Тотальность иллюзии (СИ) - Борзых Станислав Владимирович (бесплатные полные книги .TXT) 📗
Наконец, стоит отметить, что случайности бывают не только отрицательными, но и положительными. Обычно, говоря о неожиданностях, подразумевают нечто плохое, но это не всегда так. Скажем, выигрыш в лотерею, хотя отчасти и поддаётся прогнозу, тем не менее, приятен в большей степени, нежели можно было бы подумать. То же самое относится и к более важным событиям. Я сам, в свою очередь – результат удачного для меня стечения обстоятельств, как, впрочем, и многие из нас. Поэтому было бы неверно и узко мыслить о случае исключительно в негативных категориях. Счастливые находки также имеют место быть, но обычно их отчего-то принимают за должное или, что ещё хуже, за последствия своих «правильных» действий. Я посвящу этому вопросу один из последующих разделов, пока же только укажу на то, что нам сложно судить об оптимальности собственных поступков.
И пятое. Если непредубеждённо посмотреть на результаты жизни того или иного сообщества, то станет ясно, что далеко не все перемены в нём и в его среде можно объяснить с помощью предыдущих факторов. Отчасти, как станет понятно ниже, это плохо соотносится с социальным договором. Но нужно отметить то, что не все они заключались в начале времён, многие продолжают находиться на стадии согласования или обсуждения, а к некоторым ещё даже и не приступали, из-за чего этот параметр сохраняет свою релевантность. Что я имею в виду под внутренней логикой?
В наиболее упрощённом виде – это груз истории, влияющий на тот коллектив, который разделяет её как общее наследие. В силу тех или иных причин человеческие популяции переживают в процессе своего функционирования различные события. Память о них и те традиции или ритуалы, что с ними непосредственно связаны, во многом опосредуют наше отношение к реальности. Даже наша собственная судьба – это нередко наложение прошлого на настоящее, а равно и будущее, в случае же с целой группой данный фактор ещё более важен. Рассмотрим один пример.
Скажем, какое-то общество подверглось влиянию со стороны нагрянувшего наводнения, которое причинило многочисленные, но не критичные для его выживания бедствия. Очевидно, что память об этих событиях непременно сохранится, за исключением, разумеется, полной социальной амнезии, и будет транслироваться через поколения с некоторой степенью интенсивности и красочности. Потомки, не бывшие непосредственными свидетелями данного происшествия, всё равно, о нём узнают. Это станет частью их воспитания, которая в зависимости от определённых обстоятельств, станет составляющей обучения их детей и т.д. Конечно, многое будет строиться на отношении к этому событию, но должно быть понятно, что бесследно ничего не проистекает, а всегда наносит отпечаток на дальнейшее развитие.
Принимая во внимание сам факт наличия знания о происшествии, нетрудно догадаться, что оно включается в современный дискурс существования данного общества, вызывая в нём некоторые, не обязательно эпохальные, изменения. Те, в свою очередь, приводят к вытекающим из них трансформациям и далее – по всему спектру культуры и вдоль всех её основных линий и размежеваний. Хотим мы того или нет, всякое событие неизбежно преображает весь социальный ландшафт, даже не столь значительное, как наводнение. В действительности любой инцидент встраивается в единую структуру без чётко очерченных и предсказуемых последствий для системы в целом. На практике это означает, что всё имеет значение. Но в чём состоит логика?
Это можно сравнить с нестабильной системой, в рамках которой наблюдаются незначительные флуктуации. Со временем отдельные из них подчиняют себе сопредельные, выстраивая некую пока ещё местную конфигурацию. Эти более массивные образования соединяются с новыми распределениями и т.д., пока, наконец, не сформируется общий вид. Так, собственно, работают все общества. Но существует и ещё одно важное обстоятельство.
