Мифы Поволжья. От Волчьего владыки и Мирового древа до культа змей и птицы счастья - Муравьева Татьяна Владимировна
Подросла и Барсынхылу. Была она скромна и рассудительна, как подобает девушке, а кроме того, обладала богатырской силой, не уступавшей силе любого мужчины-батыра.
Начали свататься к Барсынхылу женихи. Каждый день у коновязи возле дома Айляр-хана стояли кони сватов, приехавших из разных земель. Но Барсынхылу отказывала всем женихам. Наконец из далекой страны прибыли сваты от ее правителя, могущественного Будяр-хана, чтобы посватать девушку за ханского сына. Но Барсынхылу и на этот раз отказала.
Рассердился Айляр-хан, стал бранить дочь за то, что она слишком разборчива, и потребовал, чтобы она как можно скорее выбрала себе мужа. Тогда Барсынхылу объявила: «Я выйду замуж за того, кто одолеет меня в борьбе».
Во все концы земли разослал Айляр-хан гонцов, а Барсынхылу поднялась с подругами на высокую гору, раскинула там шатер и стала ждать.
Со всего света собрались егеты и батыры. Но ни один не смог одолеть в поединке Барсынхылу, все они с позором разъехались по домам.
Решил попытать счастья и Алпамыш. Сестра Карлугас сплела ему шелковый аркан в шестьдесят аршин длиной, поймал он этим арканом в степи богатырского коня, прискакал к подножию горы, на вершине которой стоял шатер Барсынхылу, и закричал громким голосом: «Эй, прекрасная Барсынхылу! Я одолею тебя в борьбе! Лучше спустись ко мне по доброй воле!» Крикнула в ответ Барсынхылу: «Еще неизвестно, кто кого одолеет!» — и столкнула с горы камень величиной с мельничный жернов. С грохотом покатился камень вниз, но, едва он достиг земли, Алпамыш пнул его ногой — и камень закатился обратно на гору, да так, что снес ее вершину. Барсынхылу еле удержалась на каменных обломках. Взобрался Алпамыш на гору, и начался поединок. Долго боролись Алпамыш и Барсынхылу, но вот подкинул батыр девушку до самого неба, а потом поймал, чтобы она не разбилась.
Склонила голову Барсынхылу и сказала: «Я твоя, а ты мой!»
Сыграли свадьбу, увез Алпамыш Барсынхылу в свои земли, и зажили они в любви и согласии.
Прослышал могущественный Будяр-хан, что Барсынхылу, отказавшаяся выйти замуж за его сына, стала женой Алпамыша, и пошел на него войной.
Простился Алпамыш с матерью, с женой и сестрой, сел на своего богатырского коня, вооружился богатырским мечом и отправился навстречу врагу.
Велико было войско Будяр-хана, словно черная туча покрыло оно всю землю. Испустил Алпамыш боевой клич и врезался в гущу врагов. Разит он своим мечом направо и налево, рекой течет вражеская кровь. Три дня и три ночи продолжалась битва, и вот остатки войска Будяр-хана обратились в бегство.
Разнуздал Алпамыш своего коня, пустил пастись, а сам лег на землю и заснул богатырским сном. Тут подкрались к батыру лазутчики, посланные Будяр-ханом. Заржал верный конь Алпамыша, стал будить своего хозяина, но не проснулся батыр. Заковали лазутчики Будяр-хана спящего Алпамыша в тяжелые цепи, погрузили на арбу и увезли в свое ханство.
Обрадовался Будяр-хан, приказал посадить Алпамыша в глубокую яму, а его коня запереть в каменном сарае.
Сидит Алпамыш в подземной темнице год, сидит другой, смотрит на далекое небо. Однажды появилась в небе стая диких гусей. Закричал Алпамыш: «Белый гусь, мой добрый товарищ! Опустись ко мне в яму, чтобы я мог написать письмо на твоем белом крыле. Отнеси это письмо в мой родимый дом, пусть узнает моя мать, узнают жена и сестра, что я жив, но томлюсь в неволе!»
Услыхали его белые гуси, один из них отстал от стаи, опустился в яму, распластал перед Алпамышем белые крылья. Уколол батыр острым ножом свой палец, кровью написал письмо на гусином крыле.
Меж тем на родине Алпамыша его сосед, злой и жадный Колтоба, решил завладеть землей и всем имуществом батыра и взять в жены Барсынхылу, которая к тому времени родила сына.
Прилетел белый гусь, стал кружить над юртой Алпамыша, сбросил на землю перья, на которых было написано письмо, но так случилось, что подобрал их Колтоба. Прочитал он письмо, но никому ничего о нем не сказал, а гусиные перья спрятал.
