Отчетный период (СИ) - Уленгов Юрий (читаем книги TXT) 📗

Отчетный период

Предисловие

Название для сборника выбрано не просто так. Это действительно некий отчет за период с 2013 по 2018 год — «кусок жизни, пяти годам равен». Именно в 2013 году я начал всерьез писать, и за это время в закромах Родины собралось десять рассказов, написанных в разные периоды, под разным настроением. Рассказы расположены в хронологическом порядке, и, по идее, читая их, можно отслеживать эволюцию автора, если она, конечно, есть. Мне самому это оценить сложно, а вот вам, со стороны — виднее.

В сборник вошли рассказы в самых разных сеттингах. Здесь нашлось место ЛитРПГ — или, по крайней мере, чему-то на него похожему, зомби-постапу — причем сразу в двух, так сказать, ипостасях, классическому постапокалипсису и боевику, робко пытающемуся выдать свои декорации за научную фантастику. Некоторые из рассказов были изданы в сборниках, некоторые остались сетевыми публикациями.

Каждый из этих рассказов по-своему дорог для меня, с каждым связаны определенные воспоминания. Я попытаюсь поделиться ими с вами: для этого я написал краткое предисловие к каждому рассказу. А если эти предисловия вдруг покажутся вам скучными — смело пропускайте их и переходите к основному блюду. Почему бы и нет?

Рассказ первый. Эхо забытых легенд. 2013

Предисловие к первому рассказу

«Эхо забытых легенд» — мой первый завершенный рассказ. Писал я его для конкурса «Под знаком Z», что проводился издательством Эксмо и ныне почившим литературным порталом Fan-Book. Это был один из первых массовых конкурсов с изданием победителей в сборнике — ну, или первый, о котором услышал я. Идея рассказа, а точнее, открывающая его сцена, родилась на берегу Азовского моря, под шум прибоя и созерцание стилизованных соломенных лачуг. В какой-то момент я «увидел» усталого мужчину с мачете и револьвером, бредущего по залитому кровью пляжу. И закрутилось.

Дописывал рассказ я в поезде, несущем меня уже к другому морю. Писать в плацкарте — то еще удовольствие, но сроки поджимали. Как выяснилось в итоге, можно было и не спешить: мой рассказ отбор не прошел. Получив первый скомканный блин, я чуть было не удалил текст и не поставил крест на писательстве, однако что-то заставило меня продолжить. Теперь «Эхо забытых легенд» для меня — важная веха. И недаром он открывает этот сборник.

А еще на конкурсе я познакомился с Антоном Текшиным — хорошим человеком и отличным автором. Если вы любите зубодробительные ЛитРПГ-боевики и легкие тексты с хорошим слогом, не поленитесь, ознакомьтесь с творчеством Антона. Мне почему-то кажется, что вам понравится.

Кстати, совсем недавно, перечитывая трилогию «Армагеддон» Юрия Бурносова, я поразился тому, насколько схоже начало романа «Крушение Америки» с «Эхом». От места действия до сюжета и характеров некоторых персонажей. Ответственно заявляю — все совпадения случайны и являются плодом подключения к одному с моим тезкой сегменту ноосферы. Ничем другим такое сходство объяснить я не могу — серию «Этногенез» в ту пору я еще не читал.

Эхо забытых легенд

Огромное солнце лениво показало свою толстую морду из-за горизонта. Первые его посланцы устремились к берегу, то и дело игриво ныряя в волны. Легкий ветерок легонько шевелил ветви тропических деревьев, неся с собой свежесть и прохладу.

Утренний прибой, шипя, накатывал на белый песчаный пляж, будто раздумывая, стоит ли ему вообще этим заниматься. Бирюзовая прозрачная вода позволяла разглядеть каждый камушек на дне, не делая тайны из жизни своих обитателей.

Юркий краб выбрался из-под небольшого камня, и целеустремленно засеменил бочком. Пару раз откатывающиеся волны пытались увлечь его за собой, но он упрямо двигался к цели. Достигнув ее, краб несколько секунд двигался вокруг объекта своего внимания, как бы думая, с чего начать.

