Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства - Коровина Елена Анатольевна
А вот российская интеллигенция встретила Дюма восторженно и радушно. Его зазывали в лучшие дома обеих столиц, ему рады во всех городах, в которые он приезжал. Любопытный и озорной Дюма мало обращал внимания на полицейский надзор, посещая отнюдь не самых благонадежных граждан. Например, побывал на даче у популярного в кругу разночинцев писателя Ивана Панаева. Там его угощали отменным обедом: сперва ботвиньей, потом щами, затем жареным поросенком с хреном, уткой с яблоками, грибами в сметане и слоеными пирогами с вареньем. Дюма привел семейство писателя в недоумение – он не столько восхищался необычным для француза вкусом блюд, сколь рьяно записывал ингредиенты, а потом ринулся на кухню дотошно выспрашивать кухарку – как, что и когда она делает.
Но и сам Дюма сумел удивить россиян мастерством приготовления блюд, считавшихся распространенными в России. Приехал ведь весьма подкованным по кулинарной части. Путешествуя по Кавказу, устроил в городе Поти праздничный прощальный грузинский обед, заткнув за пояс в приготовлении блюд самих хозяев.
В родном Париже Дюма закатывал раблезианские пиры – конечно, когда получал гонорары. В 1866 году Жорж Санд (тоже признанная гурманка) восторженно писала знакомым:
«Весь обед – от супа до салата – приготовил папаша Дюма. Восемь или десять превосходных блюд. Пальчики оближешь!» Как видим, восхищенная писательница даже сбилась со счета, перечисляя лакомства, которые ей довелось отведать.
Как известно, сам Дюма был большой и толстый. Его мушкетеры ведрами хлестали бургундское, другие герои тоже не отставали – то и дело открывали бутылки шампанского и бордо. Отсюда и принято считать, что писатель был не только обжорой, но и пьяницей. Но это не так! Несмотря на свою страсть к кулинарии, сам он ел очень умеренно, алкогольные напитки, кофе и табак не жаловал. За столом пил только подкрашенную красным вином воду, а когда гости особо приставали – рюмку белого вина, обильно запивая ее сельтерской водой. Хотя пить Дюма умел: во время путешествия в Россию перепил на Кавказе грузин, за что и был пожалован почетным сертификатом, «удостоверяющим не интеллектуальные, а метрические способности», то есть сколько вина в него влилось. «Раз устояв перед собеседниками грузинскими, можно уже не опасаться никаких других!» – с жаром признавался позже писатель. А еще он говорил: «Настоящий кулинар просто обязан вести трезвый и правильный образ жизни! Иначе как отмеришь соль или перец нетрезвой рукой?» И прибавим, как еще можно написать 646 книг, если не на трезвую голову и здоровый желудок? Вот бы всем такую работоспособность! Может, именно в ней и заключена самая большая тайна папаши Дюма, которая и помогла ему создать столько шедевров.
Странный мир Зазеркалья
Вот уже второй век литературоведы и ученые ломают голову над тайнами двух детских сказок – «Алисы в Стране чудес» и «Алисы в Зазеркалье». А между тем их создатель Льюис Кэрролл и сам жил в некоем странном мире, где все было перевернуто, непредсказуемо и наоборот.
Начнем с того, что никакого Льюиса Кэрролла не было. Был застенчивый и чудаковатый Чарльз Лутвидж Доджсон (1832–1898) – скромный английский каноник, математик и логик. Он работал сначала библиотекарем, потом, получив звание профессора, преподавал математику и логику в Оксфордском колледже Крайст-Черч, весьма увлекался другими точными науками и писать сказки вообще не собирался.
Но все пошло иначе. Однажды во дворике колледжа Доджсон увидел девочек, играющих в крокет. Девочки оказались дочерьми декана Лидделла. Уже буквально через несколько дней они подружились с одиноким каноником. Доджсон охотно играл с ними в разные игры, большинство из которых выдумывал сам, водил девочек на прогулку.
Пятница 4 июля 1862 года стала волшебным днем не только для сестричек Лидделл, но и для всей английской литературы. Хотя началось все тоже традиционно.
