Лукашенко. Политическая биография - Федута Александр Иосифович (мир книг TXT) 📗

Лукашенко это не только понял, но и использует. Отсюда и все преграды на пути получения западной помощи. Она ему не нужна, он хочет быть единственным благодетелем. Так у нас появился Департамент гуманитарной помощи, который первый возвел барьеры, потом были приняты новые таможенные правила и правила по доставке гуманитарной помощи каждого отдельно взятого министерства. Шаг за шагом Лукашенко разваливал то, что строилось не на межгосударственных отношениях, а на гражданских связях (а это процентов 80 того, что Беларусь получала в гуманитарном плане).

«В результате отношение у Запада к нашей стране сегодня раздвоено. С одной стороны, сочувствие по отношению к людям, сострадание к ним, с другой — недоумение и даже в чем-то страх перед нашей властью. Они сюда даже ездить боятся. Они меня спрашивают: а если мы напишем письмо, нас тут не арестуют? А если мы напишем сейчас протест против заявления президента, что дети не поедут, а он нас потом не пустит в вашу страну? Это говорят не жители Хойникского района, это говорят жители Гамбурга, Лондона, Сиэтла…» 309.

Что ж, Лукашенко отчасти удалось сократить влияние европейской цивилизации на процесс воспитания детей, накрепко затворив двери дома, и спровоцировать настороженность западной общественности к Беларуси.

Глава третья. Что за фасадом?

Собственный кошелек

Даже спящий организм приходится подпитывать. Никакая идеология не будет работать без финансовой поддержки. А допустить, чтобы сегодня жилось хуже, чем вчера, никак нельзя: ведь тогда народ перестанет верить в свершившееся чудо.

На все это нужны средства, но средств, отнятых у одних во имя облагодетельствования других, «на помпу», разумеется, не хватало. Беларусь — страна небогатая, Чернобыльская авария сделала ее еще беднее.

Нужно было отыскать источник денег, причем не бюджетных, а таких, которые были бы подконтрольны только президенту.

Так появилось сначала Управление делами президента под руководством памятного нам по предвыборной кампании 1994 года Ивана Титенкова, подтянувшего под крышу своего ведомства все, что, по его мнению, могло приносить хоть какие-то деньги, — от сдаваемой в аренду под офисы недвижимости до народных промыслов и заповедников. А потом Лукашенко начал подписывать «тихие» указы, которыми «предприятиям» Управления делами президента предоставлялись различные льготы, скажем, налоговые или таможенные. «Сэкономленные» на освобождении от таможенных пошлин и налогов средства приносили Управлению делами навар в сотни миллионов долларов. Такой, с позволения сказать, «бизнес» — вполне сродни «узаконенной» контрабанде, в том числе и по доходности.

Аппетиты росли по мере роста «заработков». Предприятия Управления делами становились «эксклюзивными экспортерами» или «эксклюзивными импортерами» продукции, объявленной стратегической.

А «стратегическим» в Беларуси немедленно становилось все, что приглянулось Управлению делами — от сахара и морской рыбы до курева и куриных яиц.

Когда бюджет Управления делами стал сравним с бюджетом всего «остального» белорусского государства, интерес прессы (и не только) к этой структуре начал возрастать пропорционально росту доходов самого УДП.

Пиком этого интереса была попытка Верховного Совета 13-го созыва создать, как мы помним, специальную комиссию по изучению деятельности Управления делами. Ничем хорошим это не закончилось, а лишь ускорило кончину не в меру любознательного парламента.

Хуже того — депутаты нечаянно «узаконили» все это безобразие, вынеся на референдум вопрос, по которому, казалось бы, не могли проиграть — «Считаете ли вы, что органы государственного управления должны финансироваться только из бюджета и открыто?» А если вспомнить как осуществлялся в 1996 году подсчет голосов, неудивительно, что белорусы нечаянно для самих себя оказались единственным народом, «проголосовавшим» за то, чтобы органы госуправления финансировались не только из бюджета и тайно.

Сумма средств, оседавших в президентском «спецфонде», так ни разу и не была оглашена официально. «Иногда проскакивают данные: например, когда Сбербанк дал в статистические органы "не ту" информацию — появились какие-то совершенно невероятные суммы в проекте бюджета, но уже через день они исчезли. Лишь по каким-то признакам можно судить, что там происходит. Официально заявлено, что такой фонд есть, никто не отрицает. А что в нем? Никто не знает» 310.

Как пополняется этот фонд, мы можем только догадываться по косвенным свидетельствам. И по периодически разгоравшимся скандалам.

Вспомним, как банкир Тамара Винникова описывает один из возможных каналов финансирования предвыборной кампании Александра Лукашенко в 1994 году:

«Одна из коммерческих фирм имела счет в руководимом мною банке. Кредитами она не пользовалась, в связи с чем ее обороты не подвергались банковскому контролю. Однако этой фирмой отгружалось огромное количество продукции, а деньги не поступали на счета. Банк затрачивал огромные ресурсы на техническую обработку документов, но ничего с этого не получал… Сразу после назначения Ивана Титенкова управляющим делами президента в фирме произошла замена и учредителей, и директора».

Думается, отработанная в той фирме схема была востребована и после победы Лукашенко. Времена меняются, меняются условия, но люди, близкие к финансам, знают, что новые условия порождают множество новых схем получения денег, для успешной работы которых нужно совсем немного: информированность и надежная «крыша». И то, и другое обеспечивает бесконтрольная власть.

«За это вы еще ответите»

Единственным видом бизнеса, причем наиболее доходным и масштабным, на который, начиная с 1996 года, не отваживались посягать управляющие делами, была торговля оружием. Но ее курировал госсекретарь Совета безопасности Виктор Шейман, во влиянии которого на Александра Лукашенко никто не сомневался.

Насколько выгодно торговать оружием, Александр Лукашенко знал всегда. Особенно если продавать его так называемым «проблемным странам». Не случайно он вдруг заговорил во время предвыборной кампании в 1994 году о том, что, дескать, правительство Вячеслава Кебича незаконно продает оружие воюющей Югославии. Было это сказано в комментарии журналистке Татьяне Щебет и получило широкий резонанс. Настолько широкий, что тогдашний министр обороны Павел Козловский 311 был вынужден оправдываться:

«Таких поставок оружия не было. Это был опять один из приемов Лукашенко — создать из ничего видимость факта, преподнести как компромат. Если бы в то время мы нарушали международные договоры и собственное законодательство, я бы сидел уже так давно, что сегодня вышел бы из тюрьмы».

Но тема торговли оружием так понравилась будущему президенту, что он упорно возвращался к ней. Вспоминает Павел Козловский:

«Эта фраза прозвучала у Лукашенко на Верховном Совете, когда я еще был министром… Я сидел в Овальном зале на сессии, когда он сказал: — Вы еще ответите за торговлю оружием! Назвал Югославию и пальцем показал на меня. Я нечаянно поднял палец и показал это: с ума вы, наверно, сошли» 312.

Но как только Александр Лукашенко пришел к власти, про всякую ответственность было сразу забыто.

И первое, что продала Беларусь во время его руководства, — это противоракетный комплекс С-300. Кебич, кстати, как и пристало осторожному человеку, не стал продавать это оружие, являвшееся в то время одной из новейших российских технологических разработок. Павел Козловский рассказывает: