Под белой мантией - Углов Федор Григорьевич (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Наш институт в основном нацелен на изучение вопросов опухолевого роста, — начал рассказывать Валентин Георгиевич. — Мои работы стоят в некотором роде особняком, но я ими занимаюсь уже двадцать лет.
Известно, что существует целый ряд психосоматических заболеваний, то есть когда поражается сердце, желудок, сосуды или какой-то другой орган в результате неких неврогенных факторов или психических расстройств. Но почему при этом у одних людей страдает сердечно-сосудистая система, у других возникает язва желудка, у третьих, к примеру, развивается импотенция — остаётся неизвестным. Причину обычно ищут в наследственно-конституционной предрасположенности: имеется в виду теория «места наименьшего сопротивления». Иными словами, при нервных перегрузках, психоэмоциональных стрессах в первую очередь реагирует орган, который в силу наследственных или приобретённых свойств наиболее уязвим. Но эта теория экспериментально до сих пор не обоснована. В докладе экспертов Всемирной организации здравоохранения по психогигиене говорится, что самое спорное — проблема специфичности: определённый стресс действует только на определённый орган, или же если орган предрасположен, то именно он и «отзовётся» при любом стрессе?..
Можно себе представить, с каким вниманием слушали мы суждения учёного по проблеме, которая занимает нас, как и всех врачей мира. Оперируя на сердце, на сосудах, я часто задумывался, почему как раз здесь сказались нервные встряски, а не где-нибудь ещё? Какова природа психосоматических заболеваний?..
Спрашиваю Старцева:
— Вы утверждаете, что до сих пор окончательно не установлены причины и механизм возникновения сердечно-сосудистых, эндокринных, пищеварительных, невротических и психически расстройств. Не так ли?
— Совершенно верно. Этим-то я и занимаюсь с 1957 года. Хочу обосновать принцип избирательности поражения функциональных систем при стрессе. Эксперименты на обезьянах выявили неизвестную ранее закономерность заболевания, не зависящего от наследственной или ранее приобретённой предрасположенности.
И Валентин Георгиевич, всё больше увлекаясь, подробно изложил взгляды на кардинальную в медицине проблему. Она состоит в следующем.
Стресс, как явление психическое и физиологическое, может порождаться причинами двоякого рода.
Тяжёлый стресс возникает от чрезвычайных раздражителей: сильной интоксикации, инфекции, ожогов, травм и т. д. Отсюда глубокие нарушения функций органов, которые мобилизуют свои силы на борьбу с опасностью.
Длительное и очень интенсивное действие раздражителя приводит к заболеванию и даже гибели организма.
Исследования, в частности, русских учёных, с точки зрения развития учения И. П. Павлова о нервизме, показали, что стресс могут вызвать не только какие-то вредные физические или химические агенты, но и психические переживания.
Издавна страх перед стихией, голодной смертью, холодом, любовные драмы, трагедии смерти, наконец, встречи с врагами, соперниками, схватки с ними ставили человека на грань крайнего психического напряжения. Как правило, в эти моменты он бурно действовал: кидался в драку, убегал, догонял, строил преграды. Напряжение спадало, нервы находили разрядку.
В наше время в большинстве случаев, в том числе и при эмоциональных пиках, мы вынуждены «включить тормоза» — стараться в любых обстоятельствах сохранять спокойствие. О том, кто умеет держать себя в руках, в постоянной форме, обычно говорят: человек культурный, с достоинством. Что, конечно, правильно. Его поведение соответствует законам современной морали и нравственности. Но при этом удар на себя принимает нервная система. А нервы, как и всё на свете, имеют свой запас прочности. Иссякает такой запас — появляются аномалии, болезни как прямое или косвенное следствие душевного дискомфорта.
За двадцать лет В. Г. Старцев сделал очень много экспериментальных наблюдений, из которых напрашиваются важные выводы.
Он «раздражал» обезьян разными способами. Мощные отрицательные эмоции влекли за собой навязывание им неподвижности, иммобилизации. Это так и называется — иммобилизационный стресс. Можно вызвать и другие виды стрессов: например, пересадить самку от самца к сопернику или ловить выпущенную из вольера обезьяну.
