Беспокойное соседство: Русская Православная Церковь и путинское государство - Верховский Александр

Хотя авторы доклада исходят из Закона «О противодействии экстремистской деятельности», причину проблемы они видят «глубже»:

Помимо радикальных исламистов и даже прежде их в докладе обсуждался прозелитизм католиков и протестантов, а далее к «тоталитарным сектам и организациям деструктивного характера» были отнесены не только «привычные» уже к этому Свидетели Иеговы, но и пятидесятники.

Владимир Зорин попытался смягчить скандальное впечатление от документа, но смысл его комментариев сводился к тому, что в тексте есть лишь некоторые перегибы, а по сути он верен [82]. Таким образом, уже с начала 2003 года должна начаться практическая выработка реальных (законодательных и административных) инструментов по пресечению того, что чиновники и представители крупнейших религиозных организаций сочтут «религиозным экстремизмом».

Видимо, новые веяния пробудили и затухшую было законодательную активность в регионах. Как раз в начале декабря в Белгородской области была введена административная ответственность (до 4500 руб. штрафа) за «приставание к гражданам с целью… навязывания религиозных убеждений» [83].

Патриархия. Попытки укрепления позиций

Укрепление статуса РПЦ в обществе возможно не только путем предоставления законодательных привилегий или дискриминации иных религиозных организаций: такие меры – не более чем создание благоприятных условий. Важнее все-таки практические возможности Церкви как организации обеспечивать свое влияние на общество в целом. И в этом направлении предпринимаются определенные усилия, с переменным пока успехом.

Самым перспективным направлением следует, видимо, считать доступ к средствам массовой информации, в первую очередь – к телевидению [84]. Заявка Церкви на свой канал телевещания громко прозвучала на Рождественских чтениях в январе 2002 года. Если до этого все более активно муссировалась тема нравственной цензуры на ТВ – вплоть до создания наблюдательных советов с участием представителей Церкви (например, на вышеупомянутой конференции «Государство и религиозные объединения» 25 января 2002 г.), то теперь председатель Издательского совета Патриархии протоиерей Владимир Силовьев предложил создать в рамках РПЦ медиа-холдинг, включающий радио, телевизионные СМИ и ряд печатных изданий. Разумеется, речь шла по сути всего лишь о некой реорганизации в Издательском отделе, но задача была обрисована масштабно: поскольку в России 70% населения – православные, то они должны иметь 70% эфирного времени на телевидении. Протоиерей Владимир заявил:

Конечно, государство не отдаст РПЦ 70 или даже 7% эфирного времени. Более того, с сентября 2002 года на радио «Маяк» было сокращено и передвинуто на ночь и без того краткое вещание радио «Радонеж» (мотивировали это тем, что многоконфессиональная передача «Выбор веры» Максима Шевченко «Маяк» вполне устраивает [86]). «Радонеж» – не орган Патриархии и занимает существенно более радикальную политическую и идеологическую позицию, но другого-то радио у Церкви нет, так что митр. Кирилл вступился за своих внутрицерковных оппонентов [87]. А «Маяк» не внял и прямо под Новый Год вообще снял «Радонеж» с эфира [88].

Еще стоит упомянуть телеканал «Московия», контролируемый «православным олигархом» Сергеем Пугачевым, и выходящую там передачу «Русский дом». Но Пугачев ближе к Кремлю (к его «новопитерскому», как говорят, крылу), а «Русский дом» идеологически сходен скорее с «Радонежем», чем с Патриархией, так что и «Московия» – никак не голос Церкви вообще и Московской Патриархии в частности.

Митр. Кирилл публично объясняет, что проблема упирается в нехватку средств. Церкви действительно нужны свои мощные СМИ, и если государство заинтересовано в благотворном влиянии Церкви на общество, оно должно «помочь материально», поскольку свечки и т.п. приносят очень мало, а бизнес Церкви не присущ (и соответственно, успехи в нем весьма скромны). Помочь государство может, например, путем передачи некой недвижимости – не в порядке столь нелюбимой властью реституции! – для извлечения дохода. При этом – именно при этом – митр. Кирилл вполне согласен на государственный контроль [89].

Но государство, охотно помогающее в строительстве храмов и в некоторых других целевых расходах, не готово просто дать денег не только на развитие церковных СМИ, но и на широкое развитие церковных социальных программ. В марте 2001 года митр. Кирилл лишь высказал предположение о перераспределении для этих целей некоторой части подоходного налога в адрес РПЦ и некоторых других религиозных организаций (по примеру, скажем, Германии) [90], но это вызвало очень резкую отповедь членов Правительства [91].

Вообще, время от времени в связи с Церковью возникают финансовые дискуссии, но все они носят довольно специфический характер. Так, с конца 2001 года Патриархия и лидеры других крупных религиозных организаций добивались восстановления налоговых льгот, утраченных при введении нового Налогового кодекса. Льготы эти были вполне правомерны и упустили их законодатели, скорее всего, случайно, так что справедливость была восстановлена легко и быстро.

Летом 2002 года с подачи сенатора Ивана Старикова разгорелась прямо-таки скандальная полемика о реституции церковных земель [92]. Патриарху пришлось успокаивать страсти и объяснять, что он с самого начала вел речь именно о закреплении в собственность ныне используемых Церковью земель, так как прежний статус бесплатного пользования по новому Земельному кодексу будет утрачен, а платить аренду Церковь не в силах [93].

Короче говоря, пока Церковь не завоевывает новые финансовые возможности, а лишь отстаивает нынешнее свое, не столь уж блестящее, положение от фискальных поползновений государства (впрочем, не направленных именно против РПЦ). В имеющейся ситуации острой нехватки ресурсов (финансовых, да и прочих) РПЦ не скоро сможет претендовать на заметное расширение собственного влияния.

Единственное направление, на котором есть видимые успехи, – это образование. А именно – преподавание религии в светской школе.

Понятно, что речь не идет об обязательном религиозном образовании в духе дореволюционного «Закона Божия»: в Патриархии понимают, что этот вариант не только нереалистичен, но и вряд ли полезен для самой Церкви. Речь не идет также о религиозном образовании, осуществляемом силами самих религиозных организаций: оно давным-давно разрешено и может даже проводиться в стенах светской школы в рамках факультатива (то есть добровольно, вне основной сетки часов и не за счет бюджета). Такое образование требует огромных вложений финансовых, кадровых и методологических ресурсов, которых у Церкви остро не хватает. С другой стороны, ходить в воскресные школы, специальные православные лицеи или оставаться после уроков на занятия по православию захотят немногие. Конечно, и таких надо учить, но расширить круг реальных членов Церкви (а не типичных «православных», отмечающихся только в социологических опросах да при крестинах) таким способом сложно. Церкви нужно, чтобы обучение религии стало возможным в рамках стандартного образовательного процесса, то есть в рамках обычных усилий учащегося, и притом за счет ресурсов государства.