Анатолий Тарасов - Горбунов Александр Аркадьевич (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
«Считается, что тренер, придя в сборную, должен оставаться “самим собой”, придерживаться стиля, проверенного в своем клубе. Это, на мой взгляд, неверное, упрощенное мнение. В сборной собраны лучшие хоккеисты страны. Они нуждаются в сложных, порой новых тренировочных упражнениях. Перед ними необходимо ставить самые высокие задачи, соответствующие их знаниям, опыту и мастерству. Виктор Тихонов успешно работал с рижским “Динамо”. Но методы эти подходили хоккеистам среднего уровня. Способствовать росту мастерства высококлассного хоккеиста они не могут».
И Тихонов воспринял критику Тарасова (пусть даже и забывшего в полемическом запале, что тренеру не дали возможности взять в Канаду всех ведущих игроков) не как выпад, а скорее как обиду за неудачу советской сборной. Поражения ЦСКА и сборной СССР действительно становились для Тарасова личной обидой. Тарасов был патриотом страны и клуба, в котором прошла его яркая тренерская жизнь.
Еще раньше Виктор Тихонов посчитал, по всей вероятности, что ему завидует Аркадий Чернышев. Они вместе работали в «Динамо». Тихонов, четыре раза подряд становившийся чемпионом СССР (в 1951, 1952 и 1953 с ВВС, а в 1954-м с «Динамо»), был кандидатом на поездку на первую для советского хоккея Олимпиаду — в Кортина-д’Ампеццо в 1956 году, но в последний момент Чернышев, возглавлявший тогда сборную, предпочел ему Альфреда Кучевского. Но когда Тихонов завершил карьеру игрока, Аркадий Иванович пригласил его в «Динамо» на должность своего помощника. Именно Чернышев, считается, рекомендовал Тихонова в главные тренеры рижского «Динамо». И Тихонов рассказал журналисту Олегу Спасскому, почему, на его взгляд, Чернышев сделал это:
«По долгу службы в сборной Аркадий Иванович часто и на длительные сроки покидал “Динамо”, а когда возвращался, приходил в хорошее расположение духа, если без него дела шли плохо. Если же всё было в порядке и команда набирала много очков, он мрачнел и находил поводы распекать своих ассистентов. Я был ближайшим, и он постарался от меня избавиться».
Сын Аркадия Чернышева Борис поведал в интервью пресс-службе хоккейного динамовского клуба, как однажды «отец вернулся домой очень довольный. В это время мы с братом делали уроки, а отец маме на кухне рассказывал о событиях в клубе. “Сегодня, — говорит, — мы в команде собрание провели. Ребята были очень недовольны Тихоновым. У него с игроками конфликт какой-то возник. И вот мы провели собрание, на котором всё разложили по полочкам, разобрали. И игроки, и Тихонов всё поняли”. Отец был очень доволен, что разобрался в ситуации и вовремя погасил конфликт. Он умел сглаживать углы».
В сложном характере Тарасова можно много чего обнаружить, но он никогда никому не завидовал. Ему завидовали — да. Завидовали уму, тренерскому таланту, способностям точно определять пути развития хоккея и следовать, несмотря на любые препятствия, выбранным направлением, умению находить будущих звезд, готовить игроков высокого уровня, слаженные звенья и непревзойденные команды. Завидовали его смелости, принципиальности, максимализму, преданности делу. И — писали на него пасквили и доносы.
«Доносы на Тарасова, докладные записки, жалобы шли и в КГБ, и в ЦК бесконечным потоком», — рассказывал в интервью Елене Вайцеховской Александр Яковлев. Историк Михаил Прозуменщиков, автор книги «Большой спорт и большая политика», работавший заместителем директора Российского государственного архива новейшей истории, рассказывал о том, что «в ЦК КПСС регулярно знакомились с информацией (или, точнее сказать, с доносами) на Тарасова: то он излишне резко высказался о проблемах советского спорта; то, недовольный решением судьи, впервые в истории советского хоккея увел команду с поля, не желая продолжать игру; то в 1971 году на чемпионате мира в Швейцарии не только отказал в интервью некоторым советским газетам, запретив и хоккеистам общаться с журналистами, но и позволил себе ряд грубых высказываний в адрес отдельных средств массовой информации. Особенно были обижены корреспонденты «Правды» и «Известий», привыкшие, что одна принадлежность к этим газетам служит стопроцентной гарантией уважительного к ним отношения».
