Троцкий. Мифы и личность - Емельянов Юрий Васильевич (библиотека книг .TXT) 📗

Особую активность Троцкий развил в своих выступлениях в Нью-Йорке, Филадельфии и других городах перед выходцами из России. Троцкий все активнее участвовал в работе газеты «Форвертс». Он вспоминал: «Мы все успешнее проникали в могущественную еврейскую федерацию с ее четырнадцатиэтажным дворцом, откуда ежедневно извергалось двести тысяч экземпляров газеты «Форвертс». Четыре статьи Троцкого, опубликованные в этой газете, были наполнены резкими нападками на патриотизм и соответствовали духу той антивоенной кампании, которую вела ИРМ. Троцкий отвергал «капиталистического бога, именуемого родиной» и доказывал, что американскому пролетариату нужно сделать выбор между интернационализмом и патриотизмом: «Необходимо сознательно выбрать одно из этих двух направлений, несовместимых для американцев, особенно для тех еврейских американских рабочих, кто еще не сделал выбора».

Запланированная Троцким пятая статья не была опубликована, так как газета поддержала разоблачения Государственным департаментом США германского заговора с целью развязать новую американо-мексиканскую войну. «Спустя несколько часов после опубликования этого заявления Троцкий ворвался в кабинет А. Кагана, редактора «Форвертса», и между ними, обоими социалистами, произошел резкий обмен мнениями. В результате Троцкий порвал все отношения с этим органом еврейского рабочего движения и с его редактором». Хотел того Троцкий или нет, но его действия объективно совпадали с интересами Германии и, как и во Франции, он вызывал подозрения американских властей в том, что является агентом этой страны.

Именно в это время германская разведка предпринимала усилия, направленные на срыв военных поставок и недопущение вступления США в войну на стороне Антанты. Германские агенты организовывали акты саботажа и взрывы на складах оружия, предназначенного к отправке в Европу, и грузовых судах. Одновременно германский разведчик Франц фон Ринтелен и будущий рейхсканцлер Германии, расчистивший путь Гитлеру, военный атташе фон Папен финансировали создание «Рабочего национального совета мира», который использовался для антивоенной пропаганды. При этом профсоюзные руководители и политические деятели даже не догадывались, кто финансировал этот совет и его многочисленные антивоенные мероприятия. Фон Ринтелен провел работу так изящно, что, когда он сидел на митинге, организованном «Рабочим национальным советом мира», и слушал выступления членов Конгресса США, бывшего посла США в Испании, лидеров профсоюзов, он мог потом записать: «Ни у кого из ораторов не было ни малейшего подозрения в том, что они находятся «на службе» у немецкого офицера, который сидит среди слушателей».

Разоблачение агентами Бюро расследований (предшественника ФБР) связей «Рабочего национального совета мира» с Германией вызвало обвинения «Индустриальных рабочих мира», других профсоюзных, антивоенных, социалистических и анархистских организаций в шпионаже в пользу Германии. Хотя Бюро имело подозрения в отношении ряда профсоюзных активистов, оно сосредоточило внимание на бывших выходцах из России – участниках антивоенного движения. По мнению руководства Бюро, именно эти люди стояли во главе «антиамериканской деятельности». Позже, после террористических взрывов, у дома заместителя военно-морского министра США Ф.Д. Рузвельта и миллиардера Д. Моргана, 250 деятелей из Федерации русских рабочих были высланы специальным судном 21 декабря 1919 года в Советскую Россию. Руководители Бюро Эдгар Гувер и другие утверждали, что уже с 1916 года «Лига социалистической пропаганды» через эмигрантов из России готовила свержение государственного строя в США. Не исключено, что если бы пребывание в США Троцкого, Бухарина, Володарского, Коллонтай и других членов редакции «Нового мира» продолжилось, то их имена упоминали бы наряду с лидерами ИРМ, анархистами и социалистами, обвинявшимися в деятельности в пользу Германии. Возможно, что в этом случае они оказались бы в компании 250 лиц, высланных из США в декабре 1919 года.

