Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX-XX столетий. Книга VII - Ракитин Алексей Иванович
И сенсационный процесс на этом закончился. Всего-то четыре дня — и никакого шоу…
Нельзя не отдать Дональду Гаскинсу должного — приговор к смертной казни 28 мая 1976 г. он воспринял с завидным хладнокровием.
Дело было плохо, ибо в Южной Каролине, хотя и действовал мораторий на исполнение смертных казней, мощное лобби в местном парламенте добивалось его отмены, и значительная часть населения поддерживала эту меру. Смертная казнь могла быть восстановлена в любой момент, и в этом случае Дональд Гаскинс оказывался с прямым билетом на «горячий стул»…
Дональду было о чём задуматься. Умирать в ближайшие годы как-то не хотелось (хотя, может, и следовало освободить от себя этот грешный мир), а потому Гаскинс начал торг. В принципе, ему было с чего начать — следствие очень многие моменты его преступной деятельности «вынесло за скобки», никак не объяснив. Понятно, что органы охраны правопорядка были заинтересованы в том, чтобы получить необходимые разъяснения по интересовавшим вопросам и знать полную картину по всем эпизодам, инкриминируемым Гаскинсу.
После продолжительных переговоров адвокатов Гаскинса с представителями Министерства юстиции штата была достигнута следующая договорённость: Дональд признаётся в убийстве 7 человек и рассказывает о деталях преступлений, в обмен на это должна последовать отмена приговора суда первой инстанции к смертной казни и вынесен новый приговор, предусматривающий один или несколько пожизненных сроков заключения. Одним из условий сделки явилось согласие Гаскинса на допрос с использованием «сыворотки правды», то есть под воздействием наркотического препарата, тормозящего работу коры головного мозга и снижающего степень контроля и осознаваемости поведенческих реакций (это напрямую влияло на управляемость вербальной сферой.). Гаскинс прошёл допрос под воздействием препарата, который якобы должен был «развязать ему язык» и побудить сказать «всю правду», и сотрудники прокуратуры остались довольны полученным результатом. Однако, бросая ретроспективный взгляд на подлинный преступный путь Гаскинса, о котором сейчас известно много больше, чем в 1976 г., можно не сомневаться, что допрос оказался совершенно неэффективен — преступник сказал только то, что хотел сказать, и не сделал ни одного опасного для себя признания. Данное обстоятельство наводит на мысль, что Гаскинс полностью контролировал себя во время допроса, а значит, эта процедура не достигла поставленной цели.
Итак, с семью признаваемыми убийствами Дональд, точнее, адвокаты, действовавшие от его имени, подали кассационную жалобу в Верховный суд штата Южная Каролина, добиваясь отмены судебного решения от 28 мая 1976 г. в силу вновь открывшихся обстоятельств. Дело рассматривалось в ноябре 1976 г. и, строго говоря, суд носил формальный характер, так как все его аспекты были урегулированы досудебным соглашением.
Гаскинс признал себя виновным в убийстве Дэнниса Беллэми и Джонни Найта, заявив, что расправился с обоими за то, что те обворовали его мясной магазин. Точных свидетельств того, что хищение действительно состоялось, не имеется — в разное время сам Гаскинс говорил об этом по-разному: то молодые люди только планировали обворовать, но у них ничего не вышло, то им всё же удалось проникнуть в лавку и похитить деньги… В контексте судебного разбирательства это даже было и не очень важно — важным было то, что Гаскинс фактически подтвердил тот самый рассказ Уолтера Нили, который прежде категорически не признавал и даже высмеивал. При этом Дональд сознался в том, что на самом деле обратился к Уолтеру за помощью при транспортировке трупов, поскольку в одиночку не мог управиться с крупным и тяжёлым телом Дэнниса Беллэми. Таким образом, хотя Уолтер Нили не совершал убийства обоих молодых людей, он всё равно оставался виновен в недонесении о совершении тяжкого преступления и в том, что активно участвовал в сокрытии его следов.