Глава двадцатая ФУТБОЛЬНЫЙ ОМУТ
О том, что у них будет новый тренер, футболисты ЦСКА узнали одними из последних. Чемпионат 1974 года с тренером Владимиром Агаповым, некогда в армейской команде игравшим, они закончили на 13-м месте (из шестнадцати). О чрезмерной мягкости Агапова знали все. Тренировки он проводил в щадящем режиме. В конце сезона, когда в ЦСКА возникала «пожарная обстановка» и команда встала в таблице на вылет, сказал футболистам: «Вы уж сами решайте, кого ставить в состав».
До прихода на пост старшего тренера Агапов опыта работы в высшей лиге не имел. Он тренировал юношей в группе подготовки, но между командой мастеров и группой подготовки — дистанция, как известно, огромного размера. Коренное омоложение состава руководства футбольной команды ЦСКА начальник спортклуба Иван Табунов объяснял необходимостью поставить во главе коллектива инициативных, энергичных людей, причем своих, армейцев. Ссылался он при этом на хоккейный ЦСКА, которым руководили молодые тренеры — Константин Локтев и Анатолий Фирсов. Но разница между футбольной и хоккейной армейскими командами заключалась в том, что в хоккее молодых специалистов Тарасов готовил постепенно, исподволь.
Удержавшийся в высшей лиге ЦСКА собрался в декабре 1974-го в коммерческую поездку в Сирию. За два дня до вылета в Дамаск игрокам объявили: сбор на базе в Архангельском. Команда на автобусе приехала сначала в комплекс ЦСКА на Ленинградском проспекте. Администратор сказал, что тренера вызывают к руководству, он подъедет позже. И футболисты отправились в Архангельское в отменном настроении: сезон позади, в лиге остались, впереди приятная зарубежная поездка, можно отдохнуть, купить дешевое золото, еще чего-нибудь на продажу. А сейчас на базе «дыр-дыр» — игра на маленькие ворота, потом банька, пивком запаслись. Приехали.
Вдруг из дверей базы выходит Тарасов и говорит: «Так, мальчишки, через пятнадцать минут жду вас на поле — у нас занятие. Я ваш новый главный тренер». У футболистов шоковое состояние. О методах Тарасова были наслышаны. Борис Копейкин, один из лучших форвардов советского футбола, рассказывал: «Жили с хоккеистами на одной базе. Идет наш тренер Валентин Александрович Николаев. Навстречу — Тарасов: “Валя, гоняй их, сволочей. Кто выживет, с теми и работай”».
Вышли на поле. Построились. Команда: «Побежали по кругу!» Побежали. «Куда бежите?» — «По кругу» — «Вы так уже бегали, по часовой стрелке, и прибежали на тринадцатое место. Давайте-ка против часовой…» Через год, впрочем, выяснилось, что бег против часовой стрелки тоже закончился тринадцатым местом…
Версий появления Тарасова во главе футбольного ЦСКА в 1975 году, как и многих других ситуаций, его касающихся, несколько. Наиболее убедительной представляется рассказанная Валентином Бубукиным. Бубукин, можно сказать, знает ее из первых уст.
Известный советский футболист, победитель первого чемпионата Европы 1960 года (тогда он назывался «Кубок Европы»), весьма успешно занимался тренерской работой. В начале 70-х годов Бубукин наладил дела в симферопольской «Таврии», а летом 1972 года его буквально вынудили принять львовские «Карпаты», стоявшие на вылет из высшей лиги чемпионата Советского Союза. Бубукин отбивался от этого предложения изо всех сил. О его отказе ехать во Львов доложили в обком КПСС. Из обкома — в ЦК компартии Украины. Оттуда в Симферополь поступила телефонограмма: коммунисту Бубукину срочно явиться в ЦК. Бубукин, прежде чем отправиться в Киев, пошел на прием к первому секретарю Симферопольского обкома Николаю Кириченко. Кириченко высказался просто: «Валентин Борисович, не могу ничего сделать. Мне очень не хочется вас отпускать. Но я не могу идти против Щербицкого. Если вы своими силами отобьетесь, мы будем счастливы и рады». Отбиться Бубукину не удалось. Беседовавший с ним один из секретарей ЦК компартии Украины Яков Погребняк был предельно категоричен: «Это — партийное поручение. Вы должны принять команду “Карпаты”. Если команда останется в высшей лиге, орден и медали вам. Если не останется, хлеба на Украине вы не найдете».
