Записки командующего фронтом - Конев Иван Степанович (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Я рассчитывал, что кавалерийские части, имея этот хотя и неширокий, но все же по существу свободный прорыв, при смелом продвижении по лощине могут вырваться на оперативный простор и выполнить очень ответственную задачу соединиться со словацкими повстанцами.
Мне казалось, что такая задача вдохновит наших кавалеристов. Но, к сожалению, корпус двигался очень медленно. Узость участка прорыва, наличие кое-где отдельных огневых точек противника привели к тому, что кавалерийские соединения не смогли провести за собой артиллерию, танки и самоходные установки. Значительная часть техники кавалерийского корпуса была оставлена на шоссе в районе Змигруд Новы, Дукля. В боевых порядках вместе с конницей двигалось лишь несколько 45-мм пушек и 82-мм минометов.
На повозках был некоторый запас боеприпасов, но он был далеко не достаточен для того, чтобы вести длительную борьбу в тылу врага.
Мне представлялось, что такой внезапный, смелый, дерзкий прорыв в образовавшуюся брешь мог бы сыграть большую роль в этой операции. И, анализируя начальный этап действий корпуса, сопоставляя соответствующие донесения и документы, видишь, что эти предположения были вполне реальными. Уже в ночь на 12 сентября передовые части 1-го гвардейского кавалерийского корпуса - 6-й и 5-й гвардейские кавалерийские полки - внезапной атакой овладели деревнями Конты и Цеханя, находившимися в 18-20 км от линии фронта.
13 сентября в 10 час. части 1-й гвардейской кавалерийской дивизии полковника П. С. Батурина пересекли польско-чехословацкую границу в районе Нижней Полянки (10 км северо-восточнее Зборова) и вступили на территорию Словакии. Части 7-й гвардейской кавалерийской дивизии полковника И. С. Борщева пересекли польско-чехословацкую границу в районе Баране (9 км юго-западнее Тылявы).
Но позже положение корпуса осложнилось.
Поскольку его части прорвались в тыл без своих танков и без достаточного количества артиллерии, то под натиском танков и пехоты противника они были вынуждены приостановить свое наступление, а затем перейти к обороне. Более того, 1-й и 8-й танковым дивизиям противника удалось закрыть прорыв, в который вошли части корпуса, и он был отрезан от главных сил 38-й армии в районе юго-западнее Тылявы. Но даже не в этом главная причина неудач кавалеристов. К сожалению, корпус не маневрировал и не находил слабых мест в заслонах противника, не совершал смелых рейдов. С 16 сентября продовольствие и боеприпасы доставлялись корпусу по воздуху.
Когда неприятельские войска в тылу начали нажимать на корпус и перехватывать пути его движения, оперативная радиосвязь с корпусом временами нарушалась, и район его боевых действий командованию фронта не был известен. Я потребовал от связистов и от штаба принять все меры к тому, чтобы установить связь с корпусом по радио, непрерывно держать его в курсе событий, связанных с наступлением 38-й армии, и докладывать мне подробно обстановку в районе действий корпуса.
И вот в этот момент, когда я отдавал распоряжения начальнику оперативного управления и офицерам штаба, начальник тыла фронта генерал Н. П. Анисимов пришел ко мне с планом очередной подачи продовольствия, горючего и боеприпасов для 1-го гвардейского кавкорпуса. Он доложил, что только что получена радиограмма от генерала Баранова, в которой указаны точный пункт и дислокация корпуса и его штаба. Эта радиограмма внесла полную ясность в обстановку. Для меня стало понятно, что корпус охвачен с нескольких сторон танковыми войсками противника и находится в полуокружении. Я приказал корпусу энергично пробиваться на соединение с войсками 38-й армии и указал направление выхода. К 24 сентября при наступлении танковых корпусов с фронта корпусу удалось выйти из вражеского тыла и соединиться с войсками 38-й армии.
Таким образом, первоначальный успех 1-го гвардейского кавалерийского корпуса не был развит и не внес оперативного перелома в ход боевых действий 38-й армии.
Чтобы лично проверить выход корпуса из тыла, я выехал в пункт, где корпус должен был соединиться с войсками 38-й армии. С высоты, где я находился, было видно, как кавалеристы галопом неслись по долине, заросшей кустарником, а с гор, поросших лесом, изредка раздавались автоматные и пулеметные очереди немцев. Так что какого-либо серьезного боя при соединении корпуса с войсками 38-й армии не было.
