Завоевание империи инков. Проклятие исчезнувшей цивилизации - Хемминг Джон (полные книги .txt) 📗
Эта внушительная армия духовников, стремящихся обратить Инку в новую веру, достигла быстрого успеха. «Было поразительно обнаружить, что язычники — и особенно это касается Тупака Амару, — которых никогда не обучали нашей святой католической вере, проявят такой ум в ее понимании. Через три дня они знали все, что им было необходимо для того, чтобы принять крещение. Они не только достигли таких хороших результатов, но и настаивали на том, чтобы каждый день мы обучали их еще и еще». Обучение в виде ответов на вопросы религиозного характера происходило в тюрьме. Инка принял крещение и получил христианское имя Педро.
Нетерпеливое желание Инки стать христианином, возможно, возникло из ощущения, что силу этой религии подтверждают успехи испанцев. Но он, вероятно, надеялся, что, приняв христианство, смягчит суровость своих тюремщиков в отношении себя. Иезуит Антонио де Вера писал, что Инка «не покидал [монахов] ни на минуту, ибо, по его словам, его утешение и спасение пребывало с ними». А другие пленные инки сказали Габриэлю де Овьедо, что, «хоть им и суждено быть убитыми, они хотят стать христианами и умереть христианами». Ведь Тупак Амару и его товарищи по несчастью вскоре поняли, что их жизни грозит опасность. В отчаянии они хватались за все, что только могло спасти их: христианская вера обещала вечное спасение, а при нынешних обстоятельствах она, возможно, даст им и немедленное физическое спасение.
Вице-король Толедо с большой настойчивостью торопил начать суд над пленниками. Он пришел к четкому убеждению, что последние крупицы империи инков должны быть уничтожены. Его расспросы старых индейцев, а также написанная по заказу «История» Сармьенто де Гамбоа укрепила его во мнении, что инки сами в недавнем прошлом были завоевателями и у них не больше прав на властвование в Перу, чем сейчас у испанцев. У него не было времени сентиментально восхищаться образом жизни инков или испытывать чувство вины за его крушение. Он был озабочен скорейшей интеграцией коренного населения в колониальное общество и установлением полуфеодальных отношений между креолами и местным населением, которые в значительной степени сохранились до середины XX века. Во всем этом не было места для автономных анклавов инков; да и ни к чему было сохранять коренному населению формальных лидеров, которые могли бы как-то влиять на него. Поэтому за несколько дней Толедо принял решение, на которое у Елизаветы Английской ушло девятнадцать лет: два монарха различного вероисповедания не могут существовать в одной и той же стране.
Придя к такому заключению, Толедо понял, что его удар должен быть быстр и безжалостен. Жители Куско были рады, что их избавили от внушающей страх Вилькабамбы, и в честь победы были устроены широкие празднования. От городского совета вице-королю пришло восхищенное послание: «Этот последний завоевательный поход, который ваше превосходительство провел в монтанье Вилькабамбы, „…“ был направлен на устранение самой большой помехи, какую только можно себе представить. Местность, покрытая густыми джунглями, была настолько труднодоступна, что… [ее завоевание] начало казаться невозможным всем вице-королям и губернаторам, которые обсуждали или изучали этот вопрос, особенно принимая во внимание неудачи испанцев в тех двух-трех предыдущих случаях, когда они предпринимали нападения на нее».
Никто в Куско не испытывал сочувствия к воинственным инкским полководцам, которые попытались возглавить оборону Вилькабамбы. Мартин Гарсия де Лойола отзывался о Кури Паукаре как о «главном агрессоре в той войне». Кури Паукар и его соратники узнали, что на них лежит «вина за войну», и было проведено суммарное судопроизводство, во время которого, похоже, ничего не было сказано в их защиту. Обвинитель д-р Габриэль де Лоарте очень быстро приговорил военачальников к повешению. «Приговор был приведен в исполнение. Военачальников вели на казнь по улицам, а городской глашатай перечислял их преступления. Трое из них умерли обычной смертью, а двое на виселице. [Трое пленников] заразились в тюрьме болезнью и были на последнем издыхании. Несмотря на их болезненное состояние, их в одеялах вывели, чтобы исполнить букву закона, так как они были убийцами. Но двое других, Кури Паукар и индеец-уанка, заплатили за все, будучи повешенными на виселице».
