Аквариум как способ ухода за теннисным кортом - Гаккель Всеволод (книги .txt) 📗
Моя схема была такова – я должен был сделать хороший ремонт и постараться сдать квартиру, чтобы покрыть затраты на покупку комнаты и ремонт. Если бы этот вариант всплыл немного раньше, до моих опытов с клубом и продюсерской деятельностью, мне не пришлось бы занимать столько денег. Ну да ладно. Я искал способ начать этот ремонт, и мне на глаза попался Денис Можаев, который помогал мне со строительством дачи. Он предложил свои услуги, и мы сговорились, что он там будет жить и по мере сил будет делать ремонт. Он занял маленькую комнату, а пока суть да дело, я предложил «Вермишели» переместиться туда с репетициями. Пока ремонт не начался активно, это было всем удобно, особенно Сереже, которому очень трудно передвигаться по городу без провожатых. В это же время переговоры с «Бомбой Питер» привели к тому, что она выпустила альбом «Вермишели» на кассете (выпускать его на CD Олег Грабко не решился).
Выпуск кассеты ничего существенным образом не изменил. Мне же казалось, что рано или поздно с такой музыкой можно будет найти свою аудиторию и выйти на уровень участия в западных фестивалях. По стилю музыку этого оркестра можно было отнести и к этнической, и к арт-року, а иногда даже к джазу. Дело было только во времени. Нужно было просто набраться терпения, чтобы не разбежаться. Но наши взаимоотношения с Сережей складывались не лучшим образом, и иногда я отчаивался настолько, что у меня опускались руки. Пока же события не начали происходить, и все концерты надо было устраивать самим.
Со времени отъезда Алика Кана в Лондон в городе не стало фестиваля современной музыки. И вот как-то мне позвонил Коля Судник из группы «Зга», и предложил мне принять участие в организации подобного фестиваля. Инициатором его стал Валера Соколов, редактор газеты «На дне», которая взялась его профинансировать. И так в феврале мы решили провести трехдневный фестиваль «Другая музыка» в Молодежном Театре на Фонтанке. Мы очень быстро определились с составом участников и сделали небольшую рекламу. Фестиваль получился интересным, правда время было не самым подходящим. Середина февраля не самое тусовочное время года, и люди не очень охотно идут слушать странную музыку. Однако в городе давно ничего такого не было, и какой-то народец всё-таки слетелся. Правда мы категорически не сошлись с Валерой по части организации, и тандем не получился. Я предлагал арендовать аппарат у Паши Марюхты и пригласить его со своей командой обслуживать концерты, но Валера пригласил своих аппаратчиков, и несмотря на то, что аппарат был фирменный, звук получился отвратительный. С горем пополам мы записали и отсняли на видео весь фестиваль. Валера собирался выпустить CD, но я поссорился с его аппаратчиками, и у меня не было настроения обрабатывать материал фестиваля с ними же. Так на этом все и затихло. Валера дотянул до осени, а там гавкнул кризис, и все само собой рухнуло. На этом фестивале состоялось последнее выступление группы «Сказы леса», которая трансформировалась из любимых мною «Nord Folk». Две недели спустя нелепо погиб вокалист этой группы Гарри (Игорь Коршунов).
Ремонт в квартире на Восстания пошел не в ту сторону. Мои работники все переломали, а потом стали тянуть время, и все остановилось. Репетиции в этом месте пришлось прекратить, и, за не имением другой альтернативы, пришлось снова переехать на Орбели. Весной мы сыграли в одном концерте с Питером Хэммиллом, который в этот раз приехал один. Перед концертом была какая-то интрига, кого-то пригласил Игорь Гришин, кого-то Пиночет, но в итоге его разогревали три коллектива. Это было явно много для одного артиста. И Игорь поставил непременное условие, что все разогревающие группы должны играть не более двадцати минут. Мы сыграли коротко, как и договаривались. В то время как два других коллектива не могли уняться, превращая разогрев в сольное выступление. Игорь Гришин нервничал, и я его хорошо понимал. Музыканты же нашего оркестра жаловались, что и мы могли бы сыграть подольше. К сожалению мы все имели настолько разный опыт и настолько разные представления о том, как правильно следует делать дело, и как правильно себя подавать, как правильно оценивать ситуацию, что понять друг друга нам было практически невозможно.
