СС. Орден «Мертвая голова» - Воронов В. Ю. (читать полную версию книги TXT) 📗
Но – субботний вечер, везде огни, люди, машины. Они выехали на Лейпцигскую дорогу и там остановились. Его вывели и велели повернуться спиной к конвою. Шульц рванулся, пуля задела его, но не убила. В полной уверенности, что он мертв, гестаповцы пошли к машине за брезентом – завернуть труп. А труп подпрыгнул и понесся в лес что было сил. В общем, оторваться ему удалось – и даже надежно спрятаться. Но что дальше? Один из его товарищей имел доступ к Гитлеру, и к нему-то, через посредство этого друга, беглец обратился за помощью. Фюрер объявил, что Шульц вне опасности, прошлое забыто, он находится под его личным покровительством. Через несколько дней Шульц убедился, что покровительство фюрера слабеет просто по часам, и единственное, что ему остается, – это покинуть Германию.
Уцелевшему главарю СА пришлось еще раньше узнать, чего стоит слово фюрера. Еще утром 1 июля Гитлер был настроен сохранить жизнь Рему, но к полудню Геринг и Гиммлер победили, и бригадефюрер СС Айке получил приказ застрелить Рема. Однако фюрер проинструктировал исполнителя дать Рему шанс совершить самоубийство. В три часа дня Айке, его заместитель Липперт и Шмаузер, ответственный за связи с рейхсвером, прибыли в тюрьму Штадельхайм.
Начальник тюрьмы Кох снова попал в трудное положение. Он боялся передавать эсэсовцам Рема лишь на основании устного приказа. Как обычно, Кох позвонил министру юстиции Франку. Когда из телефонного разговора стало ясно, что Франк берет сторону Коха, Айке выхватил трубку и заорал, что министра это дело совершенно не касается. Есть приказ фюрера, и этого достаточно. Коху пришлось уступить. Айке вошел в камеру 474, где на железной койке сидел Рем, голый по пояс и мокрый от пота. Айке сказал: «С твоей жизнью покончено. Фюрер даст тебе возможность самому завершить это дело. У тебя десять минут». Оставив на столике у койки пистолет с одним патроном, он вышел. За четверть часа из камеры не донеслось ни звука. Тогда эти трое ворвались в камеру с револьверами наготове. Раздалось два выстрела. Рем упал на пол, задыхаясь и хрипя: «Мой фюрер!» Айке холодно заметил: «О фюрере следовало думать раньше». Рем еще дышал; кто-то из них (это осталось неизвестно) выстрелил еще раз. В шесть часов вечера 1 июля 1934 года Эрнст Рем – основатель СА, единственный друг Гитлера и конкурент рейхсвера – ушел из жизни.
Смерть Рема послужила сигналом к дальнейшим расстрелам. Из своей камеры Карл Шрейер слышал стук в двери, отрывистые команды и звуки выстрелов – все ближе и ближе. В ночь на 2 июля в тюрьме были убиты: оберфюрер СА Фалькенхаузен – в 2.00, группенфюрер СА Деттен – в 2.30, и фон Крауссер, которому Гитлер даровал «прощение», – в 3.00. Через полчаса настала очередь группенфюрера СА Шрейера. Когда к нему вошли трое и объявили, что он будет расстрелян по приказу фюрера, Шрейер сказал: «Я требую расследования». Над ним засмеялись: «То-то будет славно! Ну ты, предатель, сунь-ка голову под кран, как другие, будешь хоть выглядеть посвежее, произведешь хорошее впечатление». Но пришлось задержаться: оказывается, его должны были везти для расстрела в Лихтерфельд, а машина еще не прибыла. И вдруг к дверям тюрьмы подкатывает большой «мерседес», громко сигналит, из него выскакивает штандартенфюрер особого гвардейского отряда СС и кричит: «Стоп! Стоп! Фюрер дал слово Гинденбургу, что больше никого расстреливать не будут».
Это произошло в четыре часа утра 2 июля 1934 года. Первая вспышка массовых убийств в Третьем рейхе завершилась. Было убито 83 человека – без суда, без малейшей возможности оправдаться. Гитлер возгласил: «В этот час я был высшим судьей немецкого народа». Кабинет поспешил придать законную силу этим преступлениям. 3 июля министры утвердили закон, подписанный Адольфом Гитлером и состоявший из одной фразы: «Меры, принятые 30 июня – 2 июля с. г. по пресечению деятельности изменников, согласуются с законом как направленные на защиту государства в чрезвычайных обстоятельствах».