В то время было модным отправляться на пикники или совершать маленькие путешествия. Взрослые обычно брали детей, чтобы показать им окрестности. Вот и Доджсон вместе с другом – каноником Робинсоном Даквортом решили отправиться на лодке вверх по реке к руинам старинного монастыря Годстоу. С собой друзья взяли сестер Лидделл. Лорине тогда было 13 лет, Алисе (любимице Доджсона) – десять, а Эдит – восемь. Самому Доджсону в то время исполнилось 30 лет.
Поездка намечалась познавательная. Друзья хотели осмотреть старинный колодец, который недавно нашел их общий приятель молодой священник Чарльз Праут. По легенде, колодец этот обладал целебными свойствами. В незапамятные времена покровительница Оксфорда святая Фридесвиде бежала в эти места, спасаясь от похотливых посягательств короля Алгара. Алгар погнался на ней, но десница Господня покарала его слепотой. Однако прекрасная Фридесвиде на то и была святой, что вымолила прощение нечестивцу. Ей явилась святая Маргарита и показала целебный колодец, омыв в котором глаза король смог бы вновь увидеть свет. С тех пор веками к волшебному колодцу приходили страждущие. Но к ХIX веку колодец разрушился и зарос тиной. Тем более интересно было взглянуть, что же откопал Праут.
Беда была в том, что девочек не занимала старинная легенда. Они скучали, и непоседливая Алиса стала требовать рассказать сказку поинтереснее. Так посреди реки, между взмахами весел и родилась сказка для Алисы – «Приключения Алисы в Стране чудес».
Печатать сказку Доджсон вовсе не собирался. Немного подработав текст, он переписал его крупными, понятными буквами и подарил Алисе на Рождество 1864 года. Рисунки он тоже нарисовал сам, как умел. Естественно, Алиса гордилась таким взрослым подарком. Ведь даже дамам кавалеры дарят только стихи, а здесь – целая книжка! Подарок читали маленькие друзья Алисы, и однажды один из них сказал Доджсону: неудобно читать всем одну и ту же книжку – надо чтоб было много таких книг. Это и решило дело – Додж сон начал хлопотать об издании.
Но о том, чтобы публиковаться под собственной фамилией, и речи быть не могло. Книга вышла в 1865 году под псевдонимом Льюис Кэрролл. И с тех пор этот самый Кэрролл всю жизнь, как жаловался автор, подкладывал ему свинью. Началось с того, что настоящая фамилия все равно выплыла наружу. Кончилось тем, что никто Доджсона собственным именем уже не называл. Ведь это только сам он был уверен, что написание сказок для оксфордского педагога, к тому же священника, несолидно. Вся читающая Англия думала иначе. Книга с первых же дней стала культовой. Возникло множество кружков почитателей «Алисы». Книга вошла в школьный курс. Ее восторженно прочла даже сама королева Виктория. Это было просто совершенно незапланированное чудо.
Вторая сказка по «наобороткам» не уступила первой. Взять хотя бы само название – «Алиса в Зазеркалье», к которому столь привыкли русские читатели. В оригинале же книга называлась «Сквозь зеркало, или Что там нашла Алиса». И удивительно, но русский перевод точнее отражает суть происходящего. Ведь само слово «Зазеркалье» включает понятие куда более объемное и парадоксально-фантастическое, нежели то, что может выразить словосочетание «сквозь зеркало». К тому же «зазеркалье» предусматривает вхождение зазеркального мистического мира в наш, обыденный. Понятие «сквозь зеркало» предусматривает только шаг из нашего мира в иной.
Сюжет книги сложился из тех экспромтов, которые сочинял Кэрролл, когда обучал Алису игре в шахматы. Но к понятию зазеркалья Алиса Лидделл, что бы ни утверждала легенда, отношения не имеет. Эффект зазеркалья Кэрролл объяснял совершенно другой Алисе – Алисе Рейк, своей дальней родственнице, гостившей у него с родителями. Еще одна Алиса появилась в иллюстрациях художника Джона Тенниела. Дело в том, что Кэрролл просил его нарисовать Алису Лидделл, но только с длинными светлыми локонами. У Алисы же волосы были темные и коротко стриженные. Вот Кэрролл и послал художнику фото другой девочки – Мэри Алисы Бедкок. Так что, как и положено в парадоксальной сказке, Алисы путались и множились, превращаясь одна в другую.
