Двойной агент. Записки русского контрразведчика - Орлов Владимир Григорьевич (чтение книг .TXT) 📗
В конце октября товарищ Виктор передал мне документы на имя советского гражданина Сидорова с выездными визами (на меня и мою жену). С этими паспортами, уйдя от наблюдения агентов полиции, я выехал в Гамбург, потом сел на пароход «Герцен». На нем прибыл в Ленинград. На этом и закончилась моя работа по заданию советской разведки, продолжавшаяся семь лет, с 1922 по 1928 год.
Между тем в Берлине произошли события, имевшие непосредственное отношение ко мне и возможностям дальнейшего использования меня на работе за границей. В начале 1929 года на основании заявления корреспондента американской газеты «Нью-Йорк Ивнинг пост», известного американского журналиста Артура Книккербокера-младшего, немецкая полиция вынуждена была арестовать Орлова, Павлуновского-Сумарокова и его сожительницу, агента немецкой полиции Дюммлер, барона Кюстера, полковника Кольберга, в общем, всю шайку Орлова. Им инкриминировалась попытка продать Книккербокеру фальшивое письмо о получении американскими сенаторами Бора и Норрисом денег от Советского правительства за то, чтобы эти сенаторы выступили за признание Соединенными Штатами Советского правительства и установление дипломатических отношений.
Заготовки и черновики этих писем вместе с другими изобличающими Орлова материалами были, как указывалось выше, изъяты мною у Орлова незадолго до провала. Произошел грандиозный международный скандал. Вся международная пресса месяцами писала об этом сенсационном аресте и последовавшем за ним процессе Орлова и Ко. Наши газеты «Известия», «Правда», «Труд» и другие, начиная с марта 1929 года, широко освещали «дело Орлова и Ко» и возвращались к нему в 1930 и 1932 годах.
Процесс, конечно, закончился легким испугом для Орлова и компании. Орлов был изображен эдаким идейным борцом с большевиками. На процессе фигурировали начальник политического отдела берлинского Полицей-Президиума Бартельс, Зиверт и другие лица. Защита Орлова в числе других аргументов в пользу Орлова заявила, что все это дело спровоцировано опаснейшим агентом ОГПУ поручиком Крошко, таинственно исчезнувшим из Берлина. Наша пресса также писала с иронией о «мнимом» агенте ОГПУ поручике Крошко.
Спасая свою репутацию, лейтенант Павлов выпустил брошюру, в которой написал, что поручик Крошко давно ушел из «Братства белого креста», а затем в эмигрантских газетах распространились слухи, что поручик Крошко убит при переходе советской границы.
Вскоре же за границей вышла книжка о советском шпионаже, в которой также упоминалось «об агенте ГПУ поручике Крошко, который много лет действовал в столицах европейских стран».
Газета «Возрождение»,
№ 4044 от 19 сентября 1936 г.,
Париж
ФАБРИКАНТ ФАЛЬШИВОК
В Европе послевоенная и революционная расшатанность умов и нравов откликнулась упадком даже в области «каторжной» совести. Коснулась она и эмиграции, изобильно плодя в ней «шаткие элементы», готовые на любую политическую сделку, как скоро она хорошо оплачивается, а в особенности если ей возможно придать, хотя бы временно, благопристойный вид. Отсюда — промысел фальшивками уже не по политической наивности и патриотическому усердию, не по разуму, как приводились примеры в предшествующей статье, но корыстный, злостный, цинически бессовестный. «Одним из главных фабрикантов фальшивок, — повествует мой осведомитель, — королем „лин“, как его называют, может по праву считаться бывший следователь по особо важным делам Владимир Григорьевич Орлов». Спекуляция и игра «секретными сведениями» шла у него в крупном масштабе. Например, за подложные письма заведующего заграничной работой ОГПУ Трилиссера было заплачено В. Орлову германской полицией 20 000 марок.
В 1929 году Орлов с компаньоном своим Сумароковым попались на фабрикации фальшивых документов, компрометировавших некоторых иностранных политических деятелей, в частности американского сенатора-большевика — Бора. Были арестованы. Дело получилось очень неприятное для эмиграции, так как большевики нашли в нем удобный предлог распространить бесспорное жульничество Орлова на всю эмиграцию, а потому раздули процесс в огромное классовое обвинение. Ведь-де как работают зарубежные белогвардейцы: чуть европейский или американский деятель им не по нраву, они не гнушаются не только словесными клеветами на него, но даже документальными подлогами.
История Орлова была в свое время освещена «Возрождением» (29 марта 1929 г.) подробно и точно. Вкратце она такова. При первом появлении Орлова, по уходе от большевиков, в расположении Добровольческой армии он был принят недоброжелательно, с подозрением, а потому некоторое, довольно долгое, время оставался не у дел. Однако уже в 1919 году мы видим его вольным агентом при разведочном отделе Добровольческой армии в Крыму; а в 1920-м — он, по собственной инициативе, никем не командированный, ни на что не уполномоченный, перебрался в Берлин. Здесь он учредил своеобразное бюро вольной разведки и контрразведки и строго тайное — к услугам как русских эмигрантских организаций, так, в особенности, иностранцев — по большей их платежеспособности.
Русские эмигранты продолжали относиться к Орлову с некоторым недоверием, тем не менее, поддерживали с ним связь, ибо он умел доставать такой интересный материал о большевиках, какого никто не имел. Это открыло ему доступ также к германской полиции, где он пользовался большим доверием.
Таким образом, Орлов, — человек ловкий, бывалый, прошедший огонь, воду и медные трубы, беззастенчивый в способах и приемах разведки, — обрел в Германии обширную и доходную клиентуру. Зарабатывает большие деньги, ведет широкий образ жизни, но L'appetit vien en mangent: с приходом растут и прихотливые расходы, и — мало-помалу «потребности» беспечального житья в свое удовольствие втянули Орлова в сомнительные предприятия, в которых вскоре затем он запутался уже до превращения в уголовного преступника.
Постепенно Орлов в своей разведывательной работе падает все ниже и ниже. Один бог у него — деньги. Начинается кампания подложных документов. Они фабриковались Орловым совместно с его компаньонами — чекистом М. Г. Сумароковым-Павлуновским-Яшиным и Н. Н. Кр-о. Достоверность сфабрикованных документов Орлов удостоверял германской полицией, поставщиком которой он состоял уже долгое время.
