Великие загадки мира искусства. 100 историй о шедеврах мирового искусства - Коровина Елена Анатольевна
В России эта коллизия известна по одной из «Маленьких трагедий» Пушкина. Но отчего мы не задумываемся о том, что поэт-драматург писал художественное произведение, а вовсе не историческое обвинение? Да и вообще, откуда пошло это ужасное обвинение в том, что, позавидовав таланту, его можно уничтожить?!
Слухи об отравлении поползли сразу же, едва Моцарт умер. Болезнь его началась стремительно и развилась внезапно. Сам композитор в бреду признался жене Констанце, что ему дали аква тофану (ведь мину воду). Это старинный яд на основе мышьяка без цвета и запаха. Действует медленно, не диагностируется. Назван в честь легендарной ведьмы XVII столетия Джулии Тофаны (Тофини).
Моцарт умер в ночь с 4 на 5 декабря 1791 года, а 31 декабря берлинская газета, сообщая о его смерти, написала: «Поскольку тело раздулось после смерти, некоторые считают, что его отравили». Друзья шептались, что это дело масонской ложи, членом которой состоял композитор. Враги кричали, что Моцарта отравил супруг очередной красотки, которому любвеобильный композитор наставил рога. Но в музыкальных кругах Вены появилась версия невероятная: Моцарта отравил композитор Сальери, ведь всем известно, что он страстно завидовал более талантливому и более молодому коллеге. Слухи росли и множились. Сальери не находил нужным их опровергать. Более того, он каждый день отсылал на могилу Моцарта алую розу. И это сочли тайным знаком покаяния.
Однако если разобраться в случившемся, сразу становится ясно: в реальной жизни у Сальери не было ни малейшего повода завидовать. Современники превозносили именно его произведения, а не моцартовские. Сальери был ведущим музыкантом Вены – мировой столицы музыки. Его заслуги ценились и морально, и, что еще более важно, материально, ведь он с гордостью носил титул придворного композитора. К тому же он был талантливейшим педагогом: Бетховен, Шуберт, Лист – его ученики. К нему же послала учиться своего сына и Констанца Моцарт. Неужели она поступила бы так, имей хоть малое подозрение в том, что именно Сальери отравил ее мужа?!
Но в 1823 году о подозрении заговорили как об уверенности. Престарелый Сальери к тому времени находился в одной из пригородных венских клиник. И там якобы говорил посещавшим его людям о своей вине перед Моцартом. Этого хватило, чтобы людская молва обвинила старика в убийстве давнего друга-соперника. Не помог даже обнародованный рассказ композитора Игнаца Москелеса о его посещении Саль ери в клинике в октябре 1823 года. Тогда Сальери еще не был в помутненном состоянии рассудка. И больше всего его мучила мысль о том, что именно его обвиняют в отравлении Моцарта. «Это гнусная клевета! – сказал он. – В этом абсурдном слухе нет ни слова правды!»
Увы, Сальери так и умер, «оклеветанный молвой». Но кто же все-таки отравил гения? Современные исследователи сходятся на мысли, что Моцарт все-таки умер естественной смертью. Уже в ХХ веке было предпринято несколько авторитетных медицинских расследований. Конечно, дело осложнялось тем, что тело Моцарта не сохранилось, ибо его похоронили в общей могиле как бедняка. Но врачи исследовали все самые малейшие симптомы болезни, благо врач Моцарта Томас Франц Клоссе оставил подробные записи.
На их основании известный швейцарский врач Карл Бэр в 1966 году выдвинул версию, что у Моцарта был суставный ревматизм – острое заболевание, сопровождающееся быстрым воспалением и распуханием. Другой врач Питер Дж. Дэвис в 1984 году опубликовал еще более детальный анализ. По его мнению, Моцарт еще в детстве заразился инфекцией стрептококка, от которой и страдал всю жизнь. Именно она вызвала иммунную недостаточность, усиленную постоянной усталостью от чрезмерной творческой нагрузки.