Мне было очень приятно снова встретиться с Питером Хэммиллом. К сожалению, в этот раз он приехал один, и это было не одно и то же. После концерта мы все поехали на вечеринку в бар «Трибунал». Я не знал, что это за место, но не предполагал, что это настолько убого. Поговорить с Питером нам толком не удалось, потому что прямо над нами висел громкоговоритель, а на соседних столах танцевали девушки. Когда нам принесли эротическое меню, я выждал паузу, подарил ему пластиночку «Вермишелей» и поспешил уйти. Бедный Питер провожал меня понимающим взглядом.
Неожиданно проявилась наша старая подруга Наташа Васильева, которая несколько лет назад уехала в Лондон. Она вышла замуж и решила начать свой бизнес. Как многие, кто не сразу отрывается от корней, она хотела наладить мостик с Россией и решила основать лейбл «Whitehorse», который будет выпускать русскую музыку. В свое время она была рок-фотографом, и у неё были свои привязанности. «Вермишель» попала в число групп, которые она решила выпустить, и в апреле вышел наш альбом «Анабасис». К этому времени наши отношения с Сережей достигли критической точки, и мы все время были на грани того, чтобы расстаться. Помимо этого в оркестре происходили и другие перемены. Основная проблема была с флейтистами. Поскольку все они были заняты в разных оркестрах, Сереже иногда приходилось репетировать сразу с двумя, чтобы предложенный концерт не застал нас врасплох. Происходили смены барабанщиков, и неожиданно материализовался Петя Трощенков. В то время как перкуссионист Олег Шавкунов, который играл в «Вермишелях», только поступил на службу в «Аквариум». Таким образом, у нас уже было значительное число людей, прошедших через это горнило, и получалось так, что мы неизбежно оказывались в курсе того, что происходит с Бобом и группой, которую он называл «Аквариумом». Это, по-прежнему, вызывало недоумение и у бывших участников, у и тех, кто только что поступил на службу. Те, кто играл там после смерти группы, обычно испытывали неловкость при встрече со мной и наверное с другими. Им почему-то хотелось извиняться, дескать они не причем, это все Борис Борисович. Да они знают, что это продлится недолго, и что скорее всего с нового сезона контракт с ними продлен не будет. Это было неприятно слышать. Неужели Боб действительно не замечает того, что музыкантам неинтересно с ним играть, и что их удерживает только громкое имя группы и стабильный заработок.
В мае в Нью-Йорке состоялся фестиваль SKIF-2. Дэвид Гросс решил сохранить название, предложенное Борей Райскиным, лишь сократив его до лаконичного SKIF. Таким образом, этим фестивалем имени Курёхина он отдавал дань и Боре Райскину. Мы опять поехали с Настей и Лизой. А также Дэвид пригласил «Колибри», «Tequilajazzz» и «Волковтрио». Я прилетел на три дня раньше и остановился у Дэвида. Поездка в Нью-Йорк это всегда приключение, и я был рад, что в этот раз оказался там в хорошей компании. Аркаша Кириченко, трубач из группы «Три-О» работал таксистом, и мы поехали с ним встречать русскую делегацию. Мы всех встретили и отправили в город. А сами поехали с Женькой Федоровым, Андрюшей Алякринским и Славой Курашовым. Аркаша уже несколько лет работал таксистом в Нью-Йорке, и конечно же, много повидал. Он обладает своеобразным чувством юмора, и по пути из аэропорта он выбрал маршрут через Восточный Бруклин, один из самых мрачных районов Нью-Йорка, рассказывая всякие страшилки. Музыкантов «Tequilajazzz» поселили в мансарде одного мексиканца по имени Сальваторе, мансарда находилась в Трайбеко. Это было лучшее место, которое можно было найти. Все жили в одном большом пространстве с выходом на крышу, откуда открывался фантастический вид. Там было удобно готовить еду и вообще жить. Хозяин выходил на улицу только для того, чтобы поменять фильмы, которые он смотрел целый день. У него всегда был хороший сорт травы, которой он охотно угощал русских гостей. Но самое интересное, что он был родом из деревни Tequila. Но даже ради таких странных гостей выходить из дома, чтобы сходить на концерт, было выше его сил. По совместительству Сэл был ещё и директором Марса – он имел патент на изображение странного лица, которое можно увидеть при большом увеличении фотографии Марса.
