Рокоссовский - Кардашов Владислав Иванович (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
С самого начала и до конца оборонительного сражения я неотлучно находился на своем КП. И только благодаря этому мне удалось все время чувствовать развитие событий на фронте, ощущать пульс боя и своевременно реагировать на изменения обстановки.
Я считаю, что всякие выезды в войска в такой сложной, быстро меняющейся обстановке могут на какое-то время отвлечь командующего фронтом от общей картины боя, в результате он не сумеет правильно маневрировать силами, а это грозит поражением. Конечно, вовсе не значит, что командующий должен всегда отсиживаться в штабе. Присутствие командующего в войсках имеет огромное значение. Но все зависит от времени и обстановки».
Время было уже иное — 1941 год давно миновал, и обстановка изменилась. Войска Рокоссовского оборонялись, но оборона эта была преднамеренной, и командующий фронтом твердо контролировал положение. Благодаря его умелому руководству, а главное, стойкости и геройству советских солдат ни 7 июля, ни в последующие дни гитлеровцам не удалось прорвать оборону войск Центрального фронта как у Понырей, так и в других местах.
Сражение у Понырей, развернувшееся с утра 7 июля, носило исключительно ожесточенный характер.
Сотни вражеских танков, невзирая на потери, рвались к станции. Все вокруг дрожало от грохота танков и разрывов снарядов и мин. Густая, непроницаемая пелена пыли и дыма затянула поле боя. День был жарким и солнечным, но солнце то и дело скрывалось в облаках пыли и дыма пожарищ. Горели вражеские и наши танки, горели дома и железнодорожные постройки Понырей, горела пшеница на полях, горела краска на стволах орудий, раскалившихся от беспрерывного огня.
Лишь во второй половине дня врагу удалось ворваться на северо-западную окраину Понырей, но контратакой оба прорвавшихся вражеских батальона были уничтожены. Приближавшаяся ночь не принесла перерыва в боях. Весь следующий день гитлеровцы атаковали позиции 807-й стрелковой дивизии у Понырей. 13 атак отбили наши бойцы и отстояли Поныри.
Не удались попытки врага прорваться и в других направлениях. К 9 июля Модель ввел в бой все свои резервы, но это не принесло ему успеха. Танковые соединения и пехота гитлеровцев топтались на месте. На направлении главного удара немецко-фашистские войска за эти 4 дня так и не продвинулись более чем на 10 километров. За 10 километров продвижения они заплатили, однако, дорогой ценой — за 5—8 июля немецкие войска потеряли более 40 тысяч солдат, несколько сот танков и самоходных орудий, около 500 самолетов. Внушительная цена: 4 тысячи солдат за километр продвижения!
Бои на северном фасе Курской дуги продолжались 9—11 июля, но Рокоссовскому стало ясно: враг выдыхается. Уже 12 июля Моделю пришлось отдать приказ о переходе его войск к обороне — войска Западного и Брянского фронтов начали наступление против орловской группировки врага, в тыл 9-й гитлеровской армии, и ей следовало думать об отступлении.
В этот же день окончательно был положен предел продвижению немецких танков на фронте Ватутина, на южном фасе Курской дуги — около старинного поселения Прохоровка разыгралось величайшее танковое сражение в мировой истории. Здесь, на узкой полоске всхолмленной, изрезанной оврагами равнины, зажатой с одной стороны рекой Пселом, а с другой — железнодорожной насыпью, сошлись в смертельной схватке 1200 танков 4-й немецкой и 5-й гвардейской танковых армий. Обе стороны потеряли примерно по 300 танков и отошли на исходные позиции. Далее враг уже не смог продвинуться. Операция «Цитадель» провалилась.
Перед Рокоссовским стояла теперь задача другого рода: по сути дела, без передышки его армии должны были принять участие в общем наступлении против орловской группировки врага. Существенно ослабленные во время отражения атак врага 48, 13 и 70-я армии нуждались в пополнении и отдыхе. Но ни того, ни другого им не было дано. 15 июля они уже перешли в наступление, после трехдневных боев оттеснили вражескую группировку, восстановили положение, которое занимали до 5 июля, а затем начали развивать свой успех.
