Джон Леннон - Голдман Альберт (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Общаясь с прессой после смерти Брайена, Джон взял на вооружение одну из идей махариши, который провозгласил, что смерть есть не что иное, как врата на пути к лучшей жизни. Но в сердце у него поселился страх. В течение многих лет Брайен в каком-то смысле заменял ему мать, защищая и оберегая его от любых проблем. Теперь он был мертв. «Я пришел в ужас, — признался Леннон позднее. — Я решил, что нам кранты!» Скорее всего, про себя он думал: «Мне кранты!» Он опять оказался брошенным человеком, от которого ждал любви и защиты. Леннон настолько идентифицировал Брайена с Джулией, что после его смерти, так же как и после смерти матери, организовал сеанс спиритизма, на котором, кроме медиума, присутствовали все члены «Битлз», причем никто из них никогда не проронил ни слова о том, что там произошло.
В столь критический момент было естественным, что Джон обратился за поддержкой к Йоко, поскольку уже тогда он верил в ее необычайную мудрость и силу и был уверен в том, что она поможет решить все его проблемы. Привязанность к молодой женщине стала настолько сильной, что его уже не удовлетворяла неопределенность существовавших между ними отношений. И он попросил ее принять решение.
Йоко как раз в тот момент переживала не менее серьезный кризис, который непосредственно угрожал ее жизни. Она рассказала кузине Тони Джоди Фридиани, которая заехала к Коксам, будучи проездом в Лондоне, что все последнее время жила в постоянном страхе за свою жизнь и за жизнь дочери. Тони начал проявлять жестокость. Йоко мечтала уйти от него, но боялась завести об этом разговор, опасаясь, что он попросту ее убьет.
Через неделю Джоди собралась поехать на знаменитый эдинбургский фестиваль, а когда в начале сентября вернулась в Лондон, чтобы пересесть на самолет до Штатов, решила заехать попрощаться с Тони и Киоко. Она застала Тони в одиночестве. «Где Йоко?» — спросила Джоди. «Она с Джоном Ленноном», — горько ответил Тони.
Йоко уехала не просто провести с Джоном вечер. Ее не было уже так долго, что Тони успел поменять дверные замки.
До сих пор Джон и Йоко встречались лишь от случая к случаю, предаваясь любовным играм на заднем сиденье лимузина или просто разговаривая по душам. Тот оборот, который приняли события, придал их отношениям более официальный характер. Тони смотрел сквозь пальцы на то, что Джон был любовником Йоко, а Джон в обмен на это щедро оплачивал творческие потуги Тони и Йоко.
Естественно было думать, почему бы Джону и Йоко не покончить со своими неудачными браками раз и навсегда. Но они еще не были к этому готовы. Джон, которому не терпелось начать новую жизнь, опасался неизбежного скандала при разводе с Синтией. А Йоко, несмотря на все свои проблемы, прекрасно понимала, что, оказывая слишком большое давление на любовника, рискует навсегда его потерять. Что же касается Тони, то он хоть и не желал мириться со складывающейся ситуацией, но не видел другого выхода, ибо ему уже грозила тюрьма. А имея за спиной такого ангела-хранителя, они с Йоко безбоязненно могли готовить новый проект.
Выставка «Половина ветра», проходившая в галерее Лиссон с 11 октября по 14 ноября, стала самым амбициозным проектом Коксов. И если множество выставленных на белых подставках предметов — таких, например, как обычная бутылка, озаглавленная «Песнь флейты для Джона», или композиция из четырех ложек из нержавейки, названная «Три ложки», — не представляли особого интереса, то три отдельно созданных «среды обитания» предлагали вниманию посетителей лондонской галереи совершенно незнакомую доселе художественную концепцию.
Первая из них, которая называлась «Зал половины весны», располагалась на втором этаже галереи и содержала большое количество экспонатов, представлявших собой половины различных предметов обихода: половина кровати с половиной подушки, укрытая половиной одеяла, стоящая рядом половина стула. Полубезумный дизайнер обставил комнату половиной радиоприемника, половиной гладильной доски, а также половиной шкафа, где на полках стояли полукастрюли, полусотейники и полчайника.
В подвале находилась среда обитания, которую они демонстрировали еще в Нью-Йорке, называвшаяся «Камень». Основная идея заключалась в том, что посетитель должен был залезть в большой черный мешок и раздеться. Скрюченная фигура напоминала снаружи черный камень вроде тех, что можно увидеть в садах дзен.
