства — защищать права человека, то есть защищать человека от физического насилия, защищать его право на жизнь, свободу, собственность и стремление к счастью. Без прав собственности невозможны никакие другие права.
