Бесконечная война - Кьеза Джульетто (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Приближается вечер, скоро комендантский час, но никто не проявляет признаков торопливости. Каждый хорошо знает, сколько ему нужно времени, чтобы сняться с места и добраться до дому вовремя. Приходить домой загодя не имеет смысла. Если посмотреть на Кабул сверху в эти вечерние часы, он похож на огромный рот, в котором осталось мало зубов. Две трети города без света. Нет ни столбов, ни проводов, и целые районы становятся темными пятнами. Только там, где живут представители международных гуманитарных организаций, таинственные «дипломаты» и главари талибов – пятна света.
Наступает время сна, ночных молитв и, может быть, любовных объятий, которые происходят на том же самом ложе, где спят всей семьей, чтобы согревать друг друга. Что мы можем понимать в этом далеком, отстоящем от нас на несколько веков времени? Тем не менее, не будем забывать, что когда-то в Кабуле кипела жизнь. Там было место и культуре, и музыке, и ресторанам, и кино, и университету. Когда-то, находясь на террасе второго этажа ресторанчика на Майванде, когда Майванд еще существовал, можно было, попивая чай, следить за движением внизу. Были библиотеки.
А теперь талибы погасили свет.
Анаба
Маленькому Хафизулле три года, он бос, надрывно кашляет и постоянно шмыгает носом. У него явный бронхит. Боюсь, долго он не протянет. Мы в палатке, края которой прижаты к земле комками грязи. Вместе с Хафизуллой там живут еще пятнадцать человек, из них семь детей и четверо стариков. Остальные четверо взрослых разбрелись в поисках еды. Они вернутся к вечеру, но нет никакой гарантии, что им удастся что-нибудь раздобыть. Вокруг другие палатки, многие из которых провалились под тяжестью снега – немые свидетели уже свершившихся трагедий.
В таких же условиях, как Хафизулла, в Анабе, расположенной на высоте 2700 метров над уровнем моря посреди высочайших гор, покрытых ослепительно белым снегом, живут еще 5 тысяч человек. Каждую неделю умирают десятки людей, в основном – дети. Все ждут прихода еще нескорой весны, которая несет надежду выжить. Подавляющее большинство беженцев из деревень, расположенных к северу от Кабула. Сейчас это зона боевых действий между талибами и моджахедами. Беженцы нашли свое пристанище в долине, находящейся под контролем Ахмад-шаха Масуда. Они сделали выбор, на их взгляд, в пользу меньшего зла по сравнению с кабульским режимом. Но вряд ли это можно назвать выбором, поскольку здесь, в горах, им угрожает смерть от голода и холода, а там, внизу, на плоскогорье, они умирали под бомбами и снарядами. Каждую неделю в деревнях, расположенных у входа в долину, подрываются на минах и теряют руки, ноги, зрение 5-6 детей.
Что происходит в остальной части страны, превратившейся в огромное минное поле, никто не имеет ни малейшего представления. На пустынной, продуваемой ледяным ветром площади перед разрушенным зданием кабульского аэропорта еще со времен Наджибуллы остался транспарант, установленный, видимо, какой-нибудь гуманитарной организацией. Выцветшая надпись на английском гласит: «В Афганистане 10 миллионов мин». Никто не скажет, какова численность населения в этой истерзанной стране. Быть может, 12-13 миллионов. С того времени, когда была сделана эта надпись, число мин, несомненно, только увеличилось, даже если учесть те разорвавшиеся мины, которые уже выполнили свою коварную работу по раздиранию человеческой плоти.
Анаба. Беженцы
По мине на человека. Думаю, что в мире не найдется еще одной такой страны.
Сейчас, когда я пишу эти строки, в узкой Пянджширской долине находится около 220 тысяч беженцев. На всем пути, пока наш джип полз по крутой дороге до Анабы, нас сопровождали стайки оборванных мальчишек, которые бросали комья грязи по колесам, выпрашивая монетку, кусок хлеба – чего-нибудь, что помогло бы им дожить до завтрашнего дня. Я не заметил ни одной детской улыбки. На их лицах морщины от взрослых мыслей о жизни и смерти. А ведь все они из состоятельных, по афганским меркам, семей, у которых были свои земельные наделы. Сегодня они лишились всего, как почти все афганцы, с которыми мне пришлось столкнуться за эти дни путешествия по горным и равнинным дорогам до тех пор, пока не оказался в аду, имя которому Анаба.
