Убийство Моцарта - Вейс Дэвид (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
– Скончался. Внезапно.
– Вот как! Я знал о его болезни. От чего же он умер?
– Как ни странно, газеты об этом молчат. Сообщение было до неприличия коротким. Не упоминается даже, где его похоронят. Вы сумели с ним повидаться?
Джэсон чуть было не открыл Шиндлеру всю правду, но вовремя удержался.
– К сожалению, нет. Прошу прощенья, господин Шиндлер, но нам пора собираться в путь.
Шиндлер поклонился и подал Джэсону письмо.
– От Бетховена. Прощальная записка.
Затворив за Шиндлером дверь, Джэсон принялся за чтение.
«Мои уважаемые и любимые друзья!
Я хочу выразить вам свое сожаление по поводу того, что не могу представить обещанной оратории. Я чувствую себя перед вами глубоко виноватым. Много раз я принимался за работу, но боль не позволяет мне сидеть за столом, и как ни печально, я не могу больше так много сочинять, как в былые времена. Я предпочел бы сказать вам все это лично, но, надеюсь, вы поймете меня. Резкое ухудшение здоровья заставило меня искать исцеления среди девственной природы Бадена. Память о вашем великодушном ко мне отношении я сохраню навсегда. Это время я много раздумывал о Моцарте и Сальери и пришел к выводу, что только благодаря Моцарту Сальери сохранится в памяти людей, а память о Моцарте будет жить вечно.
Желаю вам счастливого и благополучного возвращения на родину и от всей души обнимаю Вас, господин Отис, и Вашу очаровательную жену.
Ваш друг Бетховен».
Гроб отказался вернуть Джэсону четыреста гульденов, присланных Обществом для оплаты оратории, объяснив:
– Я обязан отправить деньги обратно. Кстати, каким путем вы собираетесь возвращаться? В это время года путешествие вверх по Дунаю от Вены до Линца сулит много приятного. Я дам вам чеки на банки в Мюнхене и Мангейме, чтобы вам не держать при себе большие суммы наличными. Я сожалею об оратории, но ведь Вена сама по себе стоит посещения. Вы слыхали новость о Сальери?
Боясь выдать себя, Джэсон и Дебора только кивнули.
– Очень печально. Столь выдающийся музыкант, и такой конец. Надеюсь, вы не слишком огорчены, что заказ не выполнен.
Джэсон только пожал плечами.
– Будь я на вашем месте, я бы непременно поехал баржей до Линца. К тому же, нанять нового кучера будет не так-то легко. От Линца вы можете дилижансом добраться до Парижа, а оттуда до Ла-Манша.
Джэсон хотел было признаться, что боится воды и не умеет плавать, но устыдившись своей слабости, промолчал.
Идея поездки до Линца на барже пришлась Деборе по душе. Она считала опасным путешествие в карете, когда на каждом шагу тебя подстерегают неприятности.
– Так будет надежнее, Джэсон, – сказала она. – Особенно в это время года.
– Сколько дней займет дорога до Линца? – спросил Джэсон.
– Два-три дня. Именно этим путем Моцарт впервые приехал в Вену, – подчеркнул Гроб.
И Джэсон, хотя и без особой охоты, уступил желанию Деборы.
Предстоящая встреча с Губером беспокоила его больше всего. Он уничтожил все бумаги; Эрнест, прислав записку о смерти Сальери, никак не давал о себе знать; причин откладывать отъезд больше не было. И все же Джэсон опасался, что Губер найдет предлог их задержать. Когда наконец сборы были закончены, Джэсон и Дебора отправились в полицейское управление.
– Гроб известил меня о вашем отъезде, – сказал им Губер, – и о вашем решении ехать до Линца баржей.
– Видимо, мы так и сделаем, – ответил Джэсон.
– Вы не хотите еще задержаться?
– Нет.
– Сколько вы выручили за карету?
– Пятьдесят гульденов.
– Но вы ведь заплатили за нее двести, не так ли? Вас тогда обсчитали.
– У вас прекрасная память, господин Губер, – заметила Дебора.
– Не жалуюсь. Как, наверное, и вы на свою. – На мгновение Деборе почудился в его словах тайный смысл. – Неужели вы думали, я поверил, что Бетховен напишет для вас ораторию?
– Это был официальный заказ, – ответил Джэсон.
– Нас не так-то легко обмануть.