Несколько позже в нашем тылу, проезжая по деревне, в которой расположились части корпуса, в крайних хатах я заметил большое оживление. Командный состав кавалерийского корпуса во главе с генералом Барановым, радуясь выходу из тыла врага, уже распевали лихие казачьи песни...
Так закончились боевые действия 1-го гвардейского кавалерийского корпуса в этой операции. А корпус мог бы сыграть большую роль, если бы его командование правильно поняло задачу и надлежащим образом организовало действия войск, тем более, что, как показал первый день, корпус легко врезался во вражеский тыл на глубину до 20 км. Он бы мог совершенно свободно разгуливать по тылам, уничтожая вражеские гарнизоны. Ему нечего было опасаться нехватки фуража и продуктов, потому что население ему оказало бы самую широкую помощь.
За семь дней напряженных боев войска 38-й армии и 1-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта продвинулись на 12-23 км, вклинились в оборону противника, но полностью выполнить поставленной перед ними задачи не смогли. Противнику удалось создать довольно сильную группировку для противодействия нашему наступлению.
Чтобы локализовать прорыв и не допустить продвижения наших войск в глубь Словакии, немецко-фашистское командование в срочном порядке перебрасывало силы с других участков фронта, с других фронтов и направлений. Кроме того, немцы вынуждены были вернуть на фронт и значительную часть тех сил, которые были направлены против восставших словацких патриотов. С 8 по 14 сентября были возвращены: 357-я пехотная дивизия, 338-й полк 208-й пехотной дивизии, 1-й танковый полк 1-й танковой дивизии, разведывательный отряд 68-й пехотной дивизии и др. Оттягивание столь значительных сил позволило восставшим закрепить занимаемые позиции, а в ряде мест - они переходили к активным действиям и предпринимали контратаки.
Благодаря героизму и мужеству словацких патриотов, а также вследствие того, что наступление советских войск приковало крупные силы противника, немцам не удалось подавить Словацкое национальное восстание в самом его начале.
Группировка противника перед 38-й армией к середине октября коренным образом изменилась. Так, если к 8 сентября перед фронтом армий действовали три пехотные дивизии противника, то к концу первого этапа операции вражеское командование развернуло в этом районе в общей сложности уже шесть с половиной пехотных и две танковые дивизии.
Увеличение сил противника перед фронтом 38-й армии по дням операции все время нарастало. Если в первый период войска 38-й армии с приданными частями и соединениями усиления превосходили силы противника, то к 14 сентября противник уже имел превосходство в танках, самоходно-артиллерийских установках и пулеметах в 2,3 раза. В живой силе соотношение было примерно равным.
Оттягивание немецких войск от района восстания, несомненно, благоприятным образом повлияло на действия повстанцев.
Нанося удары по восставшим только на одном, редко - на двух направлениях, гитлеровцы нигде не могли добиться ощутимых результатов. Партизаны смело вступали в бой и решительно контратаковали врага. Когда 20 сентября части 19-й дивизии СС перешли в наступление в районе Турчанский, Святой Мартин, партизаны бригады А. С. Егорова нанесли контрудар в направлении Врутки и в упорных боях задержали немцев. Бригад" К. К. Попова выбила немцев из Стречно и нескольких других сел. Шли бои и на других участках.
Сразу подавить восстание немцам не удалось. Борьба приняла затяжной характер. Конечно, большая роль в этом принадлежит наступлению 38-й армии и 1-го Чехословацкого корпуса нашего фронта и 1-й гвардейской армии 4-го Украинского фронта. Гитлеровское командование не смогло оттянуть силы с фронта 38-й армии и направить их против словацких патриотов. Наступление наших войск через Карпаты в Словакию встревожило и вызвало отрицательную реакцию эмигрантского чехословацкого правительства в Лондоне. Например, министр иностранных дел Я. Масарик телеграфировал в Москву послу З. Фирлингеру: "Президент Бенеш от своего имени и я от имени министерства иностранных дел и национальной обороны просим телеграфировать, кто ходатайствовал, чтобы русские предпринимали карпатское наступление. Если это случилось в Москве, я снимаю с себя всякую ответственность".