Наконец, падальщик решился, и, вытянув клешню, вырвал небольшой кусок мяса из разорванного живота темноволосой девушки, лежащей ногами в волнах, лицом к восходящему солнцу. Неуклюже прижав к себе добычу, краб кинулся обратно в камни.

Солнце поднималось все выше, бесстрастно взирая на открывающуюся ему картину.

Сотни растерзанных трупов усеивали всю территорию пляжа еще вчера модного курорта. Обглоданные конечности, изуродованные лица, разорванные шеи — все говорило о том, что люди подверглись внезапному нападению целой стаи существ, с крепкими когтями и клыками. Хотя, если бы эти раны осмотрел кто-нибудь, хоть немного соображающий в медицине, он мог бы сказать, что следы зубов принадлежат самому опасному хищнику, высшему звену в пищевой цепочке — человеку.

По разгромленному пляжу, мимо разваленных, кое-где дымящихся стилизованных хижин, устало брел мужчина. Брел, стараясь смотреть под ноги, и вместе с тем — не видеть лиц тех, кого он сейчас так старательно обходил. В одной руке он держал пистолет, тускло поблескивающий на солнце, пальцы другой судорожно, до побелевших костяшек, сжимали рукоять мачете. Хотя человек был молод, волосы его были абсолютно седыми.

Пройдя мимо деревянного помоста, на котором вчера должен был зажигать популярный джаз-бэнд, он изменил траекторию движения. Ноги не держали его. Рухнув на землю, мужчина повозился немного, старясь усесться, облокотился спиной о ствол дерева, и зашарил рукой у пояса. Найдя, наконец, то, что искал, он одним движением скрутил пробку с фляги, и жадно присосался к ней. Острый кадык заходил туда-сюда под крепкой кожей, красные от недосыпа глаза слегка расширились, когда алкоголь обжег горло. Несколькими глотками он осушил флягу, и отбросил ее в сторону.

Достав из нагрудного кармана пачку «Мальборо», другой рукой дотянулся до зажигалки. Несколько раз крутнул колесико, хваленая «Зиппо» отказывалась зажигаться в дрожащих руках. Глубоко затянувшись, и выпустив густую струю дыма, человек поднял полные слез глаза к небу.

— Боже мой… Боже мой, что же мы натворили?

***

— Что тут написано? — резким ударом ладони Жан прибил какую-то гадость, ползущую по шее, и вопросительно взглянул на Андрея. Русский не спешил отвечать, счищая рукой в перчатке землю с букв, высеченных на массивной каменной плите.

— Ты слышишь? Написано что там? — Джоунси, самый нервный и дерганный в группе, пихнул русского в плечо. Одетый в застиранный камуфляж, вечно жующий резинку, агрессивный Джоунси, не нравился Жану. Жан, не без оснований, полагал, что американец принимает наркотики. Еще на этапе формирования группы, Жан решил для себя, что постарается все время держать подозрительного янки в поле зрения, и, по возможности, не пускать его себе за спину. Джоунси был невысоким, коренастым, с маленькой головой и внушительными буграми мышц. Образ отпетого головореза дополнял огромный, никелированный «кольт-питон», висящий на бедре Джоунси, и, как уже довелось убедиться Жану, американец не особо раздумывает, перед тем, как пустить оружие в ход.

— Так что там, Эндрю? — доктор Торнтон, второй американец в группе, тоже подошел ближе, и теперь заглядывал через плечо Андрею.

Жан на протяжении всей экспедиции терялся в догадках, что заставило культурного и интеллигентного Торнтона присоединиться к их команде авантюристов. Доктора легче было представить в институтской аудитории, с указкой в руках, терпеливо разъясняющего сложный момент туповатым студентам, чем в мексиканских джунглях, с мачете в руках прорубающегося сквозь кустарник, и остервенело отбивающегося от бесчисленных насекомых.

— Здесь написано, что на головы дерзнувших войти сюда падет тяжкое проклятие, бла-бла-бла, дух их омертвеет, но плоть останется жить, бла-бла-бла, еще несколько строчек со стандартными стращаниями мародеров, перемежаемые возгласами «Берегись!», и еще что-то на непонятном мне диалекте. Короче, стандартная средневековая хрень. Я видел десятки таких предупреждений, — обратив, наконец, внимание на окружающий мир, разъяснил Андрей.