Но вице-король не довольствовался кровью этих индейских полководцев. Он решил казнить самого Инку. В течение трех дней, когда тюремщики Тупака Амару знакомили его с основами христианского вероучения, а затем крестили, шел также и суд, на котором решался вопрос его жизни и смерти. В общем, его обвинили в том, что он правил государством, из которого совершались набеги на оккупированное испанцами Перу и в котором были дозволены языческие обряды. Более конкретно, его обвинили во всех убийствах, которые произошли на территории Вилькабамбы и вокруг нее за последние полтора года. Сам Толедо подвел итог обвинениям, выдвинутым против Инки: «После смерти Титу Куси его сын Киспе Титу и его брат Тупак Амару совершили много преступлений, которые привели к смерти и похищению индейцев и испанцев. В частности, Титу Куси убил иноземца Ромеро [горняка-старателя]; а также вышеназванные Тупак Амару и Киспе Титу убили монаха ордена Святого Августина [Диего Ортиса], который проповедовал там в соответствии с договором, подписанным в Акобамбе, и Мартина Пандо. Они хватали и убивали индейцев с дружескими посланиями к ним. И наконец, они схватили и убили Атилано де Анайя, с которым я отправил письма и мирные предложения, а они взяли и убили многих из тех, кто сопровождал его, и поставили под ружье всех жителей этой провинции».
Суд над Инкой был поспешным и явно несправедливым. На Тупака Амару нельзя было возлагать ответственность за набеги, которые прекратились уже несколько лет назад. Его недолгое царствование увидело возрождение языческой религии, но едва ли это было преступлением, караемым смертной казнью. Его брат допустил в Вилькабамбу христианских миссионеров, и не обязательно именно Тупак Амару был виновен в том, что их деятельность не была успешной. На суде над Инкой говорилось о различных убийствах, но хотя вся ответственность за них была возложена на него, не было сделано серьезных попыток признать его лично виновным хотя бы в одном убийстве. Более поздние расследования показали, что сразу после смерти Титу Куси метиса Мартина Пандо линчевала толпа в Пукьюре. Эти же самые расследования связали Тупака Амару со смертью Диего Ортиса, но единственно в том, что тот отказался повидаться с ним в Марканае и тем самым попустительствовал его мученической смерти. Не было ничего, что могло бы доказать, что Тупак Амару действительно приказал умертвить несчастного миссионера. Горняк-старатель Ромеро был убит по приказу предыдущего Инки Титу Куси. А убийство посла Атилано де Анайя — безусловно, самое серьезное преступление в глазах Толедо — было делом рук вооруженного отряда, который охранял мост Чукичака. Оно произошло на следующий день после того, как Анайя перешел по мосту на другую сторону реки: слишком быстро, чтобы успеть получить соответствующие указания от Тупака Амару. Антонио де Вера, близкий друг духовника Тупака Амару Алонсо де Барсана, писал, что посланцы «были убиты гарнизоном индейцев, который охранял тот проход в горах. Убийцы пришли в Вилькабамбу и сказали Инке, что они нашли каких-то христиан, спрятавшихся возле моста Чукичака и наблюдавших за переправой, чтобы войти в Вилькабамбу и убить его, поэтому они отняли у них жизнь. Инка был поражен происшедшим и сожалел, что они сначала не поставили его об этом в известность».
Но вице-король и его ставленник д-р Лоарте на самом деле не очень заботились о том, чтобы доказать вину Инки. Толедо принял решение убрать Тупака Амару и знал, что действовать нужно быстро, пока волна сочувствия не спасла пленного правителя. Таким образом, после мнимого судебного разбирательства, которое длилось всего лишь три дня, д-р Лоарте приговорил Инку Тупака Амару к смерти. Он избавил его от унижения быть повешенным на виселице и вынес решение обезглавить его.