Но наступление шло тяжело, войскам в буквальном смысле слова приходилось прогрызать одну позицию за другой в многочисленных оборонительных рубежах противника, построенных им здесь за два года пребывания в Орловской области. Применяя подвижную оборону, гит-леровпы упорно сопротивлялись, часто контратаковали танками. Впоследствии Рокоссовский оценивал это наступление так: «...снова была проявлена излишняя поспешность, которая, по-моему, не вызывалась сложившейся обстановкой. В результате войска на решающих направлениях выступили без достаточной подготовки. Стремительного броска не получилось. Операция приняла затяжной характер. Вместо окружения и разгрома противника мы, по существу, лишь выталкивали его из Орловского выступа. А ведь, возможно, все сложилось бы иначе, если бы мы начали операцию несколько позже, сконцентрировав силы на направлении двух мощных, сходящихся у Брянска ударов».
Продвижение вперед как войск Рокоссовского, так и соседнего Брянского фронта было медленным, но после упорных боев 5 августа Орел был освобожден. В этот же день войска Воронежского фронта освободили и другой древний русский город — Белгород. Вечером 5 августа Сталин вызвал к себе работников Генерального штаба генералов Антонова и Штеменко. Тут же находились и другие члены Ставки.
— Знаете ли вы военную историю? — обратился Верховный к генералам. Вопрос был неожиданным, и генералы не успели ответить, так как Сталин продолжал: — Если бы вы ее читали, то знали бы, что издавна, когда войска одерживали победы, в честь полководцев гудели все колокола. И нам неплохо бы отмечать победы не только поздравительными приказами. Мы решили, — он кивнул головой на сидевших за столом членов Ставки, — давать в честь отличившихся войск и командиров, их возглавляющих, артиллерийские салюты. И учинять какую-то иллюминацию.
В этот вечер Москва салютовала 12 залпами из 124 орудий освободителям Орла и Белгорода. Отмечать так новые победы с той поры стало традицией. А салютовать с каждым днем приходилось все чаще и чаще — советские войска теперь очищали родную землю от захватчиков.
Шли на запад и войска Рокоссовского. В середине августа, когда они вышли к мощному оборонительному рубежу гитлеровцев «Хаген», пришлось остановиться для перегруппировки. Но уже 16 августа Ставка приказала Центральному фронту: «Наступая в общем направлении Севск — Хутор Михайловский, не позднее 1—3 сентября выйти на фронт река Десна южнее Трубчевск — Новгород-Северский — Шостка — Глухов — Рыльск. В дальнейшем развивать наступление в общем направлении Конотоп — Нежин — Киев и при благоприятных условиях частью сил форсировать Десну и наступать по правому ее берегу в направлении Чернигов». Операция должна была начаться 26 августа.
Сложные чувства овладели Рокоссовским. Давно кончились дни, когда приходилось оставлять врагу города и села родной земли. Теперь враг отступал перед нашими солдатами, отступал, огрызаясь и контратакуя, но все же отступал. Рокоссовский смотрел на карту, и гордость, радость и в то же время тревога охватывали его: войскам Центрального фронта предстояло завершить освобождение Курской области, очистить от захватчиков южную часть Брянской области, северные районы Левобережной Украины и юго-восточную Белоруссию. Русским, украинцам и белорусам должны принести освобождение его войска. И на подготовку такого наступления — 10 дней!
Наступать придется на местности, которая содействует обороне противника. Леса, болота. А сколько рек! И за каждой немцы будут пытаться отсидеться, и реки эти придется форсировать с боем! И всего только 10 дней!
Главный удар Рокоссовский решил нанести на Новгород-Северском направлении войсками 65-й армии, которой на флангах должны были помогать 48-я и 60-я армии. В полосе 65-й армии предстояло вступить в бой в 2-й танковой армии.
Наступление началось в срок, хотя подготовка была еще не совсем завершена. Противник, очевидно, ожидал наступления на этом участке, и его сопротивление оказалось очень упорным. Против войск 65-й армии, штурмовавших сильно укрепленный Севск, фашистское командование одну за другой вводило части, переброшенные с других участков. Это его и погубило.
