Долина идолов - Веллер Михаил Иосифович (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Редакторские возражения вызывают обычно предложения типа: «Он прибежал и работал»,– соединены как однородные члены глаголы совершенного и несовершенного вида. Требуют: «Он прибежал и поработал» – пусть, мол, глаголы будут одного вида. Возражение: простое глагольное сказуемое, выраженное глаголом прошедшего времени, согласуется с подлежащим в роде и числе, что мы и имеем, но никак не в виде – нигде в грамматике нет подобного требования. Зато сказано, что однородные члены не зависят друг от друга и являются равноправными: значит, согласовать их между собой – произвол, вольное и расширенное толкование грамматики.
При работе с редактором над текстом подобные случаи лучше оставлять для домашнего обдумывания, чтоб на досуге построить защиту.
5. Цитаты и ссылки. Невредно завести картотеку с «неправильностями» из классики. Стерн, Джойс, Фолкнер и Платонов способны при умелом цитировании оправдать любые вольности стиля и изощрения синтаксиса: ведь у них уже было если не все, то почти все по части отступлений от канона; каждого из них можно считать основателем мощной литературной традиции, вы же лишь работаете в русле этой традиции, давно устоявшейся и узаконенной.
6. Психология отношений. Прочтите знаменитую книгу Дейла Карнеги «Искусство приобретать друзей и оказывать влияние на людей». С редактором надо наладить дружеские отношения; благодарить, льстить; спрашивать совета; избегать лобовых столкновений; никогда не возражать прямо. «Вы совершенно правы, но остается еще один нюанс…» «В принципе я с вами совершенно согласен, но бывают некоторые частности…» «Ваши предложения совершенно верны, но тогда возникает вот какая опасность…» Несгибаемость по существу – и предельное согласие «вообще» по форме.
7. Пересиживание. Въедливый редактор и стойкий автор могут часами сидеть над одной страницей, изматывая друг друга. Важно не поддаваться. Забалтывать его. Играть в наивность: «Не понимаю, почему?..» Рассказывать байки к случаю. Сочувствовать его тяжкой доле. Уверять, что вы уже перебрали тысячи вариантов, и лучший невозможен. У него, как-никак, план работы и зарплата, а у вас – кровное ваше детище: при равной стойкости характера он сдастся быстрее.
8. Торговля. Редактор и автор идут на компромисс, частично уступая друг другу: «Здесь по-вашему, но уже здесь – по-моему». Естественно, надо сохранять главное, жертвуя менее главным. Но не соглашаться пассивно: а) упираться как можно дольше; б) «признавать»: «А вот тут вы совершенно правы», «А вот за это спасибо», «А это мой недочет» – дабы создать впечатление плодотворной все-таки работы; в) вздыхать: «Господь вам судья»; г) иногда предлагать: «А здесь я не уверен, на ваше усмотрение, как вы полагаете?». Тогда легче, намертво упершись на других моментах, отстоять их: вы производите впечатление человека, способного к сотрудничеству, к самокритике, не лишенного вкуса – и заслуживающего снисхождения и понимания.
9. Имитация недоработки. Специально вставить во фразу нелепое слово. Вставить явно никчемный абзац. Короче, чтоб было что изменять и убирать. Или напротив – что-то убрать, чтоб потом вставить. Налицо будут результаты плодотворного сотрудничества с редактором. Если долго доказывать ценность какой-то нелепицы – это отвлечет внимание и силы редактора от другого, действительно ценного для вас, что могло бы вызвать его сомнения.
10. Имитация доработки. Замазать слова и знаки – и написать поверх то же самое. Разрезать страницы на части и склеить в том же порядке, – рукопись выглядит переработанной. Перепечатать все плотнее или наоборот, свободнее, – изменяется количество страниц. Составить письменный перечень якобы внесенных, согласно редакторским пожеланиям, поправок – ничего не меняя, «прежний вариант» придумывается, а «новый, доработанный» остается тем же, что и был. Если сменить вдобавок заголовок и имена героев, то по прошествии достаточного времени (несколько месяцев) можно говорить о «коренной переработке».
Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. Словарь-справочник автора. М., 1979. Справочная книга редактора и корректора. М., 1985. Писатели Франции о литературе. М., 1978.
Берковский Н. Статьи о литературе. М.-Л., 1962.
Выготский Л. Психология искусства. М., 1968.
Галанов Б. Живопись словом. Портрет, пейзаж, вещь. М., 1974.
Добин Е. Искусство детали. Л., 1975.
Лотман Ю. Структура художественного текста. М., 1970.
Тимофеев Л. Основы теории литературы. М., 1971.
Уэллек Р., Уоррен О. Теория литературы. М., 1978.
Шкловский В. О теории прозы. М., 1983.
Эйнхенбаум Б. О прозе. Л., 1986.
Антонов С. Я читаю рассказ. М., 1973. Крамов И. В зеркале рассказа. М., 1986. Нагибин Ю. Размышления о рассказе. М., 1964. Нинов А. Современный рассказ. Л., 1969. Шубин Э. Современный русский рассказ. Л., 1974.
Антология русского советского рассказа (30-е годы). М., 1986. Американская новелла. 2 т. т. М., 1958. Современная американская новелла. М., 1963. Французская новелла. 2 т. т. М., 1959. Французская новелла XX века. М., 1976.
Акутагава Рюноскэ
Андерсон, Шервуд
Бабель, И.
Бирс, Амброз
Борхес, Хорхе Луис
Бредбери, Рэй
Бунин, И. А.
Вулф, Вирджиния
Джойс, Джеймс
Зощенко, Михаил
Иванов, Всеволод
Казаков, Юрий
Конан Дойль, Артур
Кортасар, Хулио
О'Коннор, Флэннери
Лондон, Джек
Маканин, Владимир
Мериме, Проспер
Моэм, Сомерсет
Мопассан, Ги де
О.Генри
По, Эдгар
Пушкин
Хемингуэй, Эрнест
Чехов, А.
Шукшин, Василий
1972; 1988.
ПЛОХОЙ КОНЕЦ
ПОЛОЖЕНИЕ ВО ГРОБ
Усоп.
Тоже торжество, но неприятное. Тягостное. Дело житейское; все там будем, чего там. (Вздох.)
Водоватов скончался достойно и подобающе: усоп. Как член секретариата, отмаялся он в больнице Четвертого отделения, одиночная палата, спецкомфорт с телевизором, индивидуальный пост, посменное бдение коллег, избывающих регламент у постели и оповещающих других коллег о состоянии. Что ж – состояние. Семьдесят четыре года, стенокардия, второй инфаркт; под чертой – четырехтомное собрание «Избранного» в «Советском писателе», двухтомник в «Худлите», два ордена и медали, членство в редколлегиях и комиссиях, загранпоездки, совещания; благословленные в литературу бывшие молодые, дети, внуки; Харон подогнал не ветхую рейсовую лодку, а лаковую гондолу – приличествующее отбытие с конечной станции вполне состоявшейся жизни.
Газеты почтили некрологами; Литфонд выписал причитающиеся двести рублей похоронных; и гроб, в лентах и венках, выставили для прощания в Белом зале писательской организации.
К двенадцати присутствовали: от правления, от секции прозы, от профкома, месткома и парткома, от бюро пропаганды и Совета ветеранов; посасывали валидольчик одышливые сверстники, уверенно разместились по рангам и чинам сановные и маститые; подперли стенку перспективные из Клуба молодого литератора, привлекаемые в качестве носителей гроба (лестница). Родня блюла траур близ изголовья бесприметно и обособленно.
Минуты твердели и падали; в четверть первого выступил вперед и встал в головах второй (рабочий, так называемый) секретарь Союза, Темин, с листком в руке. Склонением головы обозначив скорбь, он выдержал паузу, давая настояться тишине, явить себя чувству, и профессионально открыл панихиду:
– Товарищи! Сегодня мы прощаемся с нашим другом, коллегой, провожаем в последний путь замечательного человека, большого писателя и настоящего коммуниста Семена Никитича Водоватова. Всю свою жизнь, все силы, весь свой огромный талант и щедрую душу Семен Никитич без остатка отдал нашей Родине, нашему народу, нашей советской литературе.
