Лубянка. Сталин и НКВД – НКГБ – ГУКР «Смерш» 1939-март 1946 - Коллектив авторов (читать книги полностью без сокращений бесплатно txt) 📗
данным государя императора».
Таким образом , жандармскому полковнику не пришлось даже приложить
труд к моей вербовке, так как я, собственно, сам предложил сотрудничат ь
в охранке, на что и получил его согласие.
В результате хлопот полковника ГРОМЫКИ и моего ходатайства перед
департаментом полиции, после годичного сотрудничества с жандармским уп-
равлением, в октябре 1899 года министр юстиции МУРАВЬЕВ сообщил мне,
что «по высочайшему повелению государя императора» я — Николай КЛЕС-
164 ___________________ ЛУБЯНКА. Сталин и НКВД — НКГБ — ГУКР «СМЕРШ». 1939 — март 1946
ТОВ — освобожден от гласного надзора полиции, о чем поставлен в извест-
ность прокурор Московской судебной палаты.
С конца 1898 года я стал систематич ески доставлять Смол енскому жан-
дармскому управлению донесения о политических настроениях местных ли-
бералов и революционеров, сообщал, отчасти из мести, об антигосударствен-
ной работе студента ТЕОДОРОВИЧА, о котором показал выше, о местном
жителе , примыкавшем к народовольческому кружку , Михаиле ВАСИЛЬЕВЕ,
об учителе АЛЕКСАНДРОВЕ, о революционных настроениях лиц, входив-
ших в правление публичной библиотеки, о своем родном брате — Василии
КЛЕСТОВЕ.
Я же сообщил охранке о нелегальном печатании книги ТУНА по истории
революционного движения, о дебатах на земских собраниях, о медицинском
обществе, настроенном радикально, о деятелях уездного земства с теми же
настроениями, о местных студенческих кружках и другие данные, которых от
меня поступало так много, что в настоящий момент все их я затрудняюсь
вспомнит ь.
Передача охранке этих донесений осуществлялас ь через полковника ГРО-
МЫКУ, которого я время от времени посещал непосредственно в жандарм-
ском управлении, и через жандармского вахмист ра (фамилии не помню),
кото рый получал от меня пакеты и нап равлял их по назначению во в ремя
моего п роживания в го р. Вязьма, под Смоленском.
В Вязьме в те годы моя жена имела книжный магазин, я же ко рреспонди-
ровал в «Смоленский вестник» и «Московские ведомости».
П родав свой книжный магазин в Вяз ьме, моя жена вско ре п риоб рела такой
же магазин в Ставрополе, куда в 1899 году мы переехали на постоянное жи-
тел ьство.
Летом 1900 года студент ШУЛЬЦ — брат местного врача-окулиста — вру-
чил мне на улице листовку, нап ечатанную на г ектографе и содержавпгую
протест против подавления полицией студенческих б еспорядков.
Получив эту листовку, я направился в полицейское управление, но полиц-
мейстера там не застал и передал тогда листовку дежурному приставу.
В тот же день я был вызван в жандармское управление, где меня продер-
жали 7 часов, а затем в сопровожд ении полиц ейского чиновника препрово-
дили ко мне на квартиру, прич ем обыск был произв ед ен не в месте, где я
указал (у ШУЛЬЦА), а у меня на квартир е, куда явились полицм ейстер и два
пристава.
Ввиду ист ерики, которую закатила моя жена, об обыске стало известно
всем соседям, все это меня крайне взволновало.
В связи с обыском, который навлек на меня излишние подозрения, я об-
ратился с жалобой к директору департамента полиции, заявив протест против
действий жандармского ротмистра в Ставрополе, сослался при этом на то,
что давно уже известен департаменту полиции по моему «Смоленскому делу»,
и потребовал ответа — с какой стати мои показания, данные жандармскому
ротмистру, обсуждались полицмейстером в присутствии пристава .