У офицеров и в казармах рейхсвера 2 июля был праздник. Генерал фон Рейхенау отправил Патцигу, главе военной контрразведки, телеграмму: «Дело кончено». Генерал Вицлебен потирал руки, говоря: «Какая жалость, меня там не было». Министр обороны Бломберг издал приказ, восхваляя и «солдатскую решимость, и беспримерное мужество фюрера», сокрушившего «изменников и убийц». Один только голос выделялся из общего хора – прежний секретарь рейхсканцелярии Планк предупредил генерала Фрича: «Если вы думаете, что можете спокойно наблюдать, не пошевелив и пальцем, то и вас постигнет та же участь, рано или поздно».
Замечание оказалось провидческим: Фрич пал в результате такой же интриги; генерал Вицлебен кончил виселицей, приговоренный Народным судом. Но тогда даже граф фон Штауффенберг, которому в 1944-м пришлось пожинать плоды своей юношеской горячности, считал, что 30 июня 1934 года был просто «вскрыт нарыв». Но Бломберг уже в офицерском буйном веселье увидел зловещие признаки. Готовясь к докладу в министерстве обороны, он набрасывал кое-что: «Армия не заняла тех позиций, на которые вправе была рассчитывать… Негоже злорадствовать по поводу жертв и делать это предметом застольной беседы». Он уже осознал, что рейхсвер не числится среди победителей.
Таковыми оказались эсэсовские части Гиммлера, освободившиеся от соперников и обеспечившие себе власть внутри партии. Еще 9 июня СД была официально объявлена единственной службой нацистской политической разведки. А 20 июля Гитлер издал указ о том, что СС, в связи с «особыми заслугами» во время событий 30 июня 1934 года, объявляются независимой организацией в рамках НСДАП, и разрешил им создавать вооруженные формирования, тем самым лишив рейхсвер права быть единственной вооруженной силой Германии. Но именно это и было главной причиной вражды между армией и СА.
30 июня 1934 года отмечает начало новой фазы в истории Третьего рейха: наступление единоличной, неограниченной власти Гитлера, основанной на терроре. Создалась ось Геринг – Гиммлер, игравшая особую роль в подготовке новой войны. Эсэсовцы показали, что они готовы выполнить любой – буквально любой приказ фюрера. Вместе с тем эти убийства обнажили глубокую трещину в структуре партии – СА и СС теперь смертельные враги.
Тысячи штурмовиков так и не забыли тот день позора и унижения, когда Лютце вынужден был по приказу Гитлера назначить группенфюрера СС Далюге ответственным за реорганизацию и чистку всей восточно-германской организации СА, да еще и впустить его в принадлежащее штабу СА помещение.
Потом новому руководству было разрешено самим произвести чистку собственных рядов. Был создан специальный трибунал во главе с группенфюрером СА Бохенауэром и следственные комиссии во всех округах «для выявления сообщников Рема». Однако в эти комиссии вскоре пошли потоком разнообразные жалобы на неправомерные действия эсэсовцев, и непонятно стало, кого им судить.
Взаимная ненависть между СС и СА так и не утихла, перейдя в невидимую тайную войну. Вечером 17 августа 1935 года Лютце бросил вызов эсэсовцам. Это было в Штеттине, они сидели в ресторане – 20 штурмовиков и трое из СС. Пива было выпито изрядно. И тут Виктор Лютце возгласил: «Настанет время отмщения за 30 июня!» – и далее про торжество справедливости. Кто-то из эсэсовцев прошипел довольно громко: «Значит, не всех мы тогда передавили, тут есть еще желающие пойти за Ремом». Вспыхнула ссора, во время которой Лютце кричал: «Кто больше всех проталкивал Рема? Кто клялся ему в верности? Думаете, кто-нибудь из моих товарищей по СА? Нет! Я вам могу сказать, кто это был! Могу назвать имена!» Кто-то услышал в общем гаме, что он выкрикнул: «Это рейхсфюрер СС!»
Неизвестно, чем бы все кончилось, но тут вмешался штандартенфюрер СД Шульц и стал урезонивать Лютце: «Послушайте, начальник штаба, уже третий час ночи. Нам всем лучше разойтись». Он подозвал официанта и потребовал счет. На этом вечеринка закончилась, но последнее слово осталось за Лютце. Уходя, он счел нужным заметить во всеуслышание: «Я все равно буду говорить это, даже если завтра меня уволят и отправят в концлагерь!»