Если обычную еду прерывать повторно иммобилизационным или каким-то иным стрессом, то образуется хроническое нарушение пищевых рефлексов, предраковые заболевания желудка. Стимулирование усиленной работы сердечно-сосудистой системы (пятиминутное преследование обезьяны с последующей иммобилизацией) приводит к гипертонии и инфаркту миокарда. При комбинации сахарных нагрузок иммобилизацией развивается сахарный диабет. И так далее.
Любопытно, что вид стресса не играет роли. Глубоких и хронических нарушений пищеварительной функции и болезни желудочно-кишечного тракта добивались и при иммобилизации, и при пересадке самки от самца к сопернику, и при ловле убежавшей из вольера обезьяны.
— Но, может быть, естественное возбуждение функциональной системы тут ни при чём, а всё дело в стрессе?
— Нет, мы это проверяли, — ответил Валентин Георгиевич. — Если повторно прерывать еду и сразу обезьяну привязывать, то провоцируются болезни желудка. Если же между едой и привязыванием проходит значительный промежуток времени, то даже на повторные опыты желудок не реагирует. Так нами получёны модели гипертонии, ишемической болезни сердца, иммобилизационного невроза, неврогенной желудочной ахилии, предракового состояния желудка и т. п.
— Если я вас верно понял, вы выдвигаете свою теорию этиологии этих заболеваний?!
— В какой-то мере безусловно, — согласился Валентин Георгиевич. — Раз у одного и того же вида обезьян реально по желанию экспериментатора с помощью психоэмоционального стресса целенаправленно вызывать заболевания или вслед за одной болезнью — новую у того же самого животного, то полностью отпадает необходимость объяснять происходящее «местом наименьшего сопротивления», наследственной предрасположенностью организма. Ведь такие представления парализуют врачебную мысль и активность. Так, мол, угодно природе, и тут ничего не поделаешь.
Нами установлена ещё одна закономерность, — продолжал Валентин Георгиевич. — В опытах на обезьянах мы имели возможность убедиться, что заболевания психоэмоциональной причинности носят не органный, а системный характер. Что это значит? Скажем, страдает не только желудок, но и вся пищеварительная система; возникают не только ишемические явления в сердечной мышце, но и расстройства сердечного ритма и глубокие сосудистые поражения.
Мы слушали Валентина Георгиевича с напряжённым интересом.
Старцева можно было с полным правом назвать учеником и последователем И. П. Павлова. Он развивал и двигал дальше замечательное учение великого физиолога об условных рефлексах.
Поблагодарив учёного за интересные сообщения, мы вернулись к себе в гостиницу.
На следующее утро к нам зашли врачи из местной больницы и предложили покататься на водных лыжах. И мы с удовольствием воспользовались этим предложением. Я ещё в 1962 году учился этому виду спорта в Мексиканском заливе, куда мы с семьёй американского врача доктора Гиссель из Хьюстона выезжали на его лодке, снабжённой двумя сильными моторами. Кстати сказать, катание на лодке у них очень хорошо организовано. Лодка стояла на специальном двухколёсном прицепе, который легко прикрепляется к легковой машине. Лодку подвозят к берегу залива. Повернув машину, доктор Гиссель дал задний ход в воду на глубину в полметра. Затем лёгкими поворотами ручки винта ослабил металлический шнур, и лодка осторожно сошла в воду Машина и прицеп были поставлены в стороне на специальной площадке, а мы все вошли в лодку. В тех местах, где берег залива крутой и съехать в воду прицеп не может, устроены небольшие специальные краны; вокруг лодки обводят два широких ремня, лодку поднимают и переносят с берега на воду.
Когда мы после поездки по заливу вышли на берег, доктор Гиссель спустил прицеп на воду на ту же глубину и лёгким поворотом ручки винта поставил лодку в гнездо прицепа. Вся процедура спуска на воду и установки лодки на прицеп заняла у нас не более пяти минут.