Затем Гаскинс признал свою вину в убийстве Дорин Демпси и её 20-месячной дочки Робин Мишель. Это была, пожалуй, самая отвратительная часть его признаний. Гаскинс рассказал о том, что Дорин дружила с его женой и не испытывала в отношении него никаких подозрений; Дональд держался с нею по-отечески внимательно и доброжелательно. Эта-то доброжелательность и погубила молодую женщину. Когда Гаскинс предложил помочь ей с переездом, Дорин согласилась, не раздумывая, ведь поездка в автомашине Дональда позволяла ей сэкономить на билетах междугороднего автобуса. Отвезя Дорин и её дочку подальше от Чарлстона в лес, Гаскинс потребовал, чтобы женщина совершила с ним половой акт. Демпси, видимо, опасаясь за судьбу дочери, согласилась, и половой акт произошёл безо всякого физического насилия. Гаскинс не испытал того удовольствия, на которое рассчитывал, и убил Дорин, перерезав ей горло. Вид умиравшей женщины разбудил неутолённую до конца похоть, и Гаскинс без долгих колебаний совершил анальное изнасилование Робин Мишель. Стремясь усилить то впечатление, которое произвёл на судей Верховного Суда этот рассказ, Гаскинс особо подчеркнул, что всегда любил насиловать малолеток, но половой акт с 20-месячной малышкой «был лучшим сексом в его жизни». Думается, что говоря это, Гаскинс наслаждался своей безнаказанностью — ведь решение суда было предопределено досудебной договорённостью, и никто не мог отменить её, если обвиняемый выполнял свои обязательства. А рассказ об изнасиловании как раз и являлся выполнением условий сделки. Отвечая на вопрос, как именно была убита Робин Мишель, преступник ответил, что задушил её.
Далее Гаскинс признал свою вину в убийстве супругов Браун — Эдди и Берты, проживавших в Чарлстоне. Судимый прежде Эдди Браун промышлял нелегальной торговлей оружием и время от времени имел дела с Гаскинсом. В течение некоторого времени они совершили несколько сделок и остались довольны друг другом. Всё резко изменилось весной 1973 г., когда Браун узнал, что попал под подозрение правоохранительных органов после продажи нескольких пистолетов, украденных с авиабазы "Шау". ФБР установило за ним круглосуточное наблюдение, и это чрезвычайно напугало Эдди. Не зная, что предпринять, тот обратился к Гаскинсу за советом, и Дональд моментально сообразил, чем грозит лично ему разоблачение Брауна. Стоило тому оказаться в комнате для допросов, как вся его клиентура стройной шеренгой отправилась бы в тюрьму — сомневаться в этом не приходилось. Чтобы усыпить бдительность запаниковавшего торговца ворованным оружием, Гаскинс авторитетно заверил его, что имеет надёжный канал по нелегальной переброске людей в любую часть Соединённых Штатов и даже за границу. Всё, что требуется от Брауна — это собрать необходимые для бегства вещи, взять как можно больше денег и ценных вещей и покинуть жилище скрытно от группы наружного наблюдения ФБР. Гаскинс обещал, что подберёт беглецов на дороге примерно в 5 км от их дома ранним утром. От них требовалось одно — не привести за собой "хвост" из ФБР-кой "наружки".
Всё получилось как нельзя лучше — чета Браунов не заподозрила ловушки, собрала рюкзаки и тёмной апрельской ночью скрытно покинула собственный дом. В условленном месте их действительно поджидал Гаскинс, который отвёз супругов просёлочной дорогой поглубже в чащу, там направил на них пистолет, сковал руки наручниками и, вытащив из багажника лопату, быстренько выкопал неглубокую могилу. Расстреляв парочку, Дональд тщательно выпотрошил рюкзаки убитых — всё, что могло быть идентифицировано, отправилось вслед за телами в могилу, а вот деньги и кое-какие золотые украшения нашли своё место в карманах убийцы. После признания Гаскинса в том месте, где он закопал тела Эдди и Берты Браун, были проведены раскопки, однако останки людей найдены не были. Прошло довольно много времени, прежде чем эта странность получила объяснение (к этому вопросу нам придётся вернуться чуть позже).
Примерно через год Гаскинс совершил последнее, по его заверению, убийство. Седьмой жертвой стал "редиска — нехороший человек" (выражаясь цитатой из известной кинокомедии) Хорас Джонс (Horace Jones), промышлявший автоугонами. То есть Хорас, быть может, и был неплохим парнем в глазах Гаскинса, но лишь до той поры, пока не принялся оказывать знаки внимания жене Дональда. Кроме того, Джонс задерживал выплату по последней сделке, и сочетание этих двух факторов имело для него самые фатальные последствия. Примерно через год после расправы над четой Браун, то есть весной 1974 г., Гаскинс угостил Джонса пивом, пригласил прогуляться в лес для якобы делового разговора и там, без проволочек, выстрелил ему в затылок.