Джэсон и Дебора молчали. Обоих мучил тот же страх. Значит, Губер все же решил их задержать. Джэсону казалось, что Губер знает обо всех их посещениях, вплоть до визита к Сальери, и недвусмысленно им это показывает.
– Но задерживать мы вас не станем. К чему нам наживать неприятности?
– Вы вернете нам наши паспорта, господин Губер? Губер вытащил паспорта из ящика стола и подал им в обмен на временные визы. Крупным, размашистым почерком он написал на паспортах «Проверены» и отдал их Джэсону.
Джэсон едва верил своему счастью, но понимал, что улыбка Губера не сулит ничего хорошего.
– Нам ни к чему отпугивать американцев. Если только они не угрожают трону, – пояснил Губер.
– Благодарю вас, господин Губер. Мы ценим ваше содействие.
– А мы ваше. Вы слышали о смерти Сальери?
– Да. Мы прочли об этом в газете.
– Пусть он почиет в мире. Вы согласны?
– Да, господин Губер.
Губер позвал караульного и, даже не кивнув на прощание, погрузился в свои дела.
На улице Джэсон сказал Деборе:
– Ну, вот, с Губером покончено.
– Будем надеяться, что это так. – Ей не терпелось поскорее вырваться из этого ненавистного ей города.
Двумя днями позже они садились на баржу, отправлявшуюся в Линц. Джэсона обидело, что Эрнест не попрощался с ними, а Дебору это втайне радовало. И неожиданно рядом выросла его фигура.
– Зачем вы явились так поздно? – оправившись от неожиданности, спросил Джэсон. – Лучше было проститься в менее людном месте. Разве стоит показывать, что мы знакомы?
– Опасность, по-моему, миновала, – ответил Эрнест. – Теперь, после смерти Сальери, власти надеются, что с прошлым покончено. Как же я мог не попрощаться с вами? В конце концов, вы ведь приехали сюда из-за меня.
Старик нежно взял их под руки, отвел в сторону и со слезами на глазах сказал:
– Простите меня, если иногда я был резок или нетерпелив. Я стар, жить мне осталось недолго. Поэтому я и вас торопил. И порой слишком усердствовал.
– Вы боялись, что мы остановимся на полпути? – спросила Дебора.
– У меня всегда были сомнения на этот счет. Вы чужаки, американцы. Разве мог я поверить, что Моцарт станет вам так же дорог, как и мне?
– Он стал для меня смыслом жизни, – признался Джэсон.
– Самой важной была ваша встреча с Сальери, она подтвердила мои подозрения.
– Значит, теперь все ваши сомнения отпали, господин Мюллер? – спросила Дебора.
– Мне кажется, все говорит за это. Ваш муж оказался прав: Моцарта погубили Габсбурги, Сальери, знать, равнодушные друзья, беспечные и неопытные доктора. И все же я считаю главным преступником Сальери, который погубил его с помощью яда и вредной ему пищи.
– Я с вами согласен, – сказал Джэсон. – У Моцарта был не один убийца, их было много.
– Теперь я могу сказать, что недаром прожил жизнь. В этом и ваша заслуга, хотя вы и чужестранцы. Я хотел оправдать его, снять обвинение в том, будто причиной его смерти явились его собственные недостатки: неразумность, наивность, непредусмотрительность. Не докажи я обратное, не видать мне покоя ни при жизни, ни за гробом.
– Когда мы вернемся домой, мы постараемся довести дело до конца, – пообещала Дебора.
– Верю, но прошу вас, будьте осторожны. Поездка по Дунаю доставит вам удовольствие, да и путешествие дилижансом от Линца будет спокойным. Дороги уже подсохли.
– Кстати, что случилось с тем музыкантом, что жил в наших комнатах? – спросила Дебора.
– Я и сам точно не знаю. Его нашли повесившимся. По слухам, он оказался в немилости. Иных причин для самоубийства у него не было. Я не хотел вам этого рассказывать. Гоните прочь мысли о смерти, теперь вы в безопасности. Прощайте.
Дебора обняла старика, Джэсон пожал ему руку, а тот плакал и приговаривал:
– Вы увозите с собой частицу моего сердца.
Постаревший, сгорбившийся Эрнест Мюллер, не оборачиваясь, зашагал прочь. Он не мог заставить себя обернуться, потому что и он и они знали, что это их последняя встреча. Они никогда больше не приедут в Вену, а он слишком стар, чтобы думать о путешествии в дальние края.