Но этого не произошло, так как их недолгое пребывание в США было внезапно прервано событиями в России. В начале марта 1917 года в США пришли сообщения о «хлебных бунтах» в Петрограде. 13 марта (28 февраля по российскому календарю) Троцкий писал в «Новом мире»: «Мы – свидетели начала второй российской революции. Будем надеяться, что многие из нас станут ее участниками».

Вновь, как и в 1905 году, Троцкий не стал свидетелем начала революции. Забастовки в годовщину кровавых событий 1905 года открыли выступления в Петербурге, увенчавшиеся свержением монархии. Позже Троцкий мог в своих исторических исследованиях сопоставить ход Февральской революции 1917 года со своим «планом действия» 1904 года. Февральские события во многом соответствовали той модели, когда невооруженные демонстранты противостоят вооруженным силам порядка. В 1917 году в отличие от 1905 года казаки не проявляли рвения в борьбе с демонстрантами. За 12 лет поведение сил порядка изменилось кардинальным образом, и для этого были веские причины.

Глубокие общественные противоречия, породившие первую русскую революцию 1905—1907 годов, не были разрешены ни в ходе ее подавления, ни в результате политических и социально-экономических реформ, предпринятых царскими правительствами. Столыпинская реформа, которая была задумана как путь преодоления наиболее острых противоречий в деревне, зашла в тупик. Либеральная буржуазия, воспользовавшись свободами после 1905 года, постоянно вела через печать и Государственную думу активную политическую пропаганду против царского строя. Поражения России в ходе Первой мировой войны, гибель миллионов плохо вооруженных солдат на полях сражений, хозяйственные трудности, порожденные мобилизацией в армию миллионов крестьян, спекуляция и рост цен в тылу, коррупция в высших эшелонах власти, особенно проявившаяся в ходе «распутинщины», стали благодатной почвой для дискредитации царской власти. Обвинения в разложении, хищениях и измене высших деятелей страны с возмущением воспринимались в самых различных слоях населения, в том числе и тех, кто должен был служить опорой строя. Требование отстранения царя от власти поддержали все командующие фронтов.

Свержение монархии в России потрясло всю страну. Очевидец этих событий Питирим Сорокин писал: «Вся страна ликовала… И в Москве, и в Петербурге народ гулял, как на Пасху». Супруга видного политического деятеля Винавера Роза Георгиевна вспоминала: «Событие это совпало с празднованием еврейской Пасхи. Казалось, что был второй Исход из Египта». Адвокат О.О. Грузенберг в своей публичной речи заявлял: «Если дореволюционная российская государственность была чудовищно-громадной тюрьмою… то самая зловонная, жестокая камера, камера-застенок была отведена для нас шестимиллионного еврейского народа… Словно каторжные в пути все евреи были скованы общей цепью презрительного отчуждения… Брызги крови наших отцов и матерей, брызги крови наших сестер и братьев пали на нашу душу, зажигая и раздувая в ней неугасимый революционный пламень».

Те, кто, подобно Троцкому, считал, что свергнутый самодержец лично организовывал погромы и выражал сожаление по поводу малого количества, испытывали в эти дни не только радость, но и страстное желание жестоко отомстить Николаю II. По словам поэта И. Уткина, пострадавшие от кишиневского погрома так откликнулись на весть о свержении царя:

Приветствуя свержение царского самодержавия, газета «Форвертс», с которой сотрудничал Троцкий, писала: «Конец еврейскому горю, полноправие всем угнетенным народам, новый свет над Россией». Радостно приветствовал революцию и Яков Шифф. Он заявил: «Я всегда был врагом русского самодержавия, безжалостно преследовавшего моих единоверцев. Теперь позвольте мне приветствовать… русский народ с великим делом, которое он так чудесно совершил».