Впрочем, это еще относительно привилегированный ад. 5 тысяч беженцев в Анабе расположились лагерем вокруг госпиталя гуманитарной организации Эмердженси. Она оборудовала здесь госпиталь для лечения раненых из числа мирного населения и не ставила задачу оказания помощи беженцам. Но именно Эмердженси в буквальном смысле слова спасла сотни несчастных, предоставив палатки, горячую еду, емкости для воды, одеяла, биотуалеты и даже одну огромную палатку для «полевой» мечети. Этим госпиталем, в котором работает итальянский персонал, мы все должны гордиться: во всем Афганистане не найти ничего подобного. Я еще напишу подробно об этом. То, что делает Эмердженси и лично Джино Страда, который всем здесь руководит, – это не только пример сотрудничества и солидарности, но и попытка выработать новую стратегию помощи, которая заслуживает внимания со стороны международных правительственных и общественных организаций, теоретически обязанных заниматься подобными проблемами.
Беженцы около госпиталя Эмердженси. Для этих несчастных соседние страны закрыли свои границы
Скажем откровенно: никто ничего не делает для спасения этих отчаявшихся людей. А данные по афганским беженцам просто ужасают. 1200 тысяч находятся в Пакистане; 1300 тысяч в Иране; по меньшей мере 300 тысяч сконцентрировались в северо-западных районах Афганистана вокруг города Герат. В районе Герата за один месяц от голода и холода умерли 500 человек, большинство из которых дети. Не будем забывать и о беженцах в Пянджширской долине. Эти цифры, свидетельствующие о национальной трагедии, – прямой укор для международного сообщества. Ведь Комиссариат ООН по делам беженцев (UNHCR) занимается только беженцами за границей и не имеет полномочий в отношении так называемых «внутренних перемещенных лиц», то есть беженцев в своей стране. Число последних растет день ото дня, так как Пакистан и Иран уже закрыли свои границы. Талибы, четыре года управляющие большей частью Афганистана, не в состоянии решить ни одной проблемы, не говоря уже о каком-либо развитии страны.
Люди бегут от них, так как нет ни работы, ни средств к существованию. Нет и гарантии собственной безопасности, если ты таджик, узбек, хазареец, то есть не пуштун, к которым принадлежат все без исключения талибские вожди. Стоит отметить также, что в 2000 г. Комиссариату ООН по делам беженцев для оказания помощи было отпущено всего 2427 тысяч долларов. (Для сравнения: в 1979 г. во время советского вмешательства в Афганистан эта цифра составляла 26 237 тысяч долларов. У другой организации ООН – Всемирной продовольственной программы – сегодня в распоряжении только 50 тысяч тонн муки, которой хватит на месяц 10 процентам афганских беженцев в Пакистане. Что будет потом – нетрудно себе представить.
ООН приняла решение о введении санкций против режима талибов, но выходит, что оно только затрудняет оперативное оказание помощи из-за рубежа. Примем во внимание, что такая помощь – верх позора – осуществляется через Пакистан, правительство, секретные службы и военное руководство которого, по данным из многочисленных источников, являются главными организаторами военных побед талибов. А еще раньше не без их участия разгорелась яростная междоусобная война среди моджахедов.
Международные организации становятся все более скупыми на помощь. А ведь не так давно господин Камдессю, бывший директор-распорядитель Международного валютного фонда, выдвигал теорию о том, что Запад должен стать еще богаче, чтобы помогать самым бедным. Не мешало бы ему съездить в Герат. Или в Анабу. Может, тогда он придет в себя. Где такая организация, как ЮНИСЕФ, цель которой защита детей? За две недели, что я был в Афганистане, мне не удалось увидеть