Стал говорить Колтоба Барсынхылу: «Уже который год нет от твоего мужа вестей, наверняка он давно умер, и не будет ничего дурного, если ты выйдешь за меня замуж». Подумала Барсынхылу и сказала: «Я выйду замуж за того, кто сможет натянуть лук, оставшийся от Алпамыша, и пустить стрелу так, чтобы она попала в золотое кольцо!» А сказала она так, потому что знала — никто, кроме Алпамыша, не сможет натянуть его лук. Помрачнел Колтоба, но возразить ему было нечего, и он разослал повсюду гонцов с известием о состязании в стрельбе из лука.
Не дождался Алпамыш ответа на свое письмо и впал в великую печаль. За голенищем сапога батыр всегда носил с собой курай. Однажды достал он свой курай и заиграл печальную мелодию. Услыхала ее дочь Будяр-хана, подошла к краю ямы, заглянула вниз. Алпамыш тут же прекратил играть. Говорит девушка: «Отчего ты не играешь? Так сладостно слушать тебя!» Отвечает ей Алпамыш: «Мешают мне играть железные цепи, скованы ими мои руки и ноги. Принеси мне мой меч, который отобрал у меня твой отец, и я буду играть для тебя, сколько ты захочешь».
Отыскала девушка среди ханских сокровищ меч Алпамыша, сбросила в яму. Разбил Алпамыш мечом тяжелые цепи, выпрямился во весь рост. Увидала дочь Будяр-хана, как исхудал, как ослаб батыр за годы неволи, и стало ей его жалко. Начала она каждый день приходить к яме, приносить еду и вино с ханского стола — и вскоре вернулась к Алпамышу его прежняя сила.
Однажды сказал Алпамыш дочери Будяр-хана: «Если тебе и вправду меня жаль, помоги мне выбраться на свободу». Спрашивает девушка: «Как же я могу это сделать?» Говорит Алпамыш: «Выпусти моего коня, а уж он вытащит меня отсюда». Дал он девушке свой платок, подошла она к дверям сарая, в котором был заперт богатырский конь. Через железную дверь почуял конь запах хозяина, ударил копытами в каменную стену — посыпались камни, будто песок, и оказался конь на свободе.
На шее у него висел скрученный аркан, сплетенный сестрой Алпамыша. Опустил конь конец аркана в яму, вытащил Алпамыша на поверхность земли. Вскочил батыр на коня, подъехал ко дворцу Будяр-хана, громко крикнул: «За твою злобу и коварство следовало бы снести тебе голову, но ради твоей великодушной дочери я оставлю тебе жизнь!» — и поскакал туда, где был его родной дом, где жили его мать, жена и сестра.
Вот достиг Алпамыш своих владений. Увидал пасущийся табун лошадей. Спрашивает табунщика: «Чьи это кони?» Отвечает табунщик: «Раньше принадлежали они Алпамышу, а теперь — Колтобе». Поехал Алпамыш дальше. Встретилось ему стадо коров. Спрашивает Алпамыш пастуха: «Чьи это коровы?» Отвечает пастух: «Раньше были Алтамыша, а теперь — Колтобы». Едет Алпамыш дальше. Пасет молодой чабан отару овец. В одной руке у чабана баранья колбаса, в другой — большой кусок курдючного сала, и он откусывает от них попеременно. Спрашивает Алпамыш: «Разве сегодня какой-то праздник, что у тебя такое богатое угощение?» Отвечает юноша: «Сегодня вдова Алпамыша, нашего бывшего господина, должна избрать себе мужа. Она объявила, что выйдет замуж за того, кто сможет натянуть лук, оставшийся от Алпамыша, и пустить стрелу так, чтобы она прошла сквозь золотое кольцо. Съехалось к нам без счету батыров, желающих попытать счастья, для них Колтоба устроил пир, приказал зарезать много коров и баранов, так что и на мою долю перепало». Опустил юноша голову, и из его глаз полились горькие слезы. Пригляделся к нему Алпамыш и понял, что перед ним — его сын, родившийся в его отсутствие. Но не подал виду, а только предложил юноше поменяться одеждой. Отдал ему свое платье, надел на себя его лохмотья, велел посторожить своего коня, а сам пешком пошел в родной дом.
Колтоба, как хозяин, сидел посреди широкого двора на золотом стуле. А на дворе толпилось без счету батыров и егетов, которые по очереди пытались из богатырского лука попасть в золотое кольцо, подвешенное высоко над землей. Но никто из них не смог даже натянуть лук.
Поклонился Алпамыш Колтобе и сказал: «Дозволь и мне, господин, попытать счастья». Колтоба не узнал Алпамыша, злобно закричал: «Убирайся прочь, оборванец!» Но Алпамыш поднял свой лук, натянул тетиву и пустил стрелу. Попала стрела точно в золотое кольцо, так что оно раскололось надвое.