В силу того, что люди являются относительно разумными существами, а также в силу того, что со временем в системе накапливаются относительно устойчивые паттерны взаимодействий между индивидами, формируются правила и нормы, о которых уже шла речь. Они напоминают собой регламент, в рамки которого загоняется большинство возможных поступков и решений, и теперь уже колебания фиксируются в определённом диапазоне. Конечно, подобное положение вещей не гарантирует отсутствие резких всплесков и выходов за границы, но оно, по крайней мере, делает ситуацию более или менее предсказуемой.
Кроме того сами эти правила способны взаимодействовать друг с другом, создавая структуры второго порядка, где мы как раз и обнаруживаем ту самую внутреннюю логику. Нередко она вообще не имеет никакого отношения к тому, что, собственно, происходит с людьми, воплощающих её в реальность. Именно в таком случае мы и получаем шанс наблюдать за тем, как она работает. Поясню это на гипотетическом примере.
Скажем, существует две нормы в рамках более широкого континуума. Они не обязательно сопряжены друг с другом, но вписаны в общий порядок. Случайные события или внешнее воздействие может столкнуть их, образовав третью или просто сочетание их обеих. А это, в свою очередь, вызовет реакцию по всей структуре, меняя её суть и содержание. В конце концов, даже толчок извне не столь необходим. Данные два актора могут оказаться в более широком процессе, который работает самостоятельно, вполне вероятно, преследуя собственные цели. На самом деле описание полного списка возможных развития событий заняло бы целый том. Просто тут я хочу подчеркнуть тот факт, что система обладает своей логикой, не всегда связанной с тем, что наблюдается в окружающей и преобразуемой ею среде.
Впрочем, у этой логики есть ещё одно измерение. Все мы суть результаты собственной истории. Пережитые нами события накладывают неизгладимый отпечаток на то, что мы собой представляем, но они также в некоторой степени предопределяют и будущие наши состояния. Если я сегодня не люблю изюм, то это значит, что до сих пор я его избегал, что влечёт за собой отсутствие во мне тех элементов и привычки их перерабатывать, которые есть в засушенном винограде. В последующем, следуя своему стереотипу, я буду стараться сохранить наличное положение вещей, тем самым реализуя их в грядущем. То же самое касается и всего общества. Если, скажем, некий социум до сегодняшнего дня считал себя миролюбивым, то он постарается воздержаться от агрессивных действий в отношении как соседей, так и отдалённых от него групп и впредь, опять же создавая или, лучше сказать, перенося себя таким образом в будущее.
Вообще говоря, очень сложно вести речь о том, что же является настоящим. По большому счёту оно настолько исчезающее мало, что им можно было бы и пренебречь. Мы постоянно вываливаемся из прошлого в данное мгновение, а затем из него снова скатываемся в грядущее. Ни места отправления, ни пункта назначения не существует, однако первое присутствует в гораздо большем объёме, чем и настоящее, и будущее. Распластавшись на огромных территориях, оно поглощает собой всё остальное. И хотя мы обладаем свободой воли, трудно понять, где и как мы способны её осуществить, если всё и так уже во многом предопределено. В этом смысле и нужно рассматривать внутреннюю логику, которая напоминает расхожее объяснение в духе – так есть, потому что так должно быть. Обязательное – это фикция с целью сокрытия истинных причин сегодняшнего положения вещей, которое сложилось не с необходимостью, а в силу многих, часто плохо идентифицируемых причин. И которое, кстати, продолжает упорствовать в том, что самосохраниться любой ценой. Мы все – заложники определённой системы, которая учит нас доказывать и принимать на веру её непреходящий характер, несмотря на то, что она приобрела его в сложном процессе истории.
Суммируя вышесказанное, следует отметить следующее. Всякий договор заключается не в пустом пространстве со всеми возможными исходами, но в рамках чётко очерченного окружения, обладающего собственными характеристиками и качествами. Все они составляют грани одного целого, а, значит, воздействуют на конечный итог сообща. Это нужно иметь в виду, когда мы хотим понять, почему соглашения таковы, каковыми мы их наблюдаем, и почему они нередко могут показаться нам дикими и нелогичными.
