Год 1942 — «учебный» - Бешанов Владимир Васильевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
…Ввиду того что большинство командного состава войск фронта не имело опыта боевых действий в горах, оборона и система ее огня организовывались, как правило, только непосредственно на перевале, вместо того чтобы выносить огневые средства на ближние и дальние подступы к нему (самая подготовленная к действиям в горах 9-я горнострелковая дивизия защищала в это время берег моря от турецкой границы до Поти; отнюдь не в высокогорных районах были назначены рубелей и 20-й горной дивизии; зато в Приэльбрусье отправилась 63-я кавалерийская дивизия! — Авт.).
Оборона не являлась круговой. Ряд направлений, допускавших подход к перевалам не только отдельных групп, но и целых подразделений противника, не был обнаружен и никем не оборонялся. Это явилось следствием того, что детальная рекогносцировка районов, примыкавших к перевалам, не производилась. [423] (Это у генерала Ланца имелись подробные карты Кавказа, а для генералов Тюленева и Леселидзе советские спортсмены-альпинисты рисовали кроки по памяти: «Как ни странно, военные действия в горах показали, что мы как следует не знали Главного Кавказского хребта. Нам пришлось изучать его по скудным описаниям и устаревшим, весьма неточным картам». — Авт.). Более того, на позициях оставлялось лишь наблюдение, а сами гарнизоны располагались на южных скатах хребта, в населенных пунктах и кочевьях, удаленных от перевалов иногда на 5-20 км».
Между тем уже в первых числах августа 49-й горно-пехотный корпус из района Невинномысска и Черкесска начал движение к перевалам. В горы шли хорошо обученные, полностью укомплектованные, обеспеченные специальным альпинистским снаряжением соединения. Путь на перевалы от Санчаро до Эльбруса был, по существу, открытым.
Разделившись на 4 группы, альпийские стрелки 1-й и 4-й горнопехотных дивизий устремились по долине реки Большая Лаба в направлении перевалов Санчаро и Псеашха, по долинам рек Марух и Большой Зеленчук — к перевалам Наурский и Марух, а по долине реки Тиберда — на перевал Ютухорский и Домбай. Еще одна группа «эдельвейсов», составленная из опытных альпинистов, направлялась по долине реки Кубань к перевалам Нахар, Гондарай, Морды на Главном Кавказском хребте и далее к Хотю-Тау. Этот путь вел к Эльбрусу и в тыл советских частей, отходивших вверх по Баксанскому ущелью. Кстати, перевалы Хотю-Тау, Чипер-Азау в этом горном узле никем не охранялись, на самом Эльбрусе находились лишь четыре сотрудника метеорологической станции. На Белореченском направлении действовали части 97-й легкопехотной дивизии.
Нельзя сказать, что продвижение корпуса Конрада было совсем уж беспрепятственным. [424] По ущельям в сторону хребта отходили разрозненные советские подразделения, отрезанные в предгорьях от основных сил. Эти части оказывали сопротивление на наиболее выгодных для обороны участках наседавшим егерям. Отступавшие отряды двигались без карт, причем мало кто знал горы, немцы же довольно свободно ориентировались на местности.
Как указывает Гусев, многие такие отряды
«постигла печальная участь. Преследуемые врагом, они попадали в боковые ущелья, заканчивающиеся отвесными скалами, крутыми снежными склонами и нагромождениями ледников. Тут могли пройти только опытные альпинисты. И люди гибли от лавин, камнепадов, гибли в бездонных трещинах ледников, гибли от пуль настигших их гитлеровцев. Много лет прошло с тех пор, но и сейчас еще находят в горах останки бойцов и командиров, пытавшихся прорваться к своим через суровые заоблачные выси и погибших здесь…».