Отсюда бесконечная череда болезней: композитор переболел тифом и ветрянкой, бронхитом и гепатитом и еще много чем иным. В конце концов у Моцарта началась бронхопневмония, отказали почки и началась гипераллергия. Все это и привело к кровоизлиянию в мозг. Отсюда депрессивность, изменение личности и измененные состояния сознания, а также и уверенность, что его кто-то травит, – Моцарта убивал его собственный организм.
Увы, естественная смерть никому не интересна. А вот убийство на почве творческой зависти – это так романтично, ошеломляюще и загадочно. И между прочим, обвинение друга-соперника строилось на уже давно устоявшейся традиции. Еще за двести лет до того по Европе гуляли слухи о том, что творческие люди никак не могут смириться с более талантливыми собратьями и убивают их.
Во времена раннего Возрождения великий итальянский живописец Андреа дель Кастаньо обвинялся в убийстве своего друга – художника Доменико Венециано. Спустя сто лет великого Тициана обвиняли в отравлении живописца Порденоне. И между прочим, Тициан убедительно доказывал, что никак не мог отравить приятеля. Но люди не верили.
А зря! Ведь был же прав наш поэт Пушкин. Не в том, что тоже обвинил Сальери в смерти Моцарта, а в том, что написал: «…гений и злодейство – две вещи несовместные!» И это непреложная истина. Впрочем, поверить в зависть и коварство для рода человеческого всегда привычней. Ведь сколько веков длится этот эффект Моцарта – Сальери, хотя, казалось бы, уже можно понять: гении – не убийцы, а убийцы не останутся гениальными. Ибо зло губит талант, сводя его на нет. Гениальные художники Кастаньо и Тициан не убивали своих соперников по творчеству. Может, потому, что действительно были гениями? Но и Сальери не травил Моцарта, хоть гением и не был. Впрочем, откуда такие суждения? Сальери тоже был гением! Ведь только гениальному человеку под силу продолжить нить великого искусства, воспитав гениев новых времен – Бетховена, Шуберта, Листа и других. Не будь педагога Сальери, порвалась бы связь времен.
Йозеф Гайдн: как распознать гения
Франц Йозеф Гайдн (1732–1809) – величайший австрийский композитор, которого почитает весь мир. Однако после его смерти случилось загадочное происшествие, до сих пор повергающее в такой шок историков и музыкантов, что они предпочитают и не вспоминать об этом зловещем событии. Так что если у кого-то из читателей слабые нервы или слишком уж яркое воображение, пролистните этот воистину роковой рассказ.
Все началось с того, что в 1820 году решено было перенести прах почившего 11 лет назад композитора с венского кладбища в город Айзенштадт, где он прожил 30 лет, находясь на службе у князей Эстергази. Всем было известно, что в Вене Гайдн был захоронен 1 июня 1809 года на старом кладбище Хундстурмер. Похороны прошли в спешке: в столице Австрии находились французские войска. «Если б не было таких обстоятельств, то похороны Гайдна превратились бы в траурное шествие, равного которому еще не видели в Вене», – скорбно написал старинный друг композитора Андреас Штрейхер, известный изготовитель венских роялей. Увы, в атмосфере военной неразберихи было не до траурных шествий. Даже музыка не звучала. По словам современника, «ни один капельмейстер не сопровождал Гайдна в последний путь».
Понятно, что австрийцы чувствовали себя в долгу перед великим соотечественником. Поэтому и решено было перезахоронить останки гения с большой помпой. И вот в сентябре 1820 года князь Миклош Эстергази-младший (Николай Эстергази II), в чьей семье Гайдн и служил капельмейстером, приказал со всевозможным почетом эксгумировать останки композитора, дабы перепроводить их в Айзенштадт. На торжественное вскрытие собралось множество народа. Рядом с могилой наготове стоял траурный катафалк, обитый роскошным черным крепом и золотыми бантами. Могильщики вскрыли гроб, бережно вынимая тело, и вдруг на землю упал пышный парик усопшего Гайдна. И стоящие рядом люди увидели немыслимое: под париком не было головы композитора!