Третья среда — «Двор» — являлась, скорее, хэппенингом. Чтобы попасть сюда, посетитель должен был пройти вдоль белой линии, которая вела от галереи до ближайшего питейного заведения, выпить чего-нибудь освежающего, а затем вернуться тем же путем в галерею, где в одной из комнат в углу, скрестив ноги, сидела Йоко. Перед ней стоял поднос, на котором лежали ключи с этикетками: «полгода», «полслова», «ползвука шагов». Каждому подошедшему к ней Йоко говорила: «Выбирайте ключ, и я прошепчу вам на ухо послание». Обычно послание состояло из одного слова на японском языке.
Единственными предметами в этой комнате были большие пустые химические сосуды, расставленные на полке. Если верить каталогу, Джон Леннон предложил Йоко продать другие половины использованных экспонатов, засунув их в бутылки. Поэтому на сосудах, стоявших на полках, были наклеены соответствующие этикетки: «Полстула», «Полкомнаты», «Полжизни» и так далее. Это была самая остроумная идея всего шоу.
После выставки в галерее Лиссон Джон Леннон все чаще стал появляться у Коксов, заставляя дергаться Тони. «Вначале Тони сам подталкивал Йоко на охоту за Джоном, — объяснял Дэн Рихтер, — но когда он увидел, что их отношения стали принимать серьезный оборот, ему это не понравилось».
Тем не менее Тони и Йоко продолжали работать вместе. Незадолго до Рождества они приняли участие в Международном кинофестивале в бельгийском городе Ноккеле-Зут, где представили свои «Задницы». Здесь они познакомились с воинствующим хэппенингистом Жан-Жаком Лебедем, который принял решение саботировать своими хэппенингами «все, что имеет отношение к культуре». Собрав единомышленников, среди которых были Йоко и Тони, он предстал перед жюри вместе с целой толпой обнаженных и голозадых участников фестиваля, державших в руках листы бумаги с номерами, под которыми они принимали участие в конкурсе, в надежде спровоцировать членов жюри на какую-нибудь дискредитирующую выходку. Кроме того, Йоко, не удовольствовавшись тем, что члены ее семьи неизбежно должны были увидеть ее голой на страницах хотя бы одного из многочисленных периодических изданий, освещавших это мероприятие, воспользовалась случаем послать родственникам необычный сувенир. Случайно столкнувшись с японским кинокритиком Сигеоми Сато, она вручила ему флакон с желтоватой жидкостью и попросила отвезти его в Японию. «Что это?» — спросил ничего не подозревавший критик. «Моя моча», — чуть помедлив, ответила Иоко.
В конце осени и в начале зимы «Битлз» были заняты тем, что рыли колодец под названием «Magical Mystery Tour». В нем им предстояло утонуть. Идея шоу возникла в неугомонном мозгу Пола в тот момент, когда он пролетал над Соединенными Штатами в апреле 1966 года. Продиктовав основные мысли Мэлу Эвансу, он представил проект остальным членам группы, которые отнеслись к нему без особого энтузиазма. Что касается Джона, то он был просто взбешен: "Я чуть не подавился, когда услышал, как он обделал все это дело с Мэлом Эвансом. А затем он заявляется и говорит: «Вот что мы теперь будем делать. А ты сочиняешь вот эту часть». Джон был абсолютно уверен, что «Magical Mystery Tour» полностью повторял историю с «Сержантом Пеппером», только на этот раз эксперимент, который затеяли «Битлз», выходил за рамки чисто музыкального действа, где они чувствовали себя на высоте, и касался того вида искусства, в котором они практически ничего не смыслили.
Понимая, что поклонники уже давно испытывали потребность увидеть «Битлз», Пол собрал всех партнеров у себя дома 1 сентября, чтобы обсудить вопросы, связанные с будущим группы. Джон полностью погрузился в создание «Таинственного путешествия» и в течение нескольких месяцев упорно трудился как автор, исполнитель, режиссер и монтажер. Его основным вкладом в этот проект стала композиция «I Am the Walrus». Знаменитый текст песни он написал, вставив в пишущую машинку лист бумаги, на котором время от времени, когда им двигало вдохновение, печатал одну или несколько строк. Как же далека была эта терпеливая, пассивная манера работать от времен «Тин Пэн Элли», когда он хватался за любые американские новинки, расчленял их, а затем склеивал на скорую руку, точно песенный кузнечных дел мастер. Теперь он научился спокойствию и черпал вдохновение в средствах массовой информации, превратив свой мозг в лист бумаги, на который наклеивал вырезки из радиопередач, телерекламы, газетных заголовков, сирен «скорой помощи», детского лепета — из всего того, что составляет обычную жизнь обычных людей. Когда возникала необходимость написать текст, он забрасывал крючок в эту кучу накопленного материала и извлекал оттуда на свет Божий те немногочисленные драгоценные образы, которые были ему нужны.