Эти показания — писал я в своей жалобе — мог лишь знать прокурор и
начальник охраны, зачем же они стали достоянием пристава . Я высказал
также свое недоумение по поводу того, что против квартиры ШУЛЬЦА, о
котором я донес полиции, был поставлен городовой, когда можно было бы
поручить дело кому-либо другому . Тут же в пис ьме я спрашивал директора
департамента полиции — разве нел ьзя было избежат ь театрал ьности с учетом
того, что неожиданно появившийся городовой произвел как раз обратное
действие, чем то, что для дела было бы полезным.
ДОКУМЕНТЫ
165
В заключение я ходатайствовал пе ред ди ректо ром департамента полиции
о выражении мне скорейшего доверия, «дабы у меня не опустились руки в
дальнейшей р аботе».
В том же 1899 году, минуя жандармское уп равление в Став рополе, ди рек-
то ру департамента полиции в Петербурге я сообщил о направленной к под-
рыву существующего строя антигосударственной деятельности земцев ВО-
РОНОВСКОГО, КАВЕРЗНЕВА, ПОСТНИКОВА, ПОЛУЭКТОВА и в целом
возглавляемого ими «Комитета грамотности», а также земского собрания,
о готовящихся демонстрациях, о распространяемых не только ШУЛЬЦЕМ,
но и другими известными мне лицами нелегальных листовках, о прочтении
местным общественным деятелем КУЛЯБКО-КОРЕЦКИМ реферата на тему
о МИХАЙЛОВСКОМ.
В 1902 году я переехал в Ессентуки, где получил работу в качестве заве-
дующего минераловодским отделом газеты «Казбек» .
В том же 1902 году под влиянием революционного кружка ФЕДОРЧЕНКО
и БЕРДИЧЕВСКОГО я сделал попытку освободиться от тяготившей меня
связи с охранкой и решил для этого уехать в Париж.
В Ставрополе-Кавказском я явился к губернатору, которому стал говорить,
что я — вовсе не революционер, за границу собираюсь только по личным
делам и на короткий срок, что обо мне можно навести подробные справки
в департаменте полиции, где я на хорошем счету как верноподданный госу-
даря императора .
Через две недели я получил паспорт с визой на право выезда за границу
и уехал в Париж, где пробыл недолго и вернулся затем в Ростов-на-Дону.
Возвратившись в Россию зимой 1902 года, я стал сотрудничать в газете
«Донская речь» и одновременно поступил в Ростовскую городскую управу
в к ачестве заведующего юридическим отделением.
1-го мая 1902 года я был арестован на вокзале в Ростове-на-Дону и направ-
лен в Новочеркасскую тюрьму , где обо мне быстро распространились слухи
как о провокаторе.
Как я понимаю , этот арест был произведен станционным жандармом без
ведома губернского управления , во всяком случае , через 2 недели меня осво-
бодили и я , чтобы отвлечь возникшие подозрения в провокаторской деятель-
ности, по договоренности с охранкой выехал в Женеву.
В соответствии с инструкцией, полученной от Ростовского жандармского
управления, я через ФЕДОРЧЕНКО познакомился с ПЛЕХАНОВЫМ, Ве-
рой ЗАСУЛИЧ и другими социал-демократами, вошел к ним в доверие.
В Женеве я пробыл один месяц и вернулся обратно в Ростов, получив
нелегальную литературу и в одном экземпляре только что вышедшие прото-
колы 2-го съезда РСДРП, которые я провез в чемодане с двойным дном.
Согласно полученной мною в Женеве явки, всю нелегальную литературу
я передал секретарю Донского комитета РСДРП — БОГУТСКОЙ, предвари-
тельно информировав обо всем охранку.
О результатах своей поездки в Женеву, встречах с ПЛЕХАНОВЫМ, на-
строениях социал-демократов в связи с расколом, происшедшим на 2-ом
съезде РСДРП, а также о полученных мною явках по Ростову я во всех под-
робностях постав ил в известность жандармского ротмистра, фамилия кото-
рого как будто МАРТЫНОВ, но точно уже не припоминаю, помню лишь
хорошо его внешние приметы: низкого роста, слегка оспенное лицо, шатен,
