Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX-XX столетий. Книга VII - Ракитин Алексей Иванович
Все эти разъезды закончились, как догадается проницательный читатель, весьма плачевно. Дональд зарвался. Он словно бы проверял границы дозволенного, с каждым днём позволяя себе всё более опасные и бесшабашные выходки, и в один далеко не прекрасный день попал в передрягу, которая едва не кончилась для него весьма и весьма плачевно.
Весной 1962 г., находясь со своим работодателем в родном Флоренсе, Дональд Гаскинс изнасиловал 12-летнюю девочку. Выследил на обратном пути из магазина и в безлюдном квартале затащил в кусты, пригрозив ножом. В сексуальных наклонностях Дональда на протяжении многих лет усиливались педофильские элементы — это видно хотя бы по тому, каких девушек он выбирал в жёны — и вот теперь фантазии вырвались из-под контроля и полностью подчинили поведение Гаскинса. Хорошо ещё, что он не пустил в ход нож, и жертва осталась жива…
История получила продолжение. Гаскинс был моментально схвачен и помещён под замок в офис шерифа. Дальше — больше! Было назначено слушание обвинения в Большом Жюри, и дело выглядело для Гаскинса очень скверно — никаких смягчающих обстоятельств в своё оправдание он привести не мог, а поскольку являлся рецидивистом, то на снисхождение будущего суда ему рассчитывать не приходилось. В день слушаний обвинения в Большом Жюри у здания собралась огромная толпа местных жителей, жаждавших самосуда — и Дональд реально мог в тот день расплатиться за свою похоть головою. Но именно это обстоятельство ему и помогло — люди шерифа до такой степени были озабочены тем, чтобы сдержать местных жителей и не допустить расправы над арестантом, что Гаскинс, отпросившись в туалет, просто-напросто убежал от них, протиснувшись сквозь прутья решётки. С его-то весом и ростом (56 кг при 163 см!) это особых проблем не составило. Беглец проявил не только завидное самообладание, но и наглость — покинув здание суда, он вышел на центральную площадь и угнал с парковки казённый автомобиль социальной службы! На нём он беспрепятственно покинул штат и переехал в Северную Каролину, решив не уезжать далеко.
Гаскинс обосновался в городке Гринсборо и принялся бродить по окрестностям в поисках работы. Попутно проводя разведку того, что интересного, с точки зрения возможного хищения, имеется у местных жителей. Работу он находил без особых проблем — то помогал домохозяйкам пересаживать кусты, то косил газоны, то занимался кровельными работами — и в этом ему очень помогала безобидная внешность и вежливое обращение с женщинами. Гаскинс не походил на громилу, которого следует бояться, в нём никто не подозревал злобного и опасного рецидивиста, а потому особых проблем с заработком он не имел. Изучив район и отыскав скупщика краденого, Дональд принялся понемногу подворовывать — в общем, жизнь нормализовалась.
Причём нормализовалась до такой степени, что Гаскинс задумался о женитьбе. Денег на проституток не хватало, да их практически и не было в маленьком городке, насиловать кого-либо было слишком рискованно, а голос пола настойчиво требовал сексуальных упражнений, да притом побольше. Поразмыслив над проблемой, Дональд сделал предложение очередной 17-летней дурёхе, убедив её, что она — именно та девушка, которую он всю жизнь искал. Мамаша избранницы, в одиночку воспитывавшая четверых детей, была только рада тому, что в доме наконец-то появятся мужские руки. Быстренько сыграли свадебку, Гаскинс перебрался жить в комнату своей очередной — четвёртой по счёту — жены (какая экономия на жилье!), и жизнь покатилась по новому руслу.
Правда, душа бродяги требовала перемен — движения, новых мест, свежих лиц, интересных краж… Жизнь на одном месте оказалось для Гаскинса сущим мучением. Выждав в Гринсборо три месяца, он решил наведаться в Южную Каролину, посмотреть, как там идут дела.