Относительно всех этих событий штаб 46-й армии пребывал в счастливом неведении. 16 августа он доносил во фронт: «Положение частей без изменений». Между тем немцы еще 15-го числа захватили Клухорский перевал, который должен был оборонять один батальон 815-го полка 394-й стрелковой дивизии. Фактически на перевале находилась лишь рота, легко сброшенная «эдельвейсами», две другие роты располагались на южных склонах, а ближайшие подкрепления — в Сухуми, в 110 км от перевала (из них 80 км горными тропами). Штабу генерала Сергацкова об этом стало известно только 17 августа. Подобная обстановка сложилась и на других направлениях, где немцы либо упредили советские части в занятии перевалов, либо сбили прикрывавшие их мелкие подразделения. На Клухорском и Санчарском направлениях, пользуясь полной внезапностью, они в короткий срок продвинулись на 10-25 км по южным склонам, создав угрозу Сухуми и коммуникациям вдоль Черноморского побережья.
Даже 20 августа штаб фронта, не ориентируясь в обстановке, докладывал в Ставку новый план обороны Черноморского побережья от вражеских десантов. Надо признать, что в Москве забеспокоились раньше, чем в Тбилиси и Кутаиси. В тот же день генералу Тюленеву указали обеспокоиться все-таки положением на перевалах и удержанием проходов через хребты:
«Противник стремится вторгнуться в пределы Закавказья и для достижения этой цели не ограничится действиями крупных сил на основных операционных направлениях.
Враг, имея специально подготовленные горные части, будет использовать для проникновения в Закавказье каждую дорогу и тропу через Кавказский хребет, действуя как крупными силами, так и отдельными группами… Глубоко ошибаются те командиры, которые думают, что Кавказский хребет сам по себе является преградой для противника. Надо крепко запомнить вам, что непроходимым является только тот рубеж, который умело подготовлен для обороны и упорно защищается. Все остальные преграды, в том числе и перевалы Кавказского хребта, если их прочно не оборонять, легкопроходимы, особенно в данное время года.
Исходя из этого, Ставка требует наряду с созданием прочной обороны на основных операционных направлениях немедленно усилить оборону Главного Кавказского хребта, и особенно Военно-Грузинской, Военно-Осетинской и Военно-Сухумской дорог, исключив всякую возможность проникновения противника на этих направлениях».
Бумага, в общем, правильная и чувствуется в ней стиль кремлевского «горца». Но несколько запоздавшая — перевалы уже сданы.
21 августа отряд альпинистов капитана Грота поднялся на Эльбрус и установил на вершине флаги с эмблемами 1-й и 4-й горнопехотных дивизий. [426] Само восхождение егерей никакого военного значения не имело, но завоевание этого горного массива открывало путь на Ингурскую и Военно-Сухумскую дороги в глубокий тыл советских войск. А каков был пропагандистский эффект! «Покоренный Эльбрус венчает конец павшего Кавказа!» — писали берлинские газеты. Капитан Грот был награжден Рыцарским крестом, его подчиненные — Железными крестами.
План операции «Эдельвейс» близился к завершению; более двух третей территории, намеченной к захвату, были взяты — почти весь Северный Кавказ, кубанские просторы и Сальские степи, Майкопский нефтеносный район, перевалы через Главный Кавказский хребет; на Эльбрусе развевались флаги со свастикой. В это время генерал Роммель бил англичан в пустынях Северной Африки, а 23 августа танкисты генерала Хубе вышли к Волге.
Гитлер еще не получил нефти, но уже лишил ее Сталина. Практически вся кавказская нефть шла по Волге. Весной 1942 года в Москву и Центральную Россию были доставлены огромные количества нефти, равные чуть ли не годовому запасу. В. Карпов вспоминает, в частности, о множестве огромных «нефтеям», вырытых заключенными вокруг Свердловска; к ним подводили железнодорожные ветки и прямо из цистерн сливали в эти котлованы нефть. Однако с началом летней кампании бомбежки волжского пути германской авиацией делали перевозки по нему все более рискованными. В августе вывоз нефти с Кавказа практически прекратился, Волга оказалась перерезаной.
Несмотря на это, добыча некоторое время продолжалась. Ввиду нехватки емкостей для хранения, нефть сливали в лощины гор.
«Правда, основные нефтеносные районы оставались там в наших руках, — вспоминал Хрущев, — но они были фактически выведены из строя, оборудование демонтировано, прекратилась добыча и переработка нефти. [427] Сложились тяжелые условия для промышленности. Кроме того, мы лишились возможности экономически использовать территории (вместе с территориями под немцами оказалось более 48 млн человек. — Авт.), которые достались противнику».