У Дональда планы с делами обычно не расходились, приняв решение, он исполнял его без проволочек. Поэтому в один прекрасный летний денёк 1962 г. он подкатил на угнанной автомашине к дому своей третьей жены и сказал ей гагаринское: "Поехали!" Его план по глубине своей проработки примерно соответствовал военной мудрости "круглое катать, квадратное — носить!" Сводился он в общих чертах к следующему: едем во Флориду и там живём припеваючи! Жена была потрясена блестящим стратегическим мышлением своего муженька, её даже не смутило то обстоятельство, что он был объявлен в розыск по всему штату за изнасилование 12-летней девочки. Она, видимо, рассудила, что изнасилованных девочек может быть много, а вот во Флориду приглашают всего раз в жизни.
Стремясь не упустить своё женское счастье, супруга уселась в ворованную машину, и поездка началась. Всё было замечательно до тех самых пор, пока на выезде из штата за автомашиной Гаскинса не увязался полицейский патруль. Дональд погнал, как мог, рассчитывая поскорее покинуть Южную Каролину и тем самым оказаться вне пределов юрисдикции местной дорожной полиции. Гонка закончилась тем, что на одном из поворотов автомашину беглецов занесло, и она на всём ходу влетела в топкое болото. Пока машина тонула, Дональд резво вскарабкался на крышу и, прыгая, как зебра, с кочки на кочку, умчался вглубь болота. Его благоверная осталась в салоне и, наверняка, захлебнулась бы в трясине, если бы полицейские, проявив чудеса смекалки и отваги, не вытащили дамочку на сухое место. Та осыпала сбежавшего муженька всеми проклятиями, какие только могла придумать — и дамочку можно было понять, ведь романтическая поездка во Флориду закончилась столь прозаично, что об этом невозможно было рассказать даже подругам!
А что же непотопляемый Дональд? Преодолев болото, он мужественно проголосовал "дальнобойщику" и направился… правильно, направился он к своей последней жёнушке в Северную Каролину. План отъезда во Флориду оставался в силе. В конце концов, не всё ли равно, с кем туда ехать — с третьей женой или с четвёртой?
Всё, казалось, было хорошо, но Дональд не учёл специфики женской психологии. Когда он появился в Гринсборо, там его ждал более чем прохладный приём — жена и тёща поняли, что имеют дело со скверным парнем, и церемониться с Гаскинсом не стали. Когда благоверный отдыхал после сытного ужина, любимая тёща позвонила по 911 и через пять минут на запястьях Дональда щёлкнули наручники. Поездка во Флориду так и не состоялась.
Наверное, Гаскинс сильно разозлился на свою четвёртую жену и тёщу за их предательство, но в тот момент это уже не имело значения. В связи с арестом перед ним возникли гораздо более серьёзные проблемы, ведь список выдвинутых против него обвинений превышал два десятка пунктов. Причём статьи были серьёзные — изнасилование несовершеннолетней, использование при нападении смертельного оружия, многочисленные угоны автомобилей, в том числе и казённого, побег из зала суда и тому подобные.
Почти год продолжалась подготовка к судебному процессу и, наконец, в 1964 г. Дональд Гаскинс получил свой приговор. За изнасилование его осудили на 6 лет тюремного заключения, ещё 2 года добавили за побег из зала суда. Возмущение присяжных вызвало простодушное заявление Гаскинса, что он не согласен с обоснованностью обвинения в изнасиловании несовершеннолетней и считает, что девочки могут вести половую жизнь уже с 10 лет.
Хотя Дональду предстояло провести за решёткой 8 лет, на свободу он вышел куда раньше. Вторая половина 60-х гг. оказалась для пенитенциарной системы США очень напряжённым временем — рост антивоенных настроений, спровоцированный неудачами военных действий во Вьетнаме, усиление популярности всевозможных экстремистских левацких групп и группировочек, триумфальное шествие по стране кокаина, впервые обогнавшего по популярности марихуану — всё это предопределило как рост напряжённости в обществе, так и рост нагрузки на систему исполнения наказаний. Осуждённым банально стало негде «сидеть», и чтобы расчистить места для новых узников, старых начали буквально выпихивать вон. Именно в ту пору широкое применение нашла практика условного освобождения закоренелых рецидивистов.
В число таковых условно освобождённых и попал в 1968 г. Дональд Гаскинс. Он пробыл в тюрьме едва ли половину отмеренного ему срока и был очень счастлив тем, как удачно повернулась его судьба. Единственное условие, которое ему было поставлено при освобождении — в течение двух лет не возвращаться в округ Флоренс, но при этом не покидать границ штата Южная Каролина